Другой Путь.Часть 1 - Дмитрий Бондарь

   Знала бы Юленька, какими делишками на самом деле промышляет ее заслуженный дед...

   - Ладно, зайдем за вашей "Медвежьей кровью", - мое великодушное согласие ее неподдельно обрадовало.

   Мы купили бутылку вина, шоколад, еще какую-то ерунду.

   Пока шли от магазина до дома, Юленька успела рассказать мне, как ходила недавно в кино на премьеру фильма "Храни меня, мой талисман". Она неподдельно восторгалась смелостью героя Янковского, взявшегося отстоять честь семьи на дуэли и негодовала по наглости Абдулова, для которого нет никаких святынь и ценностей. А мне было смешно слышать из ее уст такие категоричные суждения. В том будущем, которого уже не будет, она, не задумываясь ни на минуту, плюнула на меня и Ваньку. Что с ней случилось за эти годы, прожитые в браке, если она из чистой, светлой, правильной девочки, превратилась в... непонятно что, оправдавшее какой-то внезапной "любовью" предательство двух самых близких людей? Чтоб ты сдохла, Юленька!

   Изотов на самом деле был рад меня увидеть - видимо, внучка своим щебетаньем нешуточно его доставала.

   Мы поговорили о погоде, о моих вымышленных планах, посоветовали Юленьке лучше учиться, потому что образование - это "жизненный фундамент", словом болтали о всяких пустяках, будто бы и не было никакого большого дела, что однажды нас с ним объединило.

   Напоследок я подарил Юленьке свой Sony Walkman с оказавшимися у меня кассетами Брюса Спрингстина и Трилогией Ингви Мальмстина, отчего глаза ее разгорелись и она даже поцеловала меня в щечку. Чтоб ты сдохла, Юленька!

   Улетал обратно я со спокойной душой - все дела сделаны и слова сказаны. Рассчитывать на большее было бы абсурдно.

   Моей соседкой в самолете до Лондона снова оказалась Анна Козалевич, искренне всплакнувшая, когда самолет отделился от взлетной полосы. Ей удалось найти троюродную сестру и ее детей, она показывала мне фотографии, и я ей сообщил, что в лицах этой семьи есть несомненное сходство с чертами самой Анны. Она обрадовалась и пообещала мне непременно вернуться в Москву, навестить свою далекую сестричку и племянников.

   В Лондоне наши пути разошлись. Её самолет отправлялся в Монреаль на пару часов раньше моего.

Глава 12. 

 Если есть на свете города, которые никогда не меняются, то Луисвилл как раз из таких. В нем даже природа застыла в том же состоянии, что я оставил десять дней назад.

   Захар встретил меня сверкающей белозубой улыбкой в тысячу звездных величин. Он долго хлопал меня по спине и восторгался балалайкой, прихваченной мною в Москве специально для него. Из аэропорта мы поехали сразу в больницу к Чарли, но по дороге остановились в дорожной забегаловке - Пицце Аурелио.

   За исключением беззвучно жующей в дальнем углу парочки, посетителей не было. Когда у нас приняли заказ на чикагскую пиццу на тонком тесте, Захар сразу перешел к делу:

   - Ну что там с Чарли нарешали?

   - Чарли поступил неправильно, и это, Зак, не только наша точка зрения. Все, как и предполагалось - деньги вернуть, Чарли приказано уволить насовсем. И не жалеть. Вместо него человек будет попозже. Наверное. Я не очень понял, видимо, для Павлова поступок Чарли тоже был неожиданностью.

   - Да уж, наворотил Чарли.

   - Как он, кстати?

   - Да жив, что ему сделается? Завтра выписка должна быть. Поедет домой свои кости лечить. А там как?

   Я понял, что он имеет в виду Москву.

   - Так, как я и говорил. Только в реальности выглядит все гораздо ярче и насыщенней, чем в памяти. Холодно, многим голодно. Но в глазах блеск и желание все поменять. Правда, еще не очень знают - что будут менять и как?

   - Я тоже соскучился. Ночью снится. Березы, луга, все такое... Как на картинке, - пожаловался Захар.

   - Съезди в Канаду. Там все это есть. Отведи душу. А года через три можно будет и... к оригиналу в гости наведаться.

   - Я уж дождусь. Рассел интересовался твоим отсутствием. Я сказал Чарли, что ты уехал в Лондон - смотреть Сити и пытаться вылезти на их площадку. Так что твое отсутствие замотивировано, но если станет спрашивать - выкручивайся сам.

   Мы на самом деле не проговорили детально причину моего десятидневного отсутствия - сказался невеликий опыт планирования таких операций. Как бы не засыпаться в дальнейшем...

   Нам принесли порезанную на квадраты пиццу, к которой я уже привык почти как к пельменям. Миловидная официантка - если бейджик не врал - Дженни, доложила противным голоском:

   - Чикагская пицца на тонком тесте, две колы. Бон аппетит.

   Картинно вертя тощим задом, пошла в угол к желающим расплатиться.

   - Во какая! - Похвалил Захар то ли пиццу, то ли Дженни - уточнять я не стал.

   Мы дожевали коржи, расплатились с поджимающей губы официанткой, и минут через сорок я уже входил в палату к Чарли.

   Он уже сидел на кровати, перевязанный так, словно побывал как минимум в авиакатастрофе.

   - Привет, Чарли, - я подержал его за кончики пальцев, выглядывающие из гипсовой трубы на руке. - Как ты?

   - Уже лучше гораздо, - он улыбался мне из-под повязки. - Как Лондон?

   - Тонет Лондон. Осень, дожди, Темза и дым. На площади Патерностер чисто и благолепно. Джентельмены, что с них взять? Они даже грабят друг друга в белых перчатках. Все как на картинке.

   - Посмотрел?

   - Насмотрелся. Думать будем, там тоже большие деньги, Чарли. Очень большие. Как бы не больше, чем здесь. Ты давай, выздоравливай. Дела нас ждут великие.

   - Да самому уже надоело валяться. Вы только без меня ничего серьезного не начинайте, ладно?

   Я пообещал, что мы непременно дождемся его выздоровления, да и в ближайший месяц ничего особенного не предвидится.

   Я сдержал слово: весь ноябрь мы с Захаром планировали несчастный случай для Чарли - и без него ничего серьезного не начинали. Ведь он должен был стать главным участником предстоящего события.

   Новостные каналы девятнадцатого ноября захлебнулись необыкновенной новостью - в России правительство и компартия разрешили частную инициативу. Появился закон, легализовавший "подпольные" доходы. Перестройка прочно встала на рельсы. Теперь ее главный лозунг звучал не по-горбачевски "каждый на своем месте должен ответственно делать свое дело", а прямо-таки по-бухарински "обогащайтесь!". Правда, незабвенный родитель "диалектики стакана" и "любимец партии" имел в виду по большей части крестьянство. Теперь же разрешалась частная инициатива практически везде: "все, что не запрещено - то разрешено". И в стране скоро появились другие "руководящие и направляющие центры", действующие на законных основаниях. На самом деле этим вроде бы полезным законом было позволено оппозиции внутри страны - национальной или политической - иметь и высказывать свои убеждения не опасаясь, что однажды придут ребята из ОБХСС, как происходило это раньше и прикроют нарождавшуюся демократию банальным обвинением в расхищении социалистической собственности. Кто женщину кормит, тот ее и танцует. Если у коммунистов денег нет, а у Маматкула деньги есть - я стану слушать Маматкула, и делать то, что попросит выполнить этот хороший, достойный человек.

   Рассел появился в офисе в конце ноября - как раз в разгар скандала "Иран-контрас", когда Оливера Норта уволили из аппарата Совета национальной безопасности, а Ронни Рейган уже прикидывал - стоит ли уходить в отставку?

   Он пришел, опираясь на трость, но сам. Захар, поехавший с утра к Расселу домой, шел чуть сзади, страхуя. Чарли был доволен своим здоровьем, делами и успехами. Немножко расстраивало его, что рокеры так и не были найдены, но он не терял надежды. Да и полицейский инспектор заверил нас, что если они в Кентукки, то из штата им не выбраться. Мне было забавно наблюдать его наглую самоуверенность - Захару на днях пришла почтовая открытка, стоимостью в тысячу долларов - ровно столько, сколько он остался должен бородачам. На открытке два довольных абсолютно лысых - как бильярдные шары - парня в гавайках что-то удили в море. Отправлена она была с островов Бимини.

   Два дня мы вместе делали то же самое, что и всегда: грузили наших брокеров ордерами, отправили Джоша в Калифорнию - присмотреться и провести переговоры о приобретении тамошних виноградников - все было как обычно.

   На третий день - это был четверг, я прикрыл дверь к девчонкам и сказал:

   - Чарли, есть информация, что скоро, где-то через неделю, повторится нечто подобное той игре против немецкой марки. На нужно собрать все, что у нас есть.

   В его глазах блеснул живейший интерес.

   - То есть, Сардж, мы гарантированно сможем удвоить наш капитал за пару месяцев?

   - Нет, Чарли, не удвоить, а утроить. Примерно за месяц. Движение на рынке будет мощным! Правда, не везде. - Я должен был как-то обезопаситься от желания Рассела сыграть самому. - Так что готовься, спать не придется.