Игра 14.0 - Урсула Познански

Это крикнул Пауль. На минуту всё смолкло. Бастиан не мог разглядеть ни Ральфа, ни Пауля, но мерцающие отсветы небольшого костра внизу он различал.

— Ральф прав! — крикнул Пауль. — Тут, внизу, всем хватит места, да и тепло к тому же. Мы спокойно здесь переночуем.

Что ж, видимо, стоило хотя бы попытаться. Бастиан подполз к Арно и заботливо прикоснулся к его руке.

— Мы отнесем тебя в сухое теплое место, ладно? Скорее всего, будет немного больно, зато сегодня ночью ты не замерзнешь.

Пауль велел им взять из его сумки веревку, пропустить ее под мышками у Арно и затянуть в тугую петлю.

— И спускайте его ко мне. Только осторожно!

Остальные тоже зашевелились: видимо, перспектива провести ночь у костра, в тепле, в сухой одежде, не могла никого оставить равнодушным.

Бастиан вместе с Георгом и Кариной втроем осторожно подвинули сначала стонавшего, но вскоре уже просто вопившего от боли Арно к провалу и начали медленно отпускать веревку. Бастиан переживал так, словно это его с переломанной ногой спускали неизвестно куда. Ему казалось, что путешествие Арно длится уже целую вечность. Когда Пауль наконец крикнул, что всё прошло хорошо, Бастиан облегченно перевел дух.

Следующей настала очередь Штайнхена, и с ним возни оказалось куда больше. Правда, до обрыва он дополз сам, после того как его разбудили, и даже спустился в яму, но удерживать его на веревке, не давая рухнуть вниз, представлялось делом почти несбыточным.

— Давайте обмотаем веревку вокруг вон того валуна и будем надеяться, что она не порвется, — кашляя, предложил Георг.

Бастиан не верил в успешность этого решения до самой последней минуты, до того мгновения, когда ноги Штайнхена коснулись дна подземной пещеры. Услышав крик Пауля «Мы его держим!», он прислонился к скале и глубоко вздохнул.

Лисбет и Доро спускались следующими, за ними Карина, Мона и Альма с барахтающимся и воющим Родериком на руках. Все, оказавшись внизу, удивленно и радостно вскрикивали.

За стенами пещеры, вокруг еще остававшихся наверху членов отряда неистово бушевала гроза, словно разъярившись, что добыча ускользнула от нее. Бастиана не покидало странное ощущение, что за ним наблюдают и что все его действия, что бы он ни делал, подчиняются кем-то придуманному плану. Будто некая тайная сила или фигура руководит каждым его шагом, следит за ним, ведет его к цели, известной только ей одной. Чем больше людей исчезало в разверзшемся перед ним провале, тем неотступнее становилось это чувство, уже перераставшее в уверенность. Я тоже начинаю терять рассудок. Несколько раз Бастиан ловил себя на том, что резко поворачивает голову в сторону, охваченный ощущением, будто на него кто-то неотступно смотрит. Однако он ни разу не заметил ничего странного, никакой размытой дождем фигуры, никакого отблеска рыжих волос. Бастиан попытался не думать об этом, сосредоточившись лишь на том, что происходит рядом, на том, как он удерживает веревку, как помогает другим спуститься в подземную пещеру — в ее проеме ясно были видны яркие отсветы трепещущих языков пламени, словно ему ненароком довелось заглянуть в бездну ада.

Настала очередь Айрис, однако девушка медлила.

— Я не люблю помещений, из которых невозможно выбежать, — пояснила она, криво усмехнувшись.

Бастиан кивнул.

— Если ты останешься здесь, я тоже остаюсь, — сказал он и лишь в следующую секунду сообразил, что говорит как Георг, когда дело касается Лисбет.

— Это несерьезно, — донесся снизу голос Пауля. — Бастиан, у нас здесь двое раненых, и им сейчас очень плохо. Ты — единственный, кто разбирается в медицине. Пожалуйста!

— Без современных средств мои знания никому не помогут.

Его слова сильно смахивали на неуклюжую отговорку, но Айрис в одиночестве он ни за что не оставит. Девушка прочла это в его глазах.

— Ладно, — вздохнула она. — Всё равно ничего другого не остается, кроме как вниз вместе со всеми. — Айрис нащупала за поясом нож, снова натужно усмехнулась. — Будь добр, передай мне арфу.

Опустив в провал сначала арфу, затем саму Айрис, Георг с Бастианом крепко-накрепко привязали веревку к дереву у входа в пещеру и сами тоже соскользнули по ней вниз.

Это что-то типа страховки, подумал Бастиан. Нить, держась за которую, мы должны будем выбраться наружу, если не хотим оказаться погребенными заживо.

Но времени задумываться об этом у него не было. Тринадцать жизней в прямом смысле слова висели на тонкой нити — на жалкой пеньковой веревке.

Бастиан спускался в шахту последним. Всё внимание он сосредоточил на том, чтобы не соскользнуть вниз; ногами он уже чувствовал жар костра, вздымавшего языки пламени совсем рядом с местом приземления. В какое-то мгновение Бастиан едва не выпустил веревку из рук: ему показалось, что он висит между миром земным и преисподней.

Огонь освещал потолок пещеры — определенно сооруженной руками человека. Своды ее были не особенно высоки, но помещение, в котором собрались участники игры, казалось очень просторным. Здесь нашлось место и таинственным темным углам, и странным теням, пляшущим поодаль на стенах.

Бастиан приземлился на кучу гнилых веток, вдохнул запах подвала и горящего костра и осмотрелся.

Они укрылись в заброшенном подвале замка. Массивные колонны, высеченные из громадных гранитных блоков, подпирали древние арочные своды. В некоторых местах камень начинал трескаться, хотя в основном оставался практически целым. Из зала во тьму вели два прохода. В трепещущих языках пламени они казались ненасытными глотками, от которых лучше держаться подальше.

Бастиан уселся вместе с остальными возле костра — дым от него взвивался ввысь и исчезал в том самом проеме, через который они сюда спустились.

— Передохну минутку, а потом осмотрю Штайнхена и Арно, — пробормотал он.

Воцарилось усталое молчание. Шум дождя, доносившийся сверху, казался бесконечной монотонной мелодией, от нее клонило в сон. К этому заунывному звуку время от времени примешивались барабанные удары капель, то тут, то там падавших со свода.

Бастиан чувствовал, как его тело спереди начинает отогреваться. Рубашка скоро должна была высохнуть. Только бы не уснуть, уговаривал он себя: сначала надо позаботиться о раненых, а уж потом можно будет забраться в какой-нибудь тихий уголок. Да, так он и сделает. Спать. Одна лишь мысль об этом приятной тяжестью придавила ему веки.

— Сейчас, — тихо сказала сидевшая рядом с ним Айрис, — у нас тут совершенное Средневековье. Оно забрало нас к себе, и пока что я не могу сказать, нравится мне это или нет. — Девушка не сводила глаз с Доро — та дрожащей рукой снова чертила на земле свои руны. — Думаю, теперь уже никто в случайность всего произошедшего с нами не верит. Что же до этого чертова проклятия, я даже мысли не хочу допускать, что оно может оказаться правдой. А третий вариант…

Она посмотрела в глаза Бастиану. Он точно знал, что Айрис имела в виду. Вернее, кого.

— Третий вариант, — продолжала она, — по-прежнему не исключен. Впрочем, если учитывать, что мы имеем дело вовсе не с гением, а с абсолютно больным на голову… То у него просто не хватило бы ума, чтобы подстроить здесь всё с такой ужасающей ловкостью. И он уже давно бы меня сцапал, я уверена.

— О чем это вы? — Пауль зевнул, потянулся и встал. — Третий вариант? Сцапал?

— Неважно.

Покачав головой, Айрис протянула руки поближе к огню. Пауль испытующе посмотрел на нее, но девушка ничего не сказала, лишь пожала плечами.

— В последние дни у нас было столько обидных неудач, но теперь, я думаю, нам наконец начинает везти. — Пауль улыбнулся Бастиану, словно разговаривал только с ним. — И первое сказочное везение — то, что мы нашли этот… зал. Здесь мы можем спокойно продержаться какое-то время и переждать грозу.

Собрав валявшиеся вокруг ветки, он бросил их в огонь и уселся рядом с Бастианом, из-за чего Айрис пришлось чуть подвинуться. Бастиан видел, как на удивленном лице девушки отражалось его собственное изумление.

Пауль снова положил руку ему на плечи.

— Разве это не удивительное место? Как мне хотелось бы, чтобы эти стены поведали, что разыгралось здесь в давние времена, рассказали бы о событиях, очевидцами которых они были. — Он поднял голову, сделав вид, что прислушивается. — Это место дышит историей, вы чувствуете? Здесь так и слышатся звон доспехов, шелест старинных платьев, песни миннезингеров. Айрис, ты не хочешь для нас сыграть?

— Нет.

— Жаль.

Бастиан вдруг заметил, что у него перехватило дыхание. Он вообще неуютно чувствовал себя в дружеских объятиях Пауля. Пожалуй, они просто не очень хорошо знали друг друга, а странные намеки, услышанные от него вчера ночью, по-прежнему были Бастиану неприятны. Видимо, ему не оставалось ничего другого, как все-таки выяснить с Паулем отношения раз и навсегда, но не сейчас, не здесь, не на виду у всего отряда.