Влюбись в меня себе назло (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна Стелванда

- Не дожила и пятидесяти лет, ушла, бессовестно бросив меня! А ведь я молодость ей отдал и столько терпел! Она была ярмом мне на шее. Взял её замуж, пожалел, думал, старше меня на три года, будет послушной, гулять не будет и заботиться станет обо мне, когда постареем. А что теперь? Из-за неё я один остался как перст, уже не молодой, кому теперь нужен! А женился бы на другой - жил бы сейчас в заботе, припеваючи.

Бедная женщина - наша соседка тётя Люба! Много лет мучилась с таким придурком и на тот свет отправилась обруганной! Я ни за что не позволю так себя принижать кому-либо! Как бы сильно не любила! Ни один мужчина не стоит того, чтобы ради него терпеть оскорбления. Замуж я выйду только тогда, когда приобрету профессию и начну работать.

Стоп! Опять в моей голове мелькнуло своеобразное мигающее табло: "Пора! Пора! Пора решать, куда тебе поступать!"

Отстань, проворчала мысленно и также в мыслях как бы отключила это надоедливое "табло". Увы, надолго ли?

Так и есть. Дома перед сном этот вопрос относительно моей будущей профессии затронул в самом начале разговора родной отец, позвонивший мне. Само собой, я как могла уводила его в сторону, чтобы не отвечать конкретно.

Ещё он внезапно сообщил, что развёлся с женой.

Ба-бах! - словно выстрелило ружьё.

Я так удивилась, что сначала подумала, мне послышалось это его признание. Лишь когда папа Костя принялся рассуждать, что не жалеет о разводе, поняла: он со своей женой и впрямь расстался.

- Ты загулял? Нашёл себе молоденькую? - выдохнула, не сдержавшись.

Отец у меня красивый, видный собой, статный. Тем более он известный тележурналист. Конечно, молодые дурочки на него клюют, если они даже на старичков-артистов заглядываются, мечтая о халявной жизни. А уж папа - вовсе достойная партия!

- Нет, это она ушла к другому, - спокойно ответил отец. - Ещё в сентябре. Я тебе не говорил, чтобы ты не расстраивалась.

- Почему я должна расстраиваться? - изумлённо протянула. - Это ты, наверное, расстроен? Тебе пришлось уйти из дома.

- С чего это?! - В голосе отца послышалось возмущение. - Квартира - моих родителей. Мы с сестрой в ней выросли. Это ей вместе с мамочкой своей пришлось убраться к любовнику в "двушку" на окраину Москвы.

Я представила, как обиженно поджала свои тонкие, всегда накрашенные губы тёща моего отца, узнав, что ей придётся выселяться из большой четырёхкомнатной квартиры в двухкомнатную из центра в пригород, и ухмыльнулась. Она всегда меня считала простоватой, ограниченной провинциалкой, которой не стоит жить в столице, чтобы не портить благопристойный облик первопрестольной.

- Анжела, вероятно, переживает? - это я спросила, не подумав, ведь меня не очень-то интересовало, как отнесся прекрасный "ангел" к разводу матери с отчимом.

- Я думаю, ей всё равно, - без какого-либо волнения проговорил отец. - Она вышла замуж за англичанина, надеюсь, счастлива.

Мне снова вспомнилась папина тёща. В принципе, она меня не обижала, просто не замечала вовсе. За день, бывало, и слова не скажет. А меня её гонор и снобизм раздражали, и я иногда к ней цеплялась.

- Неужели твоя жена и её мать не требовали разделить квартиру? - поинтересовалась я.

- Они бы это сделали, - с иронией в голосе обронил отец, - если бы хоть одна зацепка была. Квартиру мы с матерью после переезда сестры во Францию до моей второй женитьбы приватизировали на двоих. Перед смертью мама свою половину переписала на тебя - оформила дарственую. А жена моя бывшая, её мать и дочь зарегистрированы в своей однокомнатной квартире, которую сдавали внаём. Так что мы вдвоём с тобой хозяева. Ты должна приехать сюда после школы и поступить здесь!

- Меня родители не отпустят! Они захотят, чтобы я училась в Хабаровске или во Владивостоке, - промямлила я.

Отец горячо перебил меня:

- Между прочим, я - один из твоих двоих родителей. Мало того, ты в мае уже будешь совершеннолетней. Никто тебя не сможет остановить.

- Лады, папочка! - дала задний ход. - Увидимся в новогодние каникулы и решим.

Подумала: время расставит всё по своим местам. При отсутствии целеустремлённости, видно, только на это и остаётся уповать. Знала бы, кем мне быть, легко бы можно определиться в вузе. И споров бы не возникало.

- Билет на самолёт тебе куплю обязательно на днях, - пообещал отец. - Всё как-то с дурацким разводом некогда было. Но теперь уже некуда тянуть. Пришлю по электронной почте... Пусть Дмитрий тебя проводит до краевого центра.

- Не волнуйся, папочка, я обязательно прилечу, - пообещала. - Ведь ты один там, бедняжка.

- Да нет, я уже не один. У меня есть женщина.

- Папа! - воскликнула с укором. - Ты так быстро утешился? - и добавила с лёгкой насмешкой: - И сколько ей годков?

- Тридцать восемь, как твоей маме, - почувствовав мою язвительность, холодно ответил отец и уже мягче продолжил: - Она хорошая и добрая, думаю, тебе понравится и вы подружитесь. К телевидению никакого отношения не имеет. Работает врачом. Детей у неё нет, хотя была замужем. Она, как оказалось, давно в меня влюблена. Вот, можно сказать, таково её резюме.

- И оно меня удовлетворило. Я просто облегчённо вздохнула! - со смехом произнесла я, а затем ласковым голосом дружески промолвила: - Не сомневайся, мы подружимся! Лишь бы она тебя любила!

Наши пути с Лёхой после уроков в последние три дня расходились в разные стороны. Пока я заморачивалась Дашкиной проблемой, он спешил в телестудию. Там готовился репортаж о предстоящем праздновании дня рождения края, в котором Крылосов участвовал как комментатор. Телерепортаж покажут в четверг, чтобы завлечь народ в Дом культуры в пятницу на торжественное собрание и концерт, где мы выступаем.

Так что я со своим парнем виделась наедине лишь после репетиций, когда шли домой вдвоём. А утром по дороге к школе с нами по обыкновению шагал мой верный "оруженосец" - Никита.

После генеральной репетиции, прощаясь у ворот моего дома, мы с Лёхой целовались до обалдения, пока мама не позвонила и не потребовала идти домой на ужин. Я уж хотела признаться своему другу в любви. Он много раз говорил, что любит, а я всё уходила от прямого признания, всё выжидала. А теперь вот хотела подбросить ему на посошок: "Люблю тебя!" Чтобы с думой обо мне ушёл к себе домой и чтобы во сне видел меня, а не кого-то другого, чтобы знал, как много значит для меня.

В общем, не успела сказать. По окончании прозаического разговора с мамой об ужине как-то неуместно было говорить о романтичных чувствах. Я попрощалась и побежала к воротам.

Кстати, если бы не расстались, то бы не успела посмотреть по местному каналу телерепортаж с участием Лёхи. Он выглядел просто супер! Совсем не волновался, рассказывал об участии школьников в праздничной концертной программе уверенно и одновременно волнующе-загадочно. Его слова подтверждались видеосъёмкой с последних репетиций разных творческих коллективов. Мелькнул момент, где я делаю колесо. О, мой парень - чудо! Я так им горжусь!

Как только передача завершилась, я позвонила Лёхе.

- Ты самый классный! - заорала в трубку, как только дозвонилась. - Я глаз от экрана не могла оторвать, хотела целовать и целовать! Пусть даже экран!

- Экран не надо! - довольно засмеялся парень. - Он может не выдержать и треснуть, лучше прибереги свои поцелуи до завтра. Я не только выдержу, но и словлю кайф от блаженства.

Торжественное собрание должно было начаться в пять вечера. К этому же времени приказано было прийти всем выступающим в концерте, чтобы успеть, пока продлятся праздничные речи и пройдёт награждение, переодеться и настроиться на нужный лад.

Собираясь в Дом культуры и вертясь у зеркала, наткнулась на коробочку с ожерельем, подаренным Олегом. Какая же я всё же забываха! Никак не удосужусь вернуть его Донцову. Хватит откладывать на потом, следует сейчас же позвонить и договориться о встрече. Я так и сделала. Олег очень обрадовался, думал, хочу помириться. Но я сказала, что намерена вернуть ему ожерелье, подаренное им мне. Он принялся возражать, но я настроена была решительно отдать.