Влюбись в меня себе назло (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна Стелванда

Постепенно подруга догнала меня. Я сообщила ей, что муж любовницы поменял недавно работу, теперь руководит горгазом.

- Сейчас пойдём к нему и поговорим, - не раздумывая предложила я. - Скажем, что мы дочери любовника его жены, что у нас есть ещё младшие брат и сестра. Все мы страдаем за маму и хотим, чтобы его благоверная оставила в покое нашего папеньку.

Дашка без колебаний согласилась. Когда я одержима чем-то - попробуй мне откажи!

Мы уже было подошли к газовому предприятию, как увидели няшек, бредущих с рюкзаками по направлению к дому.

- Что, опять продлёнку отменили? - возмутилась я, когда после моего оклика девочки подошли к нам. - Опять воспитательница заболела?

- Нет, - стыдливо пролепетали в голос близняшки, - у нас живот разболелся.

- Сразу у обеих? - удивилась я.

- Не сразу, - отозвалась Юляшик. - Сначала у Ани, потом у меня. Мы сказали воспитательнице, что пойдём к маме живот лечить, попросим уголь. Учительница нас отпустила.

Тут вклинилась Аня:

- Но мамы в классе и учительской не было. Мы сходили в туалет. И живот перестал болеть. И мы решили пойти домой.

- У вас же нет ключа! - произнесла сердито.

- Мы знаем, где спрятан запасной, открыли бы им, - признались девочки.

Нам с Дашкой ничего не оставалось, как взять няшек с собой. Не отправлять же их домой одних! Решили, что будет даже весомее, если мы явимся к мужу любовницы вчетвером. Такой многодетный прессинг наверняка сильно подействует на психику обманутого супруга, и он потом задаст своей благоверной жару.

Девчонкам я сказала, что им предстоит сыграть наших с Дашей сестрёнок.

- А-а, это как на сцене в спектакле! - уяснили они после моего объяснения. - А что мы должны говорить?

- Ничего, просто молчать и слушаться меня. Поняли? - ответила я.

Девчушки закивали своими головками, на которых красовались одинаковые малиновые вязаные шапочки. Перед входом в контору мы с Дашкой заплели себе по две косы, чтобы выглядеть поюнее и трогательнее.

Такая вот наша, скажем, совсем не тихая четвёрка ввалилась в газовое учреждение. Секретарша от вида настырной малолетней "толпишки", видно, впала в смятение. Рот сумела раскрыть лишь для того, чтобы тихо промямлить:

- Куда вы?

- У нас конфиденциальный разговор, личный! - бросила я.

Не останавливаясь ни на секунду, мы всей оравой стремительно прошмыгнули мимо неё в кабинет начальника. Андрей Степанович или Степаныч, как назвала его одна из старушек, оказался мужчиной лет сорока пяти. Невысокого роста, с животиком и усами.

- Что им нужно? - с недоумением спросил у зашедшей за нами секретарши.

- Говорят, конфиденциально, - с не меньшей озадаченностью ответила женщина. - Личный разговор.

Мужчина отослал секретаршу и, не вставая из-за стола, спросил сурово:

- Ну, слушаю!

Он даже не предложил нам сесть. Я самовольно усадила на стулья у стены близняшек, сняла рюкзак и положила на свободное место рядом с ними. Лишь потом повернулась к нему и произнесла спокойно:

- Здравствуйте!.. Ваша жена вам изменяет с нашим отцом.

От сильного изумления его челюсть буквально отвисла, словно у слабоумного.

- Мы пришли сказать вам, чтобы вы заставили её отстать от нашего отца, - продолжила, нарочно подпустив в голос нотки мольбы и отчаяния. - У нас есть ещё младший брат, он совсем маленький и больной, - добавила, чтобы вызвать побольше жалости.

Мужчина молча таращился на меня, только рот догадался закрыть, но глаз у него задёргался.

- Мама рыдает все дни и ночи, и мы плачем с горя, - гнула я свою линию. - Мы к вам пришли не жаловаться, а за справедливостью. Отец наш - на одной ноге. Зачем он ей?! Позабавится да бросит! А мы останемся без отца, потому что мама может его выгнать. - Тут я подумала, не мешало бы матери Даши это сделать, а не сносить терпеливо ругань и побои мужа. - И вам придётся его принять и жить втроём. На улицу его гнать нельзя! - Помолчав немного, добавила совсем ни к месту: - Потому что он - герой!

Внезапно мои няшки заревели в голос по-настоящему. Слёзы наяву побежали из их прекрасных глазок одна за другой.

- Не хотим, чтобы наш папа Дима бросил нас! - скуляще завыли обе.

Я растерялась и никак не могла сообразить, что делать дальше.

Но тут открылась дверь - и в кабинет вошла, нет, в буквальном смысле втиснулась, причём боком, невероятных размеров женщина с большим бюстом и миловидным, розовощёким, обильно накрашенным лицом.

- Как ты кстати, дорогая! - воскликнул воспрянувший духом Андрей Степанович.

- Что тут происходит? - спросила толстуха красивым мелодичным голосом.

Мужчина вскочил и едко произнёс:

- Это ты мне должна объяснить, жёнушка! Ты мне изменяешь?

Женщина упёрлась пухлыми руками в бока и хмуро уставилась на мужа.

- Ты что, выпил? - протянула возмущённо.

- Я на работе не пью! - резко оборвал её мужчина. - Вот эти дети утверждают, что их отец - твой любовник! Вдобавок дома есть ещё один несчастный ребёнок! - В его голосе почувствовался металл. - Дорогуша, я терпел все твои закидоны, но теперь однозначно - развод! Связь с многодетным инвалидом - это уж слишком! Ещё и героем войны! Наверное, чеченской!.. А то какой же?! Не Отечественной же и не афганской!.. В свою квартиру я его не пущу, и не мечтай!

Женщина смотрела на него как на сумасшедшего, ничего не понимая. Вглядевшись в неё попристальнее, я узнала её. Она торговала раньше на рынке, потом открыла свой магазин в центре города. А ещё она поёт в хоре, причём неплохо - голос у неё звонкий и мелодичный.

Девочки, как только вошла женщина, притихли, как две голубки на проводе, и молча ждали, что произойдёт дальше. Почуяв, что что-то не так, перевела взгляд на Дашку. Во всём её облике - ужас и испуг. Встретившись со мной глазами, едва шевеля губами моя подруга прошептала:

- Это не она.

Меня точно обухом по голове ударили, я замерла и почти онемела. Облажались мы сполна, промашку дали не на шутку. Кхе-кхе! Потрясающий наш план трещал по швам и выливался в трагедию.

И как же поступить теперь? Первая мысль была: схватить девчонок за руки и выскочить из кабинета без объяснений, позвав, конечно, и Дашку за собой. Но это было бы подло: оболгать невинного человека - и сбежать! Придётся, как ни стыдно, разъяснить супругам хоть что-нибудь.

- Простите, - забормотала я. - Это совсем не вы с нашим отцом спите. Это другая женщина гуляет с ним, мы перепутали. Словом, не туда попали... контора не та. Нам дальше нужно, не в горгаз. А вы, Андрей Степанович, извините нас. Мы по ошибке вас перепутали. Успокойтесь, вам жена не изменяет вовсе, она вас любит. Простите нас, пожалуйста. Это другая жена изменяет, не ваша...

Лопоча это, попятилась к стульям, где сидели мои сестрёнки. Машинально подняла свой рюкзак и закинула его на спину, потом взяла девочек за руки и, показав Даше глазами на дверь, двинулась прямиком к выходу, таща няшек за собой.

Только оказавшись в стах метрах от горгаза и за углом от него, нас с Дашкой разобрал безудержный смех. Малышки тоже подключились к нему, хотя не всё из случившегося поняли.

Да, верно говорят, что торопливость не способствует успеху, а мстить нужно с холодной головой, основательно подготовившись. У итальянцев есть даже фильм с подобным названием - "Месть - это блюдо, которое подают холодным". Вендетту продумывают. Мы действовали сгоряча, вот и потерпели фиаско. Ладно, за ночь я всё обмозгую, а завтра предложу Дашке новый план мщения.

Глава XX V

Один ум хорошо, а два лучше, а третий - и подавно. Но Дашку можно было сразу исключать: ей ничего коварного никогда в голову не лезло. А вот Никита быстро соображает, и ему можно верить, что не разболтает. Я подключила его к обдумыванию плана, и он тут же разумно, по-мужски, выдал:

- Прежде чем сообщать мужу любовницы о её измене, следует привести в порядок маму Даши. Она приятная женщина, но волосы свои красивые стягивает туго в узел сзади. И губы никогда не красит. Пусть изменится! А мужу любовницы лучше написать, чем ходить к нему. Только давай я сам узнаю, как его зовут и где он работает. А то ты опять что-нибудь напутаешь. Ты, конечно, сметливая и решительная, но ужасно торопливая. Кому, как не мне, это знать!