Влюбись в меня себе назло (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна Стелванда

Сняла итальянские "кошачьи" очки и уставилась на него во все свои прекрасные голубые глаза. Гончаров, видно, был пронзён ими мгновенно, так как тут же внимание переключил с меня на Лесю.

- Запросто! - вскричал с восторгом и без всяких усилий поднял девушку.

Она же многозначительно и показушно-нежно обвила своими тонкими руками его шею и положила белокурую головку ему на грудь. Гончаров довольно хрюкнул, прижал Лесю к себе покрепче и прошёлся с ней по проходу между рядами несколько раз - до парты, где Клёпа сидел с Заринкой, и обратно.

- Ты как пушинка! - ликуя, произнёс, совершенно не запыхавшись.

Возможно, оба хотели возбудить ревность Егора.

Между тем тому, похоже, было всё равно. Он не сводил глаз с Калашниковой, на Лесю и не взглянул. Без сомнения, заворожен Заринкой.

Тут в класс вошла Людмила Павловна, и началась математика.

На другой перемене Гончаров внезапно предложил сидевшей за мной девушке поменяться местами, Маша безропотно согласилась. Денис переселился к Лесе и в других кабинетах. Как будто приклеился к ней. Из школы они пошли вместе.

Со мной Заринка держалась вызывающе, хотя и не грубила открыто, лишь бросала едкие реплики в мой адрес. В её карих глазищах читалась враждебность. А выражение лица было злобное, можно сказать, ястребиное. Один раз мы с ней столкнулись в коридоре лицом к лицу. Она обожгла меня презрением и процедила сквозь зубы скептически:

- Не обольщайся! Я только щёлкну пальцами - он прибежит ко мне на задних лапках.

Я сделала вид, что якобы не поняла, кто прискачет к ней на полусогнутых по её щелчку.

- Донцов? - притворно предположила.

- Нужен мне этот избалованный мажор! Сама знаешь, кого имею в виду, не придуривайся!

Про этот дурацкий хвастливый выпад, звучавший как предупреждение, я ничего не рассказала Лёхе. Почему-то показалось малодушным испугаться угроз обиженной девчонки. Парень не поддался ей, вот она и злится.

К тому же отношения у нас с Крылосовым просто расцветали. Я купалась в его любви и обожании. Он смотрел на меня ласково и с восхищением, словно не было никого лучше и краше. Даже стал приходить в класс за мной после уроков, а не ждать внизу. Называл меня лапушкой, лапочкой, медовой прелестью, строптивым тигрёнком, в общем, придумывал разные ласковые прозвища.

В один из дней рассказал мне, как мучился, когда видел нас вместе с Донцовым. Сердце его просто обливалось кровью. Олег к тому же хвастался, какое невообразимое удовольствие он получает, целуясь со мной. Но на вопрос "Спим ли мы уже?" ответил всё же правдиво, что я пока ещё ломаюсь, но в скором времени ситуация переменится.

- На весенних каникулах я сошёлся с одной девчонкой, - признался Лёха. - Она мне понравилась, и я - ей тоже. Мы стали целоваться. Я подумал: ну вот, наконец, отвязался от Ехиднички! Её образ потускнел. Можно быть счастливым и с другой. Проводил девушку домой, иду домой, радуюсь. И надо же было забрести на дворовую площадку - захотелось, видишь ли, посидеть в одиночестве на скамейке и поразмышлять.

Увы, сразу же натолкнулся на тебя. Ты вывела своих сестричек на вечернюю прогулку.

"О, Крылосов! - радостно воскликнула. - Ты сможешь из газгольдерной достать мячик? Девчонки его туда нечаянно закинули. А лезть боимся. Вдруг что-нибудь взорвётся! Отец запрещает нам туда лазить. Если увидит - беды не оберёшься!"

От твоего ласкового голоса я растаял и, как петух, мгновенно взлетел на металлическое ограждение газгольдерной, нашел ваш маленький мячик - не знаю уж, в какую вы игру с ним играли в полутьме - перелез обратно и вручил тебе кругленький упругий шарик. Лишь только коснулся твоей нежной руки - искры блаженства посыпались на меня. И понял я: бессмысленно мне с кем-то связываться, всегда в душе будешь только ты одна, я тобой отравлен - и ничего с этим не поделать.

А я, признаться, этого случая не особо помню. Может, потому что Лёха не был тогда важной частью моей жизни. Его хорошие поступки не имели большого значения. Плохие, напротив, долго застревали во мне и напоминали - будь готова к поединку с этим обормотом. Вот и об унижении, которому подверг меня Крылосов при выборе партнёрши для "Звёздных пришельцев" я не забыла.

- Ты не захотел меня выбрать, потому что думал, что я не справлюсь с танцевальной композицией? - не удержалась не спросить его.

- Я хотел с тобой танцевать - это правда. Даже с ребятами договорился, чтобы тебя не выбирали. Но увидел вас с Донцовым, любезничающих у ДК, и жутко рассердился. Ярое бешенство нашло на меня, исступление какое-то. Потом локти кусал... Ведь из-за тебя только я на эту "танцевальщину" согласился, чтобы быть к тебе поближе, - признался он.

В первый же наш общий выходной Крылосов познакомил меня с родителями. Я поехала с его семьёй на плато за брусникой. В этом году её много уродилось. В общем-то, наша семья уже выезжала за ягодами, даже попутно набрали мы грибов. Но лесных даров никогда не бывает много, тем более для нашей многочисленной семейки, зимой мы всё слопаем.

Родители Лёхи понравились мне, похоже, и я им. Мама, хотя и не такая красивая, как моя, но миловидная, очень общительная и эрудированная. С ней приятно разговаривать, она много знает, однако не навязывает свои знания собеседнику. Всё время находчиво шутит. И в своей речи использует много самых разных забавных пословиц и поговорок, что невольно изумляет меня и приводит в восторг.

Отец же оказался не таким остроумным и весёлым, вёл себя сдержанно и спокойно, разговаривал мало, больше слушал. Во взгляде на жену и сына ощущалось обожание. На меня смотрел дружелюбно. Кстати, я обратила внимание, что глаза у него тоже раскосые, как у Лёхи, только поуже и потемнее. И волосы почернее.

Я взглянула на своего любимого. О, небеса, неужели я полюбила Крылосова! Не хочу признаваться в этом даже самой себе, а уж тем более ему. Просто нравится и всё! Любовь же - что-то потайное и едва появившееся - пусть пока посидит в дальних уголках моей души. Может, и не будет надобности в ней, уйдёт сама собой или не позовут её. С такой тёмной лошадкой, как Лёха, всего можно ожидать. Вдруг просто забавляется!

А сейчас он выше всяческих похвал. В нём, по-моему, редкая привлекательность, хотя нельзя назвать красавцем в общепринятом смысле. Нет мягкой миловидности Олега, нет есенинского - Иванушкиного из сказок - очарования Рича. Зато похож на восточных воинов из средневековья или нет, больше на древнеегипетских вояк со фресок про фараонов. Лицо тонкое, загорелое, пронзительный взгляд. Грудь прямая и твёрдая. И море нежности и обаяния во всём.

Его мама как-то потихоньку и незаметно выведала у меня многие подробности из моей жизни и нашей семьи. Я даже поделилась с ней тем, что не могу определиться в выборе профессии.

- Ну, ничего, решишь к концу года, - успокоила меня. - Не все такие целеустремлённые, как мой сынок или муж, я тоже до самого выпускного бала не знала, куда буду поступать. Судьба меня засунула на экономический, теперь работаю в районной администрации. В принципе, довольна. Хотя, если честно, была у меня мечта - стать журналистом - но я не знала, как её осуществить. А потом, сочинять я красиво не умела... Наверное, журналистом была бы неважным.

Позже Лёха рассказал мне, что отец его окончил строительный вуз. По вечерам работал тренером сначала по самбо, затем в конце девяностых годов увлёкся модным тогда тхэквондо, а в последнее десятилетие - джиу-джитсу. Днём работал на стройке, одно время занимался торговлей, затем создал собственную строительную фирму.

В свою очередь я ему выложила всю историю нашей непростой семейки: о маме с папой Димой, о родном отце-тележурналисте, которого, как оказалось, Лёха знает - видел по телевизору не раз, а вообще о его существовании узнал из интервью в местной газете, которое тот дал, приехав за мной после седьмого класса.

В красках я описала своё пребывание в столице, не забыв про клуб юных острословов и странноватой Мире, любительнице экспериментировать.