Время предательства - Луиза Пенни

Вернувшись в теплый дом, они сразу же улеглись и заснули, как только голова коснулась подушки. Прежде чем провалиться в сон, Гамаш услышал удовлетворенное ворчание Анри и потрескивание в стенах, какое обычно слышишь в собственном доме.

Гамаш открыл глаза и обнаружил, что смотрит прямо в морду Анри. Неизвестно, сколько времени просидел пес, положив голову с мокрым носом на кровать, в нескольких дюймах от лица хозяина.

Но стоило Арману открыть глаза, все тело Анри пришло в движение.

День начался. Гамаш посмотрел на часы на прикроватной тумбочке.

Почти девять. Он спал шесть часов, а чувствовал себя так, будто проспал в два раза больше. Отдохнувший и свежий, он вполне осознал, что ночью принял правильное решение. Сегодня они отдохнут, а к ночи вернутся в школу, и тогда им уже не придется бороться с усталостью, замешательством и друг с другом.

Одеваясь, Гамаш слышал скрежет лопат. Он отодвинул занавеску: вся деревня была засыпана снегом и с неба продолжали падать снежные хлопья. Они ложились на ветви гигантских сосен, на деревья в лесу, на дома.

Стоял полный штиль, и снег падал вертикально. Мягко и неумолимо.

Гамаш увидел Клару и Габри – они расчищали дорожки перед своими домами. Он сначала услышал, а потом и увидел снегоуборщик Билли Уильямса – тот спустился с холма в деревню, проехал мимо маленькой церкви, мимо школы. Обогнул деревенский луг.

Родители с лопатами катались на коньках по пруду, расчищая снег, а дети с хоккейными клюшками нетерпеливо ерзали на самодельных скамейках.

Гамаш спустился в кухню и обнаружил, что встал первым.

Пока Анри ел, Гамаш поставил вариться кофе и разжег камин в гостиной. Потом отправился на прогулку с Анри.

– Приходите на завтрак в бистро, – окликнул его Габри. На нем была шапочка с громадным помпоном, а в руках – лопата. – Оливье сделает вам блинчики с голубикой и кленовым сиропом от месье Паже.

– А бекон? – спросил Гамаш, уже понимая, что сдается.

– Bien sûr[57], – ответил Габри. – Кто же ест блинчики без бекона?

– Я скоро приду.

Гамаш поспешил домой, написал записку остальным и вместе с Анри отправился в бистро. Старший инспектор уселся у камина и только-только успел пригубить кофе с молоком, как к нему подошла Мирна:

– Не возражаете против компании?

Не дожидаясь ответа, она уселась в кресло с другой стороны камина и махнула рукой, чтобы ей принесли кофе.

– Я собирался к вам в магазин после завтрака, – сказал старший инспектор. – Хочу купить подарки.

– Для Рейн-Мари?

– Нет, для всех вас. В знак благодарности.

– Знаете, это не обязательно, – сказала Мирна.

Габри принес ей кофе и подтащил стул для себя.

– О чем мы говорим? – спросил он.

– О подарках, – ответила Мирна.

– Мне? – обрадовался он.

– А кому же еще? – усмехнулась Мирна. – Мы ведь только о тебе и думаем.

– Вот что нас объединяет, ma chére, – сказал Габри.

– О чем мы говорим? – спросил Оливье, ставя перед Мирной и Гамашем две тарелки с блинчиками с голубикой и беконом, копченным в кленовом соке.

– Обо мне, – ответил Габри. – Обо мне, обо мне, обо мне.

– О, прекрасно, – сказал Оливье, подтаскивая еще один стул. – Мы уже тридцать секунд обсуждаем этот предмет. Столько всего, вероятно, случилось.

– Вообще-то, я хотел спросить кое о чем у вас двоих, – сказал Гамаш.

Мирна передала ему кувшинчик с кленовым сиропом.

– Oui? – произнес Оливье.

– Вы открывали подарки Констанс? – спросил старший инспектор.

– Нет, мы положили их под елку. Хотите, чтобы мы их открыли?

– Нет. Я и так знаю, что она вам подарила.

– Что? – спросил Габри. – Машину? Лошадку?

– Я вам не скажу, но, по-моему, там нечто такое, чем вы можете воспользоваться.

– Намордники? – предположил Оливье.

– О чем мы говорим? – спросила Клара, подтаскивая стул.

Щеки у нее были красные, на носу висела капля, и Гамаш, Габри, Мирна и Оливье одновременно и вовремя предложили ей салфетку.

– О подарках, – ответил Оливье. – От Констанс.

– Неужели мы говорим не о тебе? – спросила Клара у Габри.

– Я знаю. Осквернение природы. Но если откровенно, мы говорили о подарках, которые мне вручила Констанс.

– Нам, – поправил его Оливье.

– Она и мне сделала подарок, – сказала Клара, повернувшись к Гамашу. – Вы сами мне его привезли.

– Вы его открыли?

– Стыдно признаться, но открыла, – сказала Клара и украла кусочек бекона с тарелки Мирны.

– Вот почему я держу твои подарки под своей елкой до утра Рождества, – сказала Мирна, отодвигая тарелку подальше от Клары.

– А что Констанс тебе подарила? – спросил Габри.

– Вот что.

Клара размотала свой шарф и протянула Мирне, и та взяла его, восторгаясь яркой и веселой зеленью.

– А это что? Хоккейные клюшки? – Мирна показала на узор на концах шарфа.

– Кисточки, – ответила Клара. – Я сама не сразу сообразила.

Мирна вернула шарф Кларе.

– Давайте посмотрим наши подарки, – сказал Габри.

Он ринулся прочь, и к тому времени, как он вернулся, Мирна и Гамаш закончили завтракать и пили уже по второй чашке кофе с молоком. Габри протянул один из пакетов Оливье, а второй оставил себе. Они были одинаковые, оба завернуты в красную бумагу, обвязанную ленточкой.

Габри снял обертку со своего подарка.

– Варежки! – воскликнул он, словно увидел машину и лошадку в одном великолепном подарке.

Он примерил их.

– И даже по руке. Для такой большой руки, как у меня, трудно подыскать варежки. А вы знаете, что говорят о больших руках?..

Никто не стал уточнять.

Оливье примерил свои варежки. Они тоже пришлись ему впору.

На каждой варежке был вывязан ярко-желтый полумесяц.

– Как вы думаете, что означает этот рисунок? – спросила Клара.

Все задумались.

– Она знала, что ты лунатик? – спросила Мирна у Габри.

– Кто ж об этом не знает! – сказал Габри. – Но тут полумесяцы.

– Даже не полумесяцы, – уточнила Клара. – Лунные серпы.

Габри рассмеялся:

– Я бы с серпами был поосторожнее.

– Верная мысль, – подхватил Оливье.

– Но по-моему, – продолжил Габри, – это рогалики. Или бананы.

– Кисточки для Клары и бананы для геев, – подытожила Мирна. – Идеально.

Гамаш наблюдал, как они разглядывают свои подарки. Та мысль, что ускользнула от него вчера, прилетела, словно снежинка, и опустилась рядом.

Он повернулся к Мирне:

– А вам она не сделала подарка?

– Одного ее приезда было более чем достаточно, – ответила Мирна.

Гамаш покачал головой:

– Мы нашли эти подарки в ее чемодане, но для вас она ничего не приготовила. Почему? Я не могу понять, почему Констанс везла подарки для всех, кроме вас.

– Я и не ждала никакого подарка.

– И все-таки, – сказал Гамаш. – Если она везла подарки остальным, то должна была везти и вам. Разве нет?

Вникнув в его рассуждения, Мирна кивнула.

– Может быть, Мирне предназначалась та фотография, которую Констанс положила в чемодан, – предположила Клара. – С четырьмя сестрами.

– Возможно, но почему она тогда не была завернута, как другие подарки? Возвращение на Рождество не входило в первоначальный план Констанс, верно? – спросил он.

Мирна снова кивнула.

– Значит, приехав, она еще не предполагала, что вернется, – сказал Гамаш, и все посмотрели на него, как на идиота: это уже и так все поняли, зачем же повторять?

– Верно, – согласилась Мирна.

Гамаш встал:

– Вы можете пройти со мной?

Он обращался к Мирне, но все собравшиеся повалили за ними в дверь, соединяющую бистро с магазином. Рут была уже там – засовывала книги в свою огромную сумку, днище которой давно приняло очертания бутылки для виски. Рядом с Рут стояла Роза и смотрела на появившуюся толпу.

Анри остановился как вкопанный и лег. Потом перекатился на спину.

– А ну-ка вставай, несчастный, – сказал Гамаш, но Анри лишь смотрел на него снизу вверх, помахивая хвостом.

– Боже мой, – прошептал Габри театральным шепотом. – Только представьте себе их детей – большеухих и большеногих!

– Что вам надо? – спросила Рут.

– Это мой магазин, – заявила Мирна.

– Не магазин, а библиотека. – Рут рывком закрыла сумку.

– Идиотка, – пробормотали обе.

Гамаш подошел к большой елке.

– Вы можете их посмотреть? – Он показал на подарки под деревом.

– Но я знаю, что там. Я сама их заворачивала. Они для всех присутствующих и Констанс.

«И Констанс», – подумал Гамаш. Все по-прежнему, даже в смерти.

– И все-таки проверьте, пожалуйста.

Мирна опустилась на колени и принялась перебирать завернутые подарки. Наконец в ее руках оказался подарок, завернутый в ярко-красную бумагу и обвязанный ленточкой.

– Прочитайте, пожалуйста, открытку, – попросил Гамаш.

Мирна не без труда поднялась на ноги и открыла маленький кармашек.

– «Мирне, – прочитала она. – Ключ от моего дома. С любовью, Констанс».