Сокрушая ночь - Кэтрин Куинн

с лекарствами на наше судно. Джейк продолжал пытаться привести Лиама в чувство, его движения были грубыми и наверняка оставляли синяки.

Я ползком добрался до сумки. Порывшись в содержимом, обнаружил десятки склянок, все без этикеток, и я не мог вспомнить, что именно использовала воровка, чтобы спасти Лиама на поляне. Сейчас у него не было приступа, но я хотел иметь снадобье под рукой, если – когда – он очнется.

Это еще не конец. Я дал клятву – себе и брату Киары.

– Давай, – прохрипел Джейк, надавливая на грудь Лиама. – Очнись! – Он был неумолим в своих попытках.

Лиам резко распахнул глаза.

Джейк перевернул его на бок, и вода потоком хлынула из его рта. Лиам отплевывался и кашлял, его кожа все еще была болезненно бледной, а губы – синими.

Рекрут похлопал его по спине, помогая выгнать воду из легких.

– Вот так, – успокаивал он. – Выплевывай все.

Моя мать подвела лодку достаточно близко, чтобы перепрыгнуть к нам. Она открыла сумку, которую бросил Финн, и достала нужное лекарство.

Откупорив пробку, Эмелия влила содержимое пузырька в горло Лиама. Его голова покоилась на коленях Джейка, глаза были красными, тело ослабло, но он пил, лихорадочное дыхание постепенно вернулось к нормальному ритму.

Лиам выжил. Мы все выжили. И теперь, избавившись от кошмаров, я встретился взглядом с Эмелией.

– С кем ты сражалась? – У меня было чувство, что я уже знал.

– С призраком, – коротко ответила она. Эмелия отвела взгляд и спрятала руки в плащ, чтобы никто не заметил пробежавшей по ним легкой дрожи.

Лисица сражалась сама с собой. В этом я уверен. И пусть я не знал, какие чувства испытываю по этому поводу, все же понимал, что это символизирует, и я невольно проникся к ней жалостью.

– Чертовы змеи. – Финн вздрогнул от отвращения, прежде чем обнять Лисицу. Она, к удивлению, позволила ему это сделать, как и заправить прядь волос за ухо, и провести ладонью по щеке. Жизнь будто покинула ее взгляд, искра в нем погасла.

Я заметил, что Лиам и Джейк украдкой поглядывали на парочку, причем глаза первого сузились в замешательстве от их проявления привязанности. Я тоже не ожидал, что моя мать будет так открыто выражать эмоции, особенно после такой битвы.

– С тобой все в порядке? – наконец спросил я Джейка. Он напрягся, но не отпустил Лиама, который продолжал держаться за рекрута.

Койоты. Я бы скорее предположил, что кошмары будут связаны с нашим пребыванием в Тумане.

– Ник спас меня от одного много лет назад, – пробормотал Джейк себе под нос. – Я был жутко голоден и отправился в лес на охоту. Ник пробил стрелой череп зверя, а затем привел меня к себе домой, где накормил меня впервые за несколько дней. – Он судорожно втянул воздух. – Мне было семь.

Я и забыл, как много Ник значил для Джейка. До конца своих дней я буду нести груз стыда за то, что он умер по моей вине.

Джейк обеспокоенно осмотрел Лиама.

– Что за тварь напала на тебя? – спросил он.

– Я в-виню свою бабушку, – выдавил Лиам. Цвет медленно возвращался к его щекам. Хотя лекарство, похоже, предотвратило приступ, я наблюдал за тем, как он цеплялся за рекрута, словно тот сейчас был для него якорем в этом мире.

– Бабушка всегда рассказывала мне страшные истории о Плачущей деве в оз-зере. – Лиам почти улыбнулся воспоминанию. – Предположительно, она крала маленьких детей, если те отплывали слишком далеко от причала. Киара с-смеялась надо мной, утверждая, что девы не существует, но из-за этой истории я никогда не ходил купаться.

Когда он попытался сесть, его тут же потянули обратно.

– Не упрямься, – отчитал его Джейк. – Тебе нужно отдохнуть. Думаю, я бы тосковал по тебе, если бы ты умер.

– Как это мило, – сказал Лиам, хотя и одарил его полуулыбкой.

– Джейк прав. Тебе нужно отдохнуть, – добавила Эмелия, и Лиам закатил глаза. Тем не менее он не сделал ни малейшего усилия, чтобы снова освободиться.

Я оглядел тех смельчаков, что отправились со мной в храм бога Луны, рискуя жизнью, чтобы вернуть солнце. Или, как в случае с Лисицей и ее людьми, рискуя жизнью ради прибыли. У меня и в мыслях не было, что она пошла на это ради меня.

В отличие от Тумана, где наши страхи играли с нашим зрением, здесь наши кошмары были сотканы из плоти и крови, оживленные магией и ужасом.

– Мы должны добраться до берега, – выпалил я, принимая на себя командование. Агония прокатилась по мышцам, когда я напряг их и поднялся, чтобы вглядеться в даль. Пульс участился, как только удалось различить намек на темно-серый берег. По его краю клубились тени, разрастаясь с каждой секундой. Казалось, что надвигается шторм.

– Согласен, – сказал Лиам, и Джейк разжал руки. Он усадил его в центр судна и снял с себя куртку, чтобы накинуть Лиаму на плечи.

Никто не осмелился заговорить, пока мы готовились к отплытию – взяли весла в руки, а моя мать со своими людьми вернулись во вторую лодку. Меня настигло осознание, что только я не отбивался от существа собственного воображения. А может, мне и не нужно было этого делать. Я уже прямо сейчас проживал свой худший кошмар.

Киара исчезла. Снова.

До моих ушей донесся жуткий смешок, едва ли громче шепота. Он защекотал волоски на шее, заставив меня оглянуться через плечо. Однако я не обнаружил ничего, кроме застоявшейся воды и жутких огоньков, которые продолжали назойливо мерцать.

И все же я не мог избавиться от ощущения, что мне знаком этот смех… будто я уже неоднократно его слышал.

Глава 31. Киара

Пока я молюсь, чтобы солнце вернулось, меня одолевает страх за жителей королевства. На какое-то время воцарится мир, но война неизбежно разразится. Человеческой природе свойственно находить нового врага, и при свете дня люди ополчатся друг на друга.

Из дневника Джунипер Марчант, жрицы Солнца

Шторм безумствовал, обрушиваясь на лицо яростным ветром.

Я едва могла видеть на несколько футов перед собой, туман был густым, а воздух наполнен песком, но по ту сторону остались мои друзья. Обратного пути нет.

Большую часть жизни я была одна, если не считать Лиама. Путешествие через Туман научило меня, что с поддержкой я становлюсь сильнее, и теперь я готова преодолеть любые бури и препятствия, чтобы добраться до Джуда и друзей.

Ладони покалывало. Черные и синие шрамы медленно оживали, мягкое свечение пульсировало в полумраке. Они реагировали на это место. Приветствовали его.

Что могло означать только одно: я в опасности.

Тело отяжелело: казалось, что невидимые руки давят мне на плечи, груз теснил грудь. Но, несмотря на слабость, мои шрамы ослепительно блестели, из пор просачивались клубы ночи, поднимаясь по обнаженным рукам.

Я пошатнулась, когда мыслями овладело сожаление. Ветер был слишком суровым, воздух – чересчур плотным, а темные облака дезориентировали до такой степени, что я уже не могла вспомнить, с какой стороны пришла.

Минуты бежали, а я успела пройти всего десять шагов. При попытке сделать еще один я рухнула на колени.

«Поднимайся, – уговаривала я себя. – Ты сильнее этого».

Однако сейчас, когда воздух стал зловонным и, клянусь, я услышала далекий звонкий смех, я уже не чувствовала себя ни сильной, ни уверенной.

Я могла сосредоточиться лишь на шагах, но даже они мне не удавались. Руки застыли на месте, кончики пальцев онемели, словно их окунули в лед.

Внутренний теневой монстр вырвался вперед, а тьма вторглась в меня, захватив контроль. Порыв ветра отбросил меня в сторону, и я ударилась головой о землю. Перед глазами все поплыло.

Это ловушка. Возможно, ночь на самом деле хотела, чтобы я выбрала шторм.

Жгучая боль пронзила обе руки. В ужасе я наблюдала за тем, как разрастаются мои шрамы: черные нити тянулись к предплечьям, словно прожорливые сорняки.

Нет, нет, нет, нет…

Я не хотела умирать