Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства - Николай Павлович Павлов-Сильванский

«за бедностью, а не за воровством». Во внимание к этому правительство, несмотря на неисправную службу («нетство») однодворцев, выдало им денежное жалованье, «чтобы им вконец не погибнуть».

По мере построения новых крепостей они освобождались от главной их обязанности – станичной сторожевой службы. Так, например, сторожевая служба детей боярских на реке Лебедяни с ногайской стороны, «откуда к Лебедяни татарские приходы бывали», стала излишней в 1640 году, когда там «на сокмах татарских стали новые государевы городы: Козлов да от Козлова поперек татарских сокм к Тамбову сделан был вал земляной, и крепости по той степи учинены; да на той же степи, на татарских сокмах стал государев новый город Усерд… Вперед, – объясняли дети боярские и казаки в челобитной, – татарам с той ногайской стороны для тех новых городов к Лебедяни безвестно не прийти и Лебедянского уезда безвестно извоевати не мочно, потому что засели новые городы». С течением времени, по мере того как южная граница отодвигалась далее на юг, и за Белгородской чертой стала возникать слободская украйна с новой оборонительной линией, поселения детей боярских в Белгородском уезде потеряли свое прежнее военное значение. Однодворцы-землепашцы не имели средств для дальней полковой службы. Естественно было, замечает Лаппо-Данилевский, такого служилого человека, обрабатывавшего свою пашню, малоспособного к строевой службе и уже не вполне необходимого для охраны границы, превратить в тяглого крестьянина. Со времени введения подворной подати (1679–1681) однодворцы должны были платить эту подать наравне с крестьянами[175].

Часть четвертая

Шляхетство времени Петра Великого

Глава I. Сословные начала

1

Основным началом русского общественного строя московского времени было полное подчинение личности интересам государства. Внешние обстоятельства жизни Московской Руси, ее упорная борьба за существование с восточными и западными соседями требовали крайнего напряжения народных сил. В обществе развито было сознание о первейшей обязанности каждого подданного служить государству по мере сил и жертвовать собой для защиты Русской земли и православной христианской веры. Служилый человек обязан был нести ратную службу в течение всей своей жизни и «биться до смерти с нагайскими или немецкими людьми, не щадя живота». Посадские люди и волостные крестьяне должны жертвовать своим достоянием для помощи ратным людям. Все классы населения прикреплены к службе или тяглу, чтобы «каждый в своем крепостном уставе и в царском повелении стоял твердо и непоколебимо».

Великая Северная война и тесно связанные с ней преобразования Петра Великого, закончившие период борьбы Московского государства за свое существование и обеспечившие на будущее время его политическую самостоятельность и внутреннее развитие, потребовали от народа чрезмерных усилий и жертв. «Петр Великий, – говорит Градовский, – нуждался в закрепощенных сословиях даже больше, чем московское правительство, и поэтому оставил сословную организацию почти в том же виде, в каком получил ее от своих предшественников». Он сохранил прежнее разделение классов по различию лежавших на них повинностей, увеличил служебные и податные требования и усилил зависимость лиц от государственной власти, пресекая уклонение от службы или тягла. Новая подушная система обложения вернее настигала каждого плательщика. Строгие меры против дворян, укрывающихся от службы, и преобразование войска обеспечивали более исправное исполнение дворянством военной повинности.

Под влиянием западноевропейских порядков Петр Великий положил рядом мероприятий начало развитию дворянского сословного самосознания; он дал служилому классу общее наименование шляхетства, присвоил дворянскому званию значение почетного благородного достоинства, даровал дворянству гербы, заимствовал с Запада аристократические титулы графа, барона, светлейшего князя. С другой стороны, ослабив существовавшую ранее тесную связь между службой и владением поместьями и вотчинами, преобразователь увеличил землевладельческие права дворянства и тем содействовал последующему развитию его сословной самостоятельности и местного значения. Однако это последующее развитие дворянского сословия шло в значительной мере вопреки основным положениям петровского законодательства.

Петр Великий сохранил и усилил прежнюю основу организации дворянства, его служебную повинность; вместе с тем он ослабил наследственную замкнутость служилого сословия, узаконенную в предшествовавшем столетии, а именно: установил выслугу дворянства, открыв свободный доступ в шляхетское сословие разночинцам, возвысил чиновную честь над честью сословной и, приблизив к себе деятелей низкого происхождения, принизил родовитое дворянство. Наконец, вопреки примеру Запада и вопреки началам Уложения царя Алексея Михайловича, Петр Великий допустил смешение занятий между классами служилым и торгово-промышленным и переход лиц из одного класса в другой[176].

2

Случалось и ранее, в XVI и особенно в XVII веках, что боярская знать, имевшая правительственное значение, должна была уступать высшие места неродовитым новым людям: Годуновым, Матвеевым, Ордин-Нащокиным. В царствование Петра Великого новые люди занимают первенствующее положение, и они выходят не только из среды невидного или захудалого дворянства, как раньше, но и из низших общественных классов.

Князь Куракин в своей «Истории о царе Петре Алексеевиче» относит «начало падения первых фамилий» еще ко времени молодости Петра, когда руководящее значение принадлежало брату царицы Наталии Кирилловны, Льву Нарышкину, князю Борису Голицыну и Тихону Стрешневу. «В том правлении, – говорит Куракин, – имя князей было смертельно возненавидено и уничтожено как от его царского величества, так и от тех правительствующих персон. Оные господа, как Нарышкины, Стрешневы, Головкин, были домом самого низкого и убогого шляхетства и всегда внушали ему от молодых лет противу великих фамилий. К тому же и сам его величество склонным явился, дабы уничтожением оных отнять у них всю власть (повоар) и учинить бы себя наибольшим сувереном».

Некоторые фамилии знатного боярства сохраняют при Петре Великом высокое положение; князья Долгорукие, Куракины занимают виднейшие места сенаторов, губернаторов, президентов коллегий, полномочных послов; в первую половину царствования пользуются большим значением князь Ромодановский и фельдмаршал Б. П. Шереметев из старого боярского рода. Но княжеское и некняжеское боярство в целом теряет всякое значение; о прежних притязаниях знати на первенствующее положение нет более и речи.

Несравненно выше всех знатных сановников стоял бывший правой рукой Петра Александр Данилович Меншиков, человек темного происхождения, возведенный в достоинство светлейшего князя. Виднейшие деятели второй половины петровского царствования – первый генерал-прокурор граф Ягужинский, вице-канцлер барон Шафиров, граф Девиер, первый генерал-полицмейстер – были иноземными выходцами низкого происхождения. Известный первый прибыльщик, инспектор ратуши, архангельский вице-губернатор Курбатов был из боярских людей, холопов.

Управлявший Московской губернией Ершов был также первоначально боярским человеком[177].

Наиболее доверенными лицами при Петре были люди незнатного или низкого происхождения. Сам он не ценил знатности происхождения; по замечанию Татищева, Петр «великолепие единственно делами своими показывал» и того же требовал от сотрудников; но, чтобы возвысить авторитет своих приближенных, чтобы сравнять их до известной степени со старой знатью, Петр заимствовал иноземные титулы графов и баронов. Меншиков был пожалован в 1707 году высшим титулом светлейшего князя; перед тем, в 1705 году, он был сделан князем Римской империи. Первые иноземные титулы русское дворянство начало получать от иноземных же