Истребивший магию - Юрий Никитин

— Значит, ее мало?

— Или собирается жить вечно, — ответил волхв хмуро.

Он осторожно выдернул перо, солнце ярко метнуло ей в глаза лучики. Барвинок невольно прикрыла глаза ладонью. Олег с задумчивым видом взял толстую хворостину и начал нарезать пером, как ножом, аккуратные дольки. Барвинок со страхом видела, что режет без особого усилия, словно огурец.

Она передернула плечами, представив, как эта птица бросилась бы не на волхва, а на нее.

— Если выпотрошишь, — предложил он, — можем поджарить. Думаю, мясо не хуже, чем у гуся.

— Потрошить этот ужас?

Он пожал плечами.

— Зато будешь рассказывать, какую птицу ела. Я даже не знаю, как она называется. Ни разу еще встречал. Разве что совсем далеко, на пути к Колхиде… Ладно, не хочешь, как хочешь. Набери свежей воды в баклажку, да поедем дальше. Надо спешить.

— Кони еще не отдохнули!

— Отдохнут по дороге, — отрезал он.

— Какие мужчины жестокие, — сказала она с возмущением. — И грубые. И вообще… Ты даже не заметил, что мы тоже не поели?

Он как будто впервые заметил разложенные в сторонке на полотенце ломти хлеба, сыра и мяса.

— Гм, в самом деле… Все забываю, что человек привык есть почти каждый день. А то и по несколько раз, прорвы… Хорошо, только побыстрее.

Она, очень довольная, что настояла на своем, торопливо вернулась к костру. Веточки все полыхают, запаса нет, углей ждать не приходится, этот костер — просто дань привычке, волхв долго задерживаться и не собирался, так что нападение диковинной птицы ни при чем…

Он в самом деле ел мало и невнимательно, все время прислушивался, и она тоже поторопилась побыстрее все закончить, чтобы не чувствовать себя виноватой.

И снова ветер в лицо, теплое солнце на плечах и спине, аромат трав на ровной, как столешница, степи, мелкие стайки деревьев, клочья распаханной земли, неожиданно белые холмы среди сплошной зелени — это стада овец двигаются медленно и неудержимо, как тли, срывая верхушки травы.

Но это лучше, подумала она невольно, чем вот те козы: эти копытами выбивают и корни, так что после них остается только черная земля, которую тут же размывают дожди и разносит ветер.

Встречный ветер заставлял ее пригибаться в самой гриве, это волхв держится в седле так, словно конь стоит на месте, а ее вот-вот выдернет из седла и понесет, как сухой листок…

Она увидела, как волхв напрягся и быстро посмотрел по сторонам. Но конь тоже прянул ушами, Барвинок тоже повертела головой, но ничего особенного не видать…

— Туда, — сказал Олег коротко.

Конь под ним резко повернул, Барвинок не успела глазом моргнуть, как они стали удаляться. Сцепив зубы, сдавила ногами лошажьи бока, кобылка фыркнула обиженно и с галопа перешла в карьер.

Глава 10

Мелкая роща ушла в сторону, за нею глубоко пробитая в желтой земле дорога в одну колею, а там далеко группка людей. Сухая земля гремит под копытами, Барвинок наконец рассмотрела пятерых мужчин в ветхой одежде, настоящих обносках. Они окружили женщину, она кричит и плачет, но крепко сжимает в руках вилы и тычет ими в сторону пятерых оборванцев. За ее спиной трясется широкая плетеная корзина, но, судя по легкости, с какой женщина двигается, в корзине ничего тяжелого.

Мужчины нападать не торопились, хохотали, дразнили жертву, это же так сладко — чувствовать полную власть и возможность делать с нею все, что пожелают.

Олег начал придерживать коня, Барвинок догнала и поехала рядом, прожигая наглецов ненавидящим взглядом.

— Как я хочу их всех убить!.. — прошипела она. — Ты в самом деле умеешь стрелять из этого лука?

— Ну, — пробормотал он, — в великанов вроде бы не промахнулся…

— А здесь цели помельче, — возразила она.

Он поморщился:

— Не убивать же за такое. Подумаешь, позабавятся. А ее тряпки им не нужны.

Она вскрикнула:

— Позабавятся? Да после такого порядочная женщина может покончить с собой!.. Как ты можешь?

Олег вздохнул.

— Ну что ты такая злая? Маленькая, а просто зверюка…

Он подъехал к ним шагом, Барвинок следом. Их наконец заметили, но продолжали хохотать и дразнить женщину.

Олег сказал мирно:

— Здравствуйте!.. Это дорога на Коростень?

Один из мужчин сказал недружелюбно:

— Пошел вон!

Другой быстро оглядел Барвинок.

— Ого!.. Да тут еще одна. И хорошенькая… Эй ты, рыжий! Оставь женщину, а сам можешь идти в свой Коростень. Вот по этой дороге, а там на развилке возьмешь влево.

Олег взглянул на Барвинок с укором.

— Вот так всегда с тобой неприятности.

Она сказала ехидно:

— Какие? Тебе же сказали: иди-иди-иди. По этой дороге, а там возьмешь влево. На развилке. Все правильно?

Мужчина подтвердил:

— Точно. А ты, цыпленочек, иди сюда. Рад, что ты выбираешь настоящих мужчин.

Олег вздохнул тяжело, сказал негромко, все еще морщась, словно вынужден вступить в грязное смердящее болото:

— Ладно, ребята. Позабавились, хватит. Оставьте женщину в покое. А сами идите-идите-идите… Куда меня послали. Или в другую сторону, мне вообще-то все равно. Я-то знаю, куда в конце концов придете…

Женщина с вилами часто дышала, слезы все еще бегут по впалым щекам, но смотрела на Олега с такой надеждой, что Барвинок стало завидно.

Мужчины рассматривали его с интересом. Один сказал насмешливо:

— Впервые вижу, чтобы после пьянки в глазах не двоилось, а… уменьшалось. Нас пятеро, понял? Пятеро, а не один!

Олег развел руками.

— Это хорошо, что только пятеро. Разозлиться не успею. Я человек очень мирный, разозлеваюсь медленно…

Он легко соскочил на землю. В тот же миг самый крупный из мужчин, явно вожак, замахнулся. Олег не сдвинулся, только молниеносно вскинул руку и перехватил кулак в растопыренную ладонь. Послышался чмокающий удар, затем волхв сжал пальцы. Лицо вожака перекосилось, он побледнел и опустился на колени.

Барвинок показалось, что услышала тихий хруст. Олег выпустил кулак вожака, там теперь кровавое месиво, и сказал грустно:

— Идите, а?.. Пока я не разозлился.

После минуты оцепенелости все заорали и бросились на него кучей. Барвинок снова смотрела во все глаза, не понимая, как можно так предвидеть все удары, чтобы уклоняться с непостижимой точностью, а в ответ бить метко и сильно. Они все еще набрасывались на странного чужака, не замечая, что их на ногах все меньше, а распростертых больше, наконец остался один, он успел понять, что они потерпели неожиданное поражение, попятился, повернулся и бросился бежать.

Олег поднял камень, Барвинок показалось, что метнул не слишком сильно, однако убегающий вздрогнул, ноги подкосились, он так и рухнул с наполовину погрузившимся в затылок камнем, словно тот попал в мягкую и вязкую глину.