Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства - Николай Павлович Павлов-Сильванский

уездных детей боярских – жильцов. Котошихин говорит, что в «рейтары выбирают из жильцов, из дворян городовых, из дворянских детей недорослей, и из детей боярских, которые малопоместные и беспоместные, и царским жалованьем денежным и поместным не верстаны, также и из вольных людей прибирают, кто в этой службе быта похочет»[167].

Дети боярские, служившие в рейтарах и солдатах, не наделялись поместьями, но зато они вооружались на казенный счет и им давалось денежное жалованье за службу в большем размере, чем исстари получали дети боярские, служившие с городом. В 1678 году этим последним денежное жалованье совсем не выдавалось. В этом году при верстании детей боярских было точно определено, что дети боярские должны служить в том или ином строю, смотря по степени своей материальной обеспеченности. В старинную полковую службу с городом зачислялись дворяне и дети боярские, владевшие не менее чем 24 крестьянскими дворами. Имевшие менее 24 дворов, а также часть пустоместных и беспоместных земель зачислялись в рейтарский строй; вследствие их «скудости» им выдавалось денежное жалованье. Наконец, беднейшие дети боярские, про которых «окладчики скажут, что они люди скудные, пустопоместные, и те их поместья безугодные и худые, а иные беспоместные и безвотчинные, и с городом сотенные и рейтарские службы за бедностью служить им никоторыми мерами не мочно, а собой они добрые и не старые», – такие дети боярские писались в солдаты и получали «кормовые деньги» помесячно.

Дворяне и дети боярские, зачислявшиеся в солдатские или рейтарские полки, не исключались из состояния «своей братии», детей боярских, служивших сотенную полковую службу. Они сохраняли свои отеческие чины и звания. В 1653 году для привлечения детей боярских в солдатскую службу было даже объявлено, что записавшиеся в солдаты будут повышены в чине: выборные дворяне будут написаны по московскому и по жилецкому списку, дворовые – «по выбору», а городовые – по дворовому списку. Рейтары и солдаты имели более однообразное вооружение, их полки имели иную иноземную организацию; при сборе полков перед войной их обучали «иноземному строю». Но они не составляли постоянной регулярной армии. Так же, как полки «старого строя», их по окончании похода распускали по домам. Малопоместные дворяне-солдаты и рейтары жили в своих поместьях; пустопоместные, не имевшие крестьян, своими руками обрабатывали землю; безземельные – жили у своих родственников. В 1678 году после смотра и разбора всех детей боярских и полковой службы, и рейтарской, и солдатской одинаково отпустили по домам и всем им одинаково было сказано «вслух, с большим подкреплением, чтобы они были в домах своих и к службе строились, запасы свои готовили, лошадей кормили и все были наготове».

В первой половине XVII века, кроме рейтарских полков, набирались на время войны также драгунские конные полки. В драгуны так же, как в солдаты, поступали беднейшие дети боярские, не имевшие вотчин и прожиточных поместий. Правительство давало им наравне с солдатами полное военное снаряжение: «мушкеты и всякую ратную сбрую драгунам и солдатам по нашему указу дадут из нашей казны да драгунам лошади и седла, и узды дадут наши же». В драгунский, как и в солдатский строй, правительство в 1639 году прибирало «детей боярских и иноземцев, и татар, которые не верстаны и не в службе, и за которыми прожиточных поместий и вотчин нет, и которые дети боярские наперед сего были в солдатской драгунской службе, а с городы со службы не написаны и поместий и вотчин за ними нет же; также и стрелецких и казачьих и всяких чинов людей детей, и братью и племянников, которые не в службе, и не в тягле, и не на пашне, и в холопех ни у кого не служат, всяких охочих вольных людей». Драгунский конный строй мало отличался от рейтарской конницы «иноземного строя»; в 1678 году правительство вербовало только рейтар и солдат[168].

2

Полки «иноземного строя» с течением времени получают все более и более важное значение в московской армии и во второй половине столетия превосходят численностью поместную дворянскую конницу.

Первые полки рейтар и солдат были сформированы в 1632 году для похода на Смоленск. В состав войска, отправленного в этот поход под начальством воеводы Шеина (в 1633 году), входили рейтарский полк из 2700 человек под командой немецкого офицера Дельберта и шесть русских солдатских полков, обученных немецкими инструкторами, а также четыре полка солдат, нанятых за границей.

Численность дворянской конницы остается приблизительно на одном уровне в течение XVII века, между тем как численность полков «иноземного строя» сильно возрастает к концу столетия, как видно из следующей таблицы:

Первоначально в полки «иноземного строя» зачислялись только беспоместные и малопоместные дети боярские, а в 1678 году, как сказано выше, взяты были в рейтары все владельцы небольших имений, менее 24 дворов. При этом правительство склонно было всю дворянскую конницу «старого строя» переформировать в рейтарские полки. Всем более состоятельным дворянам и детям боярским, имевшим право служить старую полковую службу, было объявлено, что они беспрепятственно будут зачислены в рейтары, если изъявят на то желание, и что великий государь лиц, «записавшихся в рейтарскую службу волей и хотением, жалует, милостиво похваляет».

Рейтарские полки состояли из 1200–1500 человек (некоторые менее 1000), солдатские – от 1000 до 2000 человек. Полки разделялись на роты; полковники и другие начальные люди – майоры, ротмистры, поручики, прапорщики – большей частью были из иноземцев. Вооружение составляли мушкеты или карабины, пистолеты, сабли, пищали и латы; в состав рейтарских полков входили копейщики и драгуны; копейщики, составлявшие избранный отряд, имели копья сверх прочего вооружения. Вооружение пехотинцев-солдат состояло из мушкетов, пик, шпаг и бердышей. «Когда не было войны, – говорит Устрялов, – рейтары, как начальные люди, так и рядовые, проживали в своих поместьях и не более одного месяца в году, обыкновенно осенью после уборки хлеба, занимались ратным учением по особому предписанию правительства. Полковник приезжал в город, в уезде которого расположен был его полк, рассеянный по волостям и станам, собирал начальных людей и рейтар, записывал их приезды, досматривал оружие, доспехи лошадей и, раздав порох по фунту на человека, учил их ратному строю, а затем распускал по домам до будущей осени». В сущности, войско «иноземного строя» немногим отличалось от дворянских ополчений: название рейтар, копейщиков, драгун, солдат, перемена оружия, разделение на полки и роты под начальством иностранных офицеров, сборы людей на нужное время для обучения ратному строю – все это, замечает Устрялов, «не могло переродить старых воинов Руси; по-прежнему они оставались теми же дворянами, детьми боярскими, городовыми казаками и проч., вообще землевладельцами разных названий, какими были за сто лет перед сим; по-прежнему большую