Семь рыцарей для принцессы (СИ) - Дубинина Мария Александровна

Герман уже бывал в хранилище, и всякий раз это место внушало ему трепет. Всегда погруженный в сумрак просторный кабинет тонкими перегородками делился на открытые кабинки. Внутри было по мягкому удобному креслу и плоскому экрану из толстого стекла. После того, как инициация дала ему доступ сюда, Герман так ни разу и не воспользовался им. Зато Рене, похоже, был завсегдатаем. И умудрился до сих пор не разглядеть библиотекаря.

— Бабник… — усмехнулся Герман и подошел к товарищу.

Рене выбрал дальнюю кабинку и удобно развалился в кресле. Под его прикосновениями стекло экрана ожило, подсвечиваясь тусклым голубоватым светом. Замигали по краям красные точки. Герман встал позади кресла и положил руки на спинку. Происходящее завораживало и возбуждало любопытство, но он не был уверен, что справился бы один, хотя в ближайшее время стоило заняться этой стороной своего образования.

— Ну, что там? — Герман проявил несвойственное ему нетерпение. Рене уверено перебирал пальцами едва ли не в воздухе, и из-под них выбивалось необычное сияние, вырисовывая в пустом пространстве геометрические фигуры. Еще минут пять он напряженно сопел, периодически выдавая не слишком приличные комментарии, потом откинулся на спинку и выдохнул. В последний раз простер ладони над экраном, пошевелил пальцами, будто подхватывал что-то, и от стекла отделились две воздушные копии и повисли по правую и по левую стороны от кресла.

— Есть! — воскликнул Рене и нагнулся к стоящему в стороне моноблоку. — Ну и защитка тут у них, я тебе скажу.

— И как… этим пользоваться? — шепотом поинтересовался Герман, стараясь скрыть резко нахлынувшее на него стеснение. В их мире не было ничего подобного, но однажды Герман уже сумел справиться со справочным терминалом в городе, а это воодушевляло.

— У-у-у, темнота, — укорил его Рене, открыл клавиатуру. — Буквы-то хоть знаешь?

Герман сдержался, чтобы не отвесить бесстыдно ржущему приятелю подзатыльник. Но пакостнику хватило и одного взгляда, чтобы спрятать глумливую ухмылку.

— Короче, набираешь запрос, жмешь ввод и просматриваешь, что тебе предложит система. Ферштейн?

— Ферштейн, — на автомате ответил Герман. — Что бы это не значило.

Рене не проявил особого любопытства и скользнул к выходу из зала, обещая тут же предупредить, если кто-то появится. Герман хорошо знал, что у его технически продвинутого друга хватит таланта и умения, чтобы потом преспокойно ознакомиться с запросами. Не мог сказать только, откуда у него такая уверенность. А шанс, что их застанут на месте преступления был ничтожно мал — Сорамару преспокойно попивал чай с шоколадкой и был готов заверить любого, что никакого взлома не заметил ни он, ни система безопасности.

Герман вбил в поисковую строку слово “КРАС” и принялся листать предложенные материалы. Спустя несколько минут понял — база данных располагала совершенно ничтожными данными.

“КРАС” — тайная организация, созданная, предположительно, три столетия назад. Цель КРАС состоит в разрушении Источника магии и бесконтрольном распространении магической энергии. Деятельность КРАС заключалась в разрыве телепортационных тоннелей между мирами, что не только высвобождало заключенную в них магическую энергию, но и обрекало лишенный магии мир на медленное вымирание. Согласно последним данным, от действий КРАС погибли и получили серьезные повреждения такие развитые миры, как Миньшенг (Восточный сектор), Хадзимэ (Восточный сектор), Холдор (Северный сектор). Последний раз об активности КРАС упоминалось около ста лет назад, однако магическая информационная система автоматически продолжает собирать все доступные сведения”.

Перед Германом открылся список незнакомых имен с датами жизни в скобках. Самых первых, стоявших у истоков, он изучил с особой тщательностью, дальше дело пошло тяжелее — ничего стоящего ему не попадалось. Пока пальцы наобум не ткнули в первое подвернувшееся имя — Леннард Огюстос.

Человек со смутно знакомым именем оказался последним потомком основателя КРАС. Замечен в подозрительной деятельности не был, несколько месяцев назад женился на принцессе Виндштейна Эмилии Керстин, которая, по совершенной случайности скончалась через несколько недель после замужества. По официальной версии девушка была смертельно больна, поэтому возлюбленный поспешил со свадьбой, чтобы порадовать любимую невесту. К тому же после свадьбы стало известно, что вся королевская чета вместе со второй дочерью погибли при несчастном случае.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И куда, интересно, смотрит служба безопасности? — выругался Герман и потер виски.

Эту истории он смутно помнил, даже репортаж со свадьбы Эмилии видел в сводке новостей по визору больше месяца назад, и руки на автомате ткнули в видеоматериалы. Еще тогда церемония, которую показали исключительно урывками, показалась ему несколько унылой, и он с большим интересом слушал голос диктора. Перечисление приданого невесты, перекочевавшего в руки счастливого жениха, было куда интересней ритуала бракосочетания.

Но в этот раз его внимание было приковано к невесте, ведь сквозь камеру безразличным взглядом на него смотрела… Стефания.

— Черт! — ругнулся он, и тут же на его голос отозвался Рене:

— Чего там у тебя?

— Э-э… Ничего. Все тихо? — Герман мгновенно свернул вкладку и повернулся, но рыжий не собирался подходить. Для верности Герман выждал еще несколько секунд и снова углубился в чтение. Пролистал свадебные фотографии, про себя отмечая, что невесте невероятно идет красный цвет, и, наконец, ткнул в карточку Эмилии Керстин. Вот только посмотреть не успел.

— Время — когда друг, а когда враг, — Сорамару появился беззвучно, за его спиной маячил взволнованный Рене. — И только тот, кто сумеет познать врага, сумеет его победить.

— Я смогу вернуться? Я не успел…

— Познай врага, и откроется истина тебе, — доверительно посоветовал библиотекарь и занизив голос, добавил, — вкусная шоколадка была.

— Он всегда такой дурной? — не вытерпел Рене, когда они вдвоем вышли из библиотеки. Но Герману было не шуток.

— Прости. Мне нужно подумать.

— Будто ты только этим и не занимаешься, — немного обиженно буркнул Рене. — Ладно, тогда я пойду, похавать достану.

Рене, насвистывая, пошел в сторону столовой. Германа его безразличие, конечно, не обмануло, но ему действительно надо было все обдумать. Кто эта девушка, с которой они живут в одной комнате? Стефания или все-таки… Эмилия?

Урок 22. Хорошо быть всемогущим, жаль только, что невозможно

Проснулся Герман задолго до побудки. Возбужденный информацией мозг раз за разом прокручивал новые факты, стараясь уложить их по порядку, но какие-то детали постоянно выпадали.

Происшествие с Бертом каким-то образом связано с таинственной организацией КРАС, если, конечно, Дзюн не обозналась. Зачем им понадобилось убивать Альберта, совершенно непонятно. Потомок же основателя “ордена”, как числилось в самых первых упоминаниях, оказался напрямую связан со Стефанией.

Или, может, Эмилией?

Герман приподнялся, подоткнул подушку под спину и сел. За окном уже теплился рассвет, и предметы обстановки приобретали пока еще размытые очертания. В тишине слышалось сопение Берта с верхней полки, посвистывание и довольное похрюкивание Рене, временами прорывался забористый храп могучей Ситри. И только Стефания с противоположного угла слабо постанывала во сне.

Она беспокойно спала почти каждую ночь — это Герман заметил с первого дня их подселения. Не ворочалась, не металась, просто хныкала, и в комнате становилось невыносимо душно. Сперва ему даже казалось, что она не спала — кому, как ни Герману, знать, как тяжело возводить вокруг себя стены — и давала волю слезам. Но вскоре понял, что ей просто снится что-то очень плохое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот и сейчас серая комната окрасилась прозрачно-мятными тонами непреодолимой тоски. Доброй щемящей тоски — спящий человек не способен испытывать злость. Раньше Герман не знал, откуда могла взяться такая печаль, но после похода в библиотеку все стало предельно ясно.