Русские были и небылицы - Игорь Кузнецов

Ну, матка смотрела-смотрела: своя дитя – сердце маткино, жалко дочку. Пришла она к колдуну, он ею и наставил. Вот ночью пришла она на кладбище, и взяла там земли с семи могил, и на этой земле растворила тесто и напекла пирогов, да молодых-то и накормила.

Вот настала ночь. Пришли молодые спать в холодную избу, а матка в жилой избе спала. Вот болит у ей душа о молодых, не может она спать. Встала она, подошла к двери и стала слушать.

И слышит она: уже таково молодые хохочут, таково хохочут, а дочка ейна так и заливается, так и помирает со смеху. Обрадовалась матка.

– Спасибо, – говорит, – колдуну, упять промеж их зачалась любовь, вишь ты, как им весело, как и летося.

Легла она спать спокойно. Встала утром, истопила печку, все прибрала, а молодых нет, и она их не будит.

– Пусть, – думает, – спят, молодые.

Вот и время обед. Пошла матка их будить. Вошла в избу, взглянула: лежит ейна дочка на полу, рубаха на ей вся изорвана, сама она вся изглодана, а зять сидит у ей да руку гложет, а сам весь в крови. Увидал тещу да как захохочет, да дочкиным обглодком как в ею кинет, а сам упять:

– Ха-ха-ха!

Стоит матка и себя не помнит.

– Что ж это, – говорит, – ты с ней, подлец, сделал?

А он и отвечает:

– Это не я один, теща-матушка! Это семь мертвецов, восьмой – колдун, а я только девятый!

Смерть колдуна

Узнать достоверно, был ли человек колдун, можно перед его смертью. В смертный час колдун или колдунья начинает бегать по избе, бросаться на что-либо, кричать, петь, смеяться и т. п. Всякая колдунья должна перед смертью всех «своих» чертей передать другой колдунье или колдуну. Так черти от одного к другому и переходят. Если желают убить колдуна, то обыкновенными средствами этого сделать нельзя, а лишь вооружившись тележною осью. Для того же, чтобы колдун не мог вредить после своей смерти, ему надо подрезать жилы под коленками.

Всякий колдун перед смертью старается навязать кому-нибудь свою волшебную силу, иначе ему придется долго мучиться да мать сыра земля его не примет. Поэтому знающие и осторожные люди тщательно избегают брать у него из рук какую-нибудь вещь; даже самые близкие родные стараются держаться подальше, и если больной попросит пить, то не дадут из рук, а поставят ковшик так, чтобы он сам мог до него дотянуться. Рассказывают, что один колдун позвал девку и говорит: «На тебе!» Та догадалась: «Отдай тому, у кого взял». Застонал он, заскрипел зубами, посинел весь, глаза налились кровью. В это время пришла проведать его племянница. Он и к ней. «На, – говорит, – тебе на память!» Та спроста приняла пустую руку – захохотал он и начал кончаться.

Жили три брата. Отец их был колдун. Зачуял старик смерть и хотел передать свое колдовство сыновьям, но те отказались от отцовского подарка, только младший брат согласился смотреть за отцом, когда он умирать будет.

Долго ли, коротко ли, а старик начал мучиться – смерть уже на пороге. Взял младший сын пахотный хомут и троицкий венчик и смотрит, что будет.

Помучился, помучился старик да и умер. Вот около полуночи приходят три черта и начинают мериться, кому мертвец достанется. Померились, и достался наш колдун младшему черту. Долго не думавши, черт распорол у мертвеца брюхо и стал есть внутренности. Ел-ел, осталась одна кожа. Черт залез в кожу и посиживает себе, видно, вздумал отдохнуть после сытного ужина.

Младший брат приказывает своей жене разогреть поскорее три чугуна воды. Баба разогрела, вода инда кипит, тогда он живо вливает один чугун воды в распоротое брюхо отца – и что же? Черт только поежился.

Он вливает другой чугун – черт встрепехнулся. Вылил третий – и черт выскочил ошпаренный да и бежать.

После этого братья схоронили отца, и говорят, что старик не ходил к ним по смерти, несмотря на то что никому не передал своего колдовства. А не отпарь младший брат черта, то разорил бы их старик, требуя угощенья.

* * *

В Старухине жил колдун, а в Ползикове был колдуном дьякон. (Ползиково от Старухина в одной версте.) Оба колдуна ходили в гости друг к другу. Ползиковский дьякон-колдун умер раньше старухинского.

Прошло уже с полгода после его смерти, как едет раз ползиковский священник из города и, проезжая Якушкинский лес, встретил мертвого дьякона и спросил:

– Куда ты идешь?

– Да в Старухино, к приятелю своему, – отвечал дьякон.

Священник обратился спиной к дьякону, и послал ему проклятие, и сам поехал домой. Едет священник и видит, что дьякон идет за ним.

Остановился священник у своего дома, а дьякон пошел на погост. Слез священник с лошади и пошел за дьяконом, а дьякон, дошедши до своей могилы, тотчас провалился. Тут его священник еще раз проклял и возвратился домой.

После он спрашивал дьяконицу, часто ли она видит дьякона. Та сказала, что дьякона она никогда не видит. Он ее присрамил, и она покаялась, что он к ней ходит почти с полгода и она дает ему есть.

– Отчего же ты мне раньше не сказала? – спросил он дьяконицу. – Я бы давно запретил ему ходить, и теперь уж он к тебе, да и ни к кому более не придет.

Колдун и священник

Одного колдуна священник увещевал оставить свое ремесло, колдун за это сердился на священника. Колдун умер; однажды вечером, вскоре после его смерти, у ворот священника кто-то постучался. Священник подошел к воротам и спросил:

– Кто тут?

– Я, батюшко, пономарь, – отвечал голос, – пришел благословиться звонить к заутрене.

– Что ты! Я еще спать не ложился, а ты уж звонить хочешь. Поди домой, рано еще.

Через полчаса опять пришел пономарь, стучит и говорит:

– Петухи пропели, батюшко, приходи.

Священник отдал в окно ключи, а потом послышался и звон, который слышал он один. Потом священник оделся, помолился и пошел в церковь. Только священник пошел в церковь, как за ним с шумом растворились двери и он увидел колдуна; колдун скрипел зубами и говорил:

– Ага, попался-таки!

Священник скорее в алтарь; взял напрестольный крест, оградил себя им и вышел из алтаря. Колдун, увидев крест, упал навзничь. Петухи пропели, и колдуна не стало. Крестьяне потом разрывали могилу колдуна и увидели, что он повернулся вниз лицом; между лопатками ему вбили осиновый кол, чтобы больше не вставал.

Ведьмак

Мужчины редко бывают ведунами, да и то им принадлежит в этом случае особенная роль; они являются, так сказать, примирителями двух начал – гуманного и дьявольского. Ведьмак, по народному верованию, становится во главе ведьм; ему известны все ведьмы и чаровницы; сам он ничего дурного не желает людям, а, напротив, старается быть им полезным, насколько это возможно в его положении: распоряжаясь ведьмами, удерживает их от причинения людям большого зла. На Лысой горе он председательствует в годичном заседании ведьм и определяет, что и как должны делать ведьмы в течение всего годового периода их деятельности. Ведьмак – это человек, который родился от ведьмы. Он всегда представляется стариком с длинной седой бородой. Длинные волосы на голове – также необходимая принадлежность ведьмака, потому что они скрывают присущий ему рог.

Колокольный мертвец

Колокольный мертвец обыкновенно из колдунов, живет на колокольнях. Найдется смельчак, пойдет «на спор» в полночь, а он сидит в углу в белом колпаке. Сорвет с него колпак – и намается всю жизнь: до тех пор будет ходить под окно, пока тот в полночь же не наденет на него колпака; а станет надевать – тут и придушит его злой колдун.

Знахари-шептуны

В деревенском быту все еще продолжают смешивать знахарей, знахарок и ворожей с чародеями, то есть колдунами и колдуньями. Это делается по вековечной привычке во всем необычном подозревать сверхъестественное и по простодушной вере, что во всем, не поддающемся нашему разумению, несомненно, должны быть участие и работа таинственных сил, хотя бы и не злобных. Сами знахари, своими приемами врачевания и требованием при этом особенной или странной обстановки, поддерживают это заблуждение. Это происходит не столько из-за корысти, сколько по глубокому убеждению, что иначе действовать нельзя, что так повелось искони и что очень мудрено довериться силе целебных снадобий, если они не наговорены заранее или не нашептаны тут же на глазах больного, так как главная сила врачевания заключается в словах заговора, а снадобья служат лишь успокоительным и вспомогательным средством. Поэтому-то и зовут знахарей «шептунами», именно за те «заговоры» или таинственные слова, которые шепчутся над больным или над снадобьем. Заговоры воспринимаются или изустно от родителей, или из письменных записей, в изобилии распространенных среди грамотного сельского населения под названием «цветников», «травников» и «лечебников». Произносятся они полушепотом, с целью, чтобы не услышал непосвященный человек (иначе заговоры не имеют никакого значения) и чтобы остались они неотъемлемой собственностью одних только знахарей…