Игра 14.0 - Урсула Познански

— Черт побери! — Пауль поглядывал то на Бастиана, то на Айрис. — Не пускайте Доро сюда. Я серьезно.

Впервые за всё время, что Бастиан знал Пауля, тот выглядел уставшим до изнеможения. Едва ли он спал больше двух часов, и теперь рука его, державшая факел, то и дело опускалась.

— С чего это Карина так кричала? — услышали они возглас Георга. — Что-то случилось с Паулем? Или еще с кем-то?

— Нет, всё в порядке. Вы можете вернуться, вам нужно присматривать за Арно.

— Там остались Альма, Ральф и Мона, — решительно заявил Георг, уже карабкаясь наверх и заглядывая за каменный завал, для чего ему пришлось наклониться вперед как можно дальше. Потом он помог подняться Лисбет.

— Вам в самом деле можно вернуться, — сказал Бастиан и заметил, как жестко прозвучал его голос. Вид лежавших повсюду мертвецов пробирал до костей, словно морозом. Ах, как это остроумно — до костей! — услышал он у себя в голове чей-то хихикающий голос. Сейчас Бастиану больше всего хотелось сбежать отсюда, вырваться из подземелья, из леса — назад, в двадцать первый век. Не думать о средневековом проклятии. Не слышать суеверных возгласов Доро или панических разговоров Альмы.

— У нас всё хорошо, правда! — крикнул он. — Пожалуйста, Лисбет, возвращайся. Мы тоже сейчас идем.

Однако девушка уже стояла посреди подземного зала и осматривалась.

— Боже мой! Что это? Невероятно! Вы видели эти росписи?

Лисбет указала налево, где рядом с входом в часовню, на штукатурке, покрывавшей стену и уже отчасти осыпавшейся, действительно виднелась поблекшая от времени картина, которую никто до сих пор не заметил. Она изображала Смерть — та играла на скрипке, а у ее ног громоздились кости.

— Я должен это видеть.

Георг, с факелом в руке, тоже уже наполовину перебрался на их сторону.

— Да здесь нет ничего! — Бастиан снова попытался их удержать. — Только старый подвал, мусор и сгнившие деревянные балки.

Однако Георг его проигнорировал. За его спиной уже виднелись черные космы Доро. Девушке заметно труднее было карабкаться по склону завала, она снова и снова соскальзывала вниз. Осыпавшиеся камни застучали по полу. Бастиан увидел в этом свой шанс.

— Я думаю, этот зал не хочет тебя пускать, — сказал он ужасно серьезным голосом. — Он знает о твоих способностях и отгораживается от тебя. Тебе надо уважать его волю.

Его старания удостоились лишь издевательской усмешки.

— Я сама это почувствую, — сухо заметила Доро и, перекинув левую ногу через гребень завала, стала перебираться на их сторону. Натан, ее неотступная тень, поддерживал девушку, и вот уже она идет по подземному залу.

— Бастиан, пожалуйста! — крикнул Пауль — но поздно: Доро не стала любоваться древними стенами, а прямиком направилась в сторону склепа. Пауль остановил ее и принялся негромко уговаривать, но девушка вырвалась из его рук.

— Что ты хочешь от меня утаить?

— Боже, Доро. — На лбу Пауля выступил пот. Он смахнул его быстрым движением руки. — Я просто не верю, что, если ты пойдешь дальше, с тобой будет всё в порядке. Со всеми нами.

— Потому что тогда мы поймем, что я была права? Что это ты там прячешь за спиной?

— Ничего, черт побери, ничего я не прячу!

У Пауля нервы и вправду были на пределе — Бастиан никогда еще не слышал, чтобы он так на кого-то кричал. Его голос разносился по подземным коридорам, летел под сводами и, очень может быть, испугал даже зверей в лесу.

— Извини.

Пауль покачал головой и прислонился к стене, бросив на Бастиана взгляд, в котором не было ничего, кроме усталости. Не говоря ни слова, Доро прошла мимо него.

Перед входом в склеп девушка остановилась. Но отнюдь не впала в истерику, как опасался Пауль, — она просто стояла там и молча всматривалась в открывшуюся ей картину. Проведя пальцами по каменному саркофагу, Доро встала на колени и прикоснулась к фигурам, вырезанным на его крышке. Наконец девушка уселась, прислонившись спиной к одному из гробов.

— Я старалась, — сказала она. В голосе ее не чувствовалось ни волнения, ни какой-либо таинственности или мистики — одна бесконечная печаль. — Я вырезала руны и произносила самые страшные заклятия, которые только знаю. Но глупо было с моей стороны бросать ему вызов. Он гораздо сильнее меня. — Доро повернула голову, с улыбкой посмотрела на обезглавленный скелет. — Я еще не говорила вам, потому что не хотела раньше времени обнадеживать. Но вчера вечером, незадолго до того, как все легли спать, я вправду подумала, что, может быть, всё получится и он пощадит нас. Штайнхену стало лучше, мы укрылись от грозы в безопасном месте — это добрые знаки. Но на самом деле мы лишь пришли на зов Тристрама. Ему нужна компания, понимаете? Сейчас мы в его замке и останемся здесь до тех пор, пока нас уже нельзя будет отличить от него самого и его людей.

За спиной Бастиана раздались всхлипы. Лисбет.

— Ге… Георг, Доро права, — с трудом произнесла она. — Ты только посмотри. Всюду мертвецы. — Девушка отвернулась и закрыла ладонями лицо. — Я не хочу тут оставаться. Можем мы уйти? Прямо сейчас?

— Как только закончится гроза.

Голос Георга тоже подрагивал, и Бастиан сейчас не мог ему не сочувствовать: ощущения их были сходны. Зрелище некогда разыгравшейся тут кровавой бойни с каждой минутой угнетало всё сильнее. Здесь свершилась ужасная несправедливость, и меньше всего сейчас Бастиану хотелось знать, что именно это было. Пустые глазницы скелетов, широко раскрытые рты нагоняли на него страх, однако отвести взгляд от склепа было невозможно. Мертвецы лежали тут уже сотни лет, и внезапно мысль о том, что они могут взывать к отмщению за свою ужасную гибель, показалась Бастиану не такой уж нелепой. Он закрыл глаза. Я уже начинаю молоть бред, как Доро. Надо уходить отсюда, и быстро.

Сама Доро, вопреки ожиданиям, была такой спокойной, какой он ее никогда не видел. Девушка сидела, непринужденно опираясь на каменный саркофаг. И улыбаясь.

Уж чего-чего, а увидеть на ее лице показную беспечность Бастиан никак не ожидал — и это оказалось хуже всех ее мрачных заклинаний. И вот уже Натан опустился рядом с Доро на колени и зарыдал. Девушка ласково взъерошила ему волосы.

— Поплачь, поплачь спокойно, а потом иди спать. Волноваться нам теперь не о чем, осталось лишь ждать, пока свершится наша судьба. Не нужно больше ничего делать.

Бастиан усилием воли взял себя в руки.

— Это идиотизм, — устало произнес он. — Мы сделаем именно то, что собирались. Утром, как только рассветет, мы выберемся наверх через тот же проем, через который сюда спустились, а потом все вместе пойдем в сторону шоссе. Ни один из скелетов нам не помешает. Да просто задумайтесь об этом!

Стоило его словам прозвучать, и сразу возникло ощущение, что они непременно сбудутся. Скоро наступит утро — половина ночи уже прошла, — они просто покинут склеп и вернутся к нормальной жизни. Эта мысль принесла облегчение, словно Бастиан сбросил с плеч непосильную тяжесть. Всего-то пара часов.

— Сгораю от любопытства, как вы будете втаскивать меня наверх, — вмешался Штайнхен. — Да-да, мы все давно поняли, что настоящее проклятие — это мой вес! Вот в чем дело!

К нему вернулось чувство юмора, а значит, Штайнхен идет на поправку. Еще одна приятная новость, подумал Бастиан.

Он обнял Айрис, уткнувшись лицом в ее волосы.

— Мне хотелось бы, — тихо сказал он, — чтобы мы с тобой постоянно виделись друг с другом, когда вернемся домой. Так будет правильно, понимаешь? Я хочу быть с тобой.

Бастиан почувствовал, как девушка повернула голову и ответила объятием на объятие.

— Это было бы великолепно, — шепнула она.

— Ты будешь жить со мной, — продолжал он. — Сколько хочешь. Никаких обязательств не будет. Сможешь учиться в Кёльнской консерватории, и не придется ехать в Новую Зе…

Грохот, а затем вскрик прервали его. Все повернули головы туда, откуда донесся странный звук: приглушенный, он рождал в душе панику — казалось, там, вдали, что-то случилось.

Альма и Мона, подумал Бастиан. По спине побежали мурашки.

В боковом проходе послышались шаги, они приближались; кто-то всхлипывал. Снова раздался короткий вскрик, потом — только жалобные стоны.

Первым среагировал Пауль. Не выпуская факела из рук, он одним ловким движением перемахнул через гору, перегораживавшую коридор. Никто не последовал за ним, даже Бастиан, хотя ему и стало чуть-чуть стыдно.

В пещере заметно помрачнело — факел Георга слабо освещал большой зал.

— Может, что-то с Арно? — шепнула Лисбет.

— Да, или просто кто-нибудь испугался, — предположила Карина. — Нельзя же все время ожидать самое плохое. — Она нерешительно улыбнулась. — Только хотелось бы, чтобы здесь было лучше видно. Эта темнота действует мне на нервы.