Великие научно-фантастические рассказы. 1939 год - Кэтрин Л. Мур

если их технический прогресс достиг таких высот, почему он не позволил им полететь в космос, добывать пропитание на других планетах?

– Это Лестера надо спросить, – вмешался Мортон. – Мы еще приземлиться не успели, а он уже начал излагать какую-то теорию.

Ганли Лестер, астроном, тут же принял вызов по рации.

– Я бы еще раз сверил все данные, но, похоже, вокруг этого несчастного красного солнца не вращается больше ни одной планеты. Этот пустынный мир – и больше ничего. Не то что луны – даже астероида. А до ближайшей галактики девятьсот световых лет. Это значит, что господствующая раса столкнулась с непосильной задачей – им пришлось бы одновременно разгадывать тайну и межпланетных, и межзвездных путешествий. Только вспомните, как медленно мы сами осваивали космос: Луна, Венера… Одна победа влекла за собой другую, но до ближайших звезд мы добрались только спустя столетия, и уж совсем недавно появились антиускорители, позволившие путешествовать между галактиками. Все это доказывает, что ни одной расе не удалось бы изобрести антиускоритель без предварительной серии полетов. Но с таким расстоянием до ближайшей звезды у них просто не было стимула осваивать космос, и они не смогли получить нужный опыт…

Керль уже спешил к другому отряду. Но теперь, снедаемый зверским голодом и безумной спесью, он едва ли замечал, чем заняты люди. Тени былых знаний, потревоженные тем, что он увидел, устремлялись в его сознание мощным потоком, делаясь все сильнее и ярче.

Он носился от отряда к отряду, как будто в нем засел неугомонный мотор – лютый голод не давал задерживаться на одном месте. Прикатила какая-то машинка, остановилась перед керлем и застрекотала жутковатой камерой, делая снимок. С вершины каменного холма глядел в небо огромный телескоп. Неподалеку установили бур, и его раскаленное сверло вгрызалось в бесконечно растущую скважину – глубже и глубже, до самого низа.

Все это проплывало мимо сознания керля, едва привлекая его внимание. Он чуял, как приближается неминуемый момент, когда муки притворства станут для него вконец невыносимыми. Мозг без конца изводило беспокойство; в теле яростно кипело стремление броситься по следам того, кто ушел в город в одиночку.

Его терпение лопнуло. Бешенство зеленоватой пеной просочилось в пасть. Он убедился, что в эту долю секунды на него никто не смотрит, – и пулей сорвался с места. Он летел вперед огромными мягкими прыжками, тенью среди теней, отбрасываемых скалами. Минута – и каменные отроги заслонили собой корабль и двуногих существ.

Керль уже позабыл про корабль, позабыл про все, кроме цели, – остальные мысли будто смахнуло заколдованной стирающей память щеткой. Он сделал широкий круг, а потом помчался к городу знакомой дорогой, вниз по пустынным улицам, с легкостью срезая путь – то сквозь бреши в изъеденных временем стенах, то по длинным ходам в разрушенных зданиях. Почуяв вибрации ида, он прижался к земле и побежал медленнее.

Вдруг он замер, выглядывая из-за большого валуна. Человек забрался туда, где когда-то было окно, и стоял в проеме, пронзая темноту внутри яркими лучами фонарика. Фонарик погас; человек пошел дальше. Это был сильный, крепко сбитый малый; шагал он быстро, всегда начеку. Керлю эта осторожность не понравилась. Она предвещала беду; в ней крылась молниеносная реакция на опасность.

Керль подождал, пока жертва скроется за углом, выбрался из засады и пустился по следу. Он снова побежал, чтобы человек за стеной не смог его опередить, – так подсказывал окончательно сложившийся план. Будто смертоносный дух, он проплыл по следующей улице вдоль длинного квартала. На полной скорости завернул за угол, пополз на брюхе и затаился в полумраке между стеной и огромным обломком. Путь по этой улице преграждали завалы булыжников – проход между ними сужался, как бутылочное горлышко. Этот проход начинался прямо под его укрытием.

Керль уловил вибриссами низкочастотное посвистывание. Оно волнами пробежало по телу, и тут его мозг стиснули ледяные пальцы ужаса. Человек наверняка вооружен. Если он выстрелит, один атомный заряд – всего один – окажется быстрее любого рывка налитых яростью мускулов.

Рядом струйкой посыпался гравий. Человек был прямо под ним. Керль выбросил вперед щупальце и одним сокрушительным ударом проломил прозрачный переливчатый шлем. Металит лопнул с треском; фонтаном хлынула кровь. Человек согнулся пополам, как складной нож. Еще мгновение мышцы и кости каким-то чудом удерживали его на ногах, потом он осел; загремел металл скафандра.

От страха не осталось и следа, и керль выскочил из укрытия. Подстрекаемый голодом, он накинулся на тело, раздирая его в клочья прямо вместе со скафандром. Он отрывал кусок за куском, и землю усеяли гигантские металитовые стружки. Хрустели суставы, трещала плоть. Раздробив кости, керль с легкостью высосал ид, настроившись на его частоту и жестоко расчленив химические связи. Он вычислил, что больше всего ида именно в костях. Керль воспрял – почти что воскрес. Перед ним лежало больше добычи, чем он сумел поймать за весь прошлый год. Он расправился с ней за три минуты и рванул назад, будто за ним гнался безжалостный враг.

Он осторожно обогнул блестящий шар, сделав вид, что возвращается с другой стороны. Каждый ученый был поглощен своим занятием. Неслышно скользя, керль украдкой подобрался к их отряду.

Мортон уставился себе под ноги, на камень, заляпанный кошмарным месивом – кровью, кусками плоти, обрезками металла, – и не смог выговорить ни слова из-за комка в горле. Он услышал бормотание Кента:

– Кто бы сомневался, что этот придурок пойдет один!

Маленький химик еле сдержал всхлип, и Мортон вспомнил, что Кент и Джарви стали друг другу как братья за долгие годы путешествий.

– Знаете, что самое страшное? – подал голос один из ученых. – Это убийство без видимой причины. Тело размазано, как комья паштета, но, кажется, ни кусочка не пропало. Я готов побиться об заклад, что, если мы все это соберем, получатся те самые сто семьдесят пять фунтов, которые Джарви весил на Земле. Или сто семьдесят, в пересчете на местную гравитацию.

Вмешался Смит – его и без того унылое лицо помрачнело от горя.

– Убийца напал на Джарви, но вскоре понял, что это чужак и его мясо не годится в пищу. Похоже на нашего котяру, а? Мы ему чего только не предлагали, а он ни в какую… – Его слова повисли в подозрительной тишине. – А если это и правда киса? – медленно сказал он наконец. – Такому огромному зверю явно хватило бы сил, чтобы приложить к этому лапу.

– Хорошая мысль. – Мортон нахмурился. – В конце концов, пока мы встретили только одно живое существо. Конечно, мы не можем взять и убить его – он только подозреваемый.

– К тому же, – сказал один из ученых, – я ручаюсь, что он все время был на виду.

Не успел Мортон ответить, как вмешался Зидель, штатный психолог:

– Уверены?

Ученый задумался.

– Ну, может, отбежал на пару минут. Он так и вился вокруг –