Первая любовь (СИ) - Князева Мари

— А вдруг ты погибнешь!

— Ну, одним придурком на земле станет меньше. Вам же легче станет…

— Ты… как ты смеешь такое говорить?! Останови машину, я выйду!

— А что я такого сказал? Разве два часа назад ты не была твердо намерена вычеркнуть меня из своей жизни окончательно и бесповоротно? Какая разница, был бы я жив или нет?

— Никогда… никогда я не пожелала бы смерти никому, ни одному человеку на Земле, даже самому злому и жестокому, а уж тем более тебе!

— Это оттого, Манюсь, что ты считаешь жизнь абсолютной ценностью, САМОценностью. А для меня она таковой не является. Тридцать лет назад меня не было здесь, и через семдесят уже точно не будет — и ничего не изменится. Через сто — никто даже не вспомнит обо мне. Я просто пшик в истории планеты. Былинка, что промелькнула, и ее унесло ветром. Какого черта я должен держаться за этот крошечный миг и во всем себе отказывать, чтобы продлить его на еще пару микромигов?

— Ты не прав, — покачала я головой. — Каждый человек ценен, каждая жизнь. Каждая личность оставляет свой след. Я считаю, что задача любого живущего на свете — сделать мир лучше, чем он был до тебя, а не тратить этот миг на пустые и опасные развлечения. Тебе дали всего секунду, чтобы ты исполнил свое предназначение, а ты разбрасываешься этим даром, как будто это бутылка газировки.

— Хренасе, ты задвигаешь, Манюся… — пораженно пробормотал Денис, даже скорость снизил. — Звучит круто, но увы — твои проповеди не для меня. Я-то уж точно не волшебник с голубого вертолета, который бесплатно показывает кино. У меня нет желания делать кому-то что-то лучше и наср*ть, какой след останется… Меня-то уже не будет.

Я чувствовала тошноту и отвращение от его слов, но побежденной себя признавать не желала.

— Хорошо. Пусть так. Помрешь — и ладно. Родители поплачут, бабушка — ну и пусть, подумаешь!..

— А ты? — вдруг перебил он меня. Денис не смотрел мне в глаза — ему нужно было следить за дорогой, но я видела по выражению лица, что это важный для него вопрос.

— И я. Тоже. Для меня твоя жизнь является ценностью.

— Почему?

— Ты человек. Ты мой друг…

— Значит ли это, что ты хочешь проводить со мной время, что тебе это приятно? В противном случае — без разницы, существую ли я.

— Да, мне приятно. Не буду врать, не всегда. Я ужасно не люблю твои ужимки, когда ты паясничаешь, когда говоришь из каких-то своих старых травм и обид, когда пренебрежительно отзываешься о людях или пытаешься манипулировать моими чувствами. Я не очень разбираюсь в таких вещах, не могу поймать тебя за руку и все логично доказать, но я чувствую, что иногда ты не искренен. И это мне не нравится. Поэтому я иногда отстраняюсь и избегаю тебя. Если бы ты был проще, мы бы больше дружили.

— Я так не умею… — пробормотал Денис горько. — Но с тобой мне хочется. Ты… не бросай меня, ладно? Может, я научусь..?

— Я постараюсь. Но это зависит и от тебя.

Мы помолчали, но незаконченный разговор не давал мне покоя:

— Так я не договорила. Хотела спросить, а что ты будешь делать, если не погибнешь на этих гонках, а, к примеру, останешься прикованным к постели на всю оставшуюся жизнь?

Он подумал немного, а потом мрачно выдал:

— Закончу то, что не доделала судьба.

— Денис!!!

— А что? Ты сама просила быть честным!

Ох, как же с ним непросто!

— Ну ладно, но ведь ты полностью парализован!

— Я уговорю кого-нибудь сделать это.

— У тебя есть друзья, способные убить своего же товарища?!

— У меня есть друзья, способные понять, что так жить — не вариант для меня.

— Возможно, наоборот, это был бы шанс тебе переродиться и пересмотреть все свои взгляды.

— Каким образом? — фыркнул Денис и пренебрежительно добавил: — Удариться в религию?

— Не обязательно в религию. Просто стать гуманнее, терпимее, смиреннее.

— Нахрен надо?!

— Это качества мудрого человека.

— Да пошли они в баню вместе с мудростью!

Я вздохнула:

— Ладно. Я поняла. Но я бы этого не сделала. Зато навещала бы регулярно и ухаживала. И разговаривала с тобой.

— Все так говорят! Тебе бы очень быстро надоел этот хмурый овощ. К тому же, у тебя свои заботы. Глеб…

— Я бы ни за что не бросила друга в беде!

Денис оживился:

— Поспорим? Можешь считать, что я уже инвалид. Моральный. По крайней мере, с твоей точки зрения. Приходи ко мне домой каждый день, хотя бы неделю подряд — посмотрим, как скоро ты захочешь слиться.

Черт! Опять он затягивает меня в какой-то мутный омут… Но как тут отступить? Платон мне друг, но истина…[3]

— А ты пообещаешь быть простым и честным?

— Конечно, Манюсь! Я пообещаю тебе что угодно.

Я закатила глаза:

— Если я почувствую, что ты меня обманываешь и пытаешься добиться чего-то нехорошего, то прерву эксперимент без предупреждений!

— По рукам!

Я вложила ладошку в его большую теплую руку, уже проклиная себя. Ну что я за овечка такая!..

Однако, по зрелом размышлении, мне пришла в голову оригинальная идея, как эту ситуацию можно было бы разрешить, ни с кем не ссорясь и не проигрывая пари. Правда, по прибытии к дому Гульназ ее пришлось временно отложить, так как там опять разгорались нешуточные страсти. Дмитрий снова явился по Динину душу и, кажется, на этот раз он был настроен еще более решительно, чем в прошлый. Он стоял во дворе, схватив свою возлюбленную за плечи, а вокруг метались в возмущении члены ее семьи и мой Кирюха.

Глава 24. Безумная идея

Едва припарковав машину у забора, Денис быстро выскочил и чуть ли не бегом направился во двор тети Гульназ.

— Дина, с тобой все в порядке? — услышала я его голос, только выбравшись из автомобиля.

— Еще один! — недовольно прокомментировал Дмитрий. — У тебя тут уже целый батальон поклонников образовался?

— Слышь, чувак, убери руки! — кипятился Денис. — Тебя явно не приглашали.

— Сам ты чувак, щенок! Вали отсюда, без тебя разберемся!

Я медленно, с каким-то трепетом приблизилась к забору. Дмитрий отпустил Динины плечи и с нескрываемой злобой смотрел на Уварова. На его лице играли желваки.

— Дима, это вовсе не то, что ты подумал. Денис — просто мой друг.

— С хрена ли ты оправдываешься перед ним? — возмутился тот. — Ты кто такой, дядя? Муж? Брат? Че надо?

— Денис, успокойся, пожалуйста, — попросила Дина дрогнувшим голосом. — Давайте не будем устраивать шоу для соседей.

— Согласен! — поддержал ее Дмитрий. — Мы можем поговорить наедине? В закрытом помещении.

— Только если ты будешь держать свои грязные руки при себе! — с угрозой проговорил Денис.

— Ты нарываешься, пацан! — пугающе повел шеей Дмитрий.

Денис рассмеялся:

— На что это, интересно? Испепелишь меня взглядом, Дамблдор? — язвительно пошутил он.

Тут вдруг рука Дмитрия неуловимо метнулась и почти поразила Дениса, но он в последний момент увернулся. Присел, отскочил, замер в напряженной позе. Они с противником удивленно и как будто с долей восхищения оглядывали друг друга.

— Дима, ну что ты устраиваешь! — возмутилась Дина. — Денис, пожалуйста, останься тут…

Она взяла Дмитрия за руку и повела его в дом.

Гульназ вручила мне Кирю, который сидел у нее на руках. Лицо у нее было озабоченное.

— Все будет хорошо, — попыталась успокоить ее я, но получалось не слишком убедительно.

Гульназ покачала головой:

— Он такой грубый, несдержанный, а она у нас такая нежная… Боюсь, поломает совсем.

— Это только с виду Дина хрупкая, а на самом деле очень сильная и мудрая.

— Да, да… только вот забрался он ей прямо под кожу. Слишком близко.

— Вы, пожалуйста, не стесняйтесь, — сказал Денис, зовите на помощь, если что. Мой номер у Дины есть.

Гульназ благодарно кивнула ему, а потом мы попрощались, и Денис увез нас с мелким домой.