Последние сто дней рейха - Джон Толанд

Союзники не встретили сопротивления в Камп-Линтфорте, но в три часа поступило донесение с фронта: капитан К. Такер, командир разведывательного подразделения, докладывал, что при подходе к Рейнбергу перед его солдатами "разверзся ад". Оказалось, что городок защищали гораздо большие силы, чем 300 солдат и три самоходки.

Кимболл решил, что слишком поздно вызывать авиацию. Единственным выходом из создавшегося положения представлялся быстрый бросок танков и мотопехоты. Поддержка артиллерии была бы бессмысленной, поскольку под огонь неминуемо попали бы свои. Ван Хоутен получил приказ атаковать и захватить город. В скором времени полковник уже мчался в своем танке по равнине. Местность мало подходила для движения бронетехники, поскольку поля были покрыты множеством каналов и почти не было деревьев, за которыми можно укрыться.

Через несколько минут Ван Хоутен встретил человека, который доложил о реальной ситуации в Рейнберге - капитана Такера. "Усильте разведку вдвое и продолжайте прорыв", - приказал Ван Хоутен.

Такер поехал в восточном направлении и тут же попал под обстрел противника. Подавив сопротивление, он пошел дальше. Ван Хоутен видел, как капитан направлялся на север, и передал ему по рации: "Бери вправо!".

"Я бью немцев и справа, и слева", - ответил весело Такер. Пехоте приходилось туго, и через полчаса немцы прижали ее огнем к земле. Обстановка ухудшалась, и майор Эдвард Гурни на легких танках предпринял атаку города с запада.

Менее чем через пятнадцать минут Гурни докладывал Кимболлу, что он уже потерял девять танков и ему срочно требуется помощь. Кимболл собрал всю пехоту, которая у него была, посадил на бронетранспортеры и сам отправился к месту боя. Они подъехали к взорванному мосту, и он дал знак солдатам следовать за ним под шквальным огнем противника. Атакующие увидели тягостную картину: девять горящих танков Гурни, из люков которых свешивались тела танкистов, словно те все еще пытались вылезти из машин и спастись.

Кимболл нашел Гурни, который готовился к очередной атаке на Рейнберг силами восемнадцати танков и трех полугусеничных вездеходов. Вместе с подкреплением атакующие предприняли новую попытку захватить город. Группа попала под перекрестный огонь немцев. Солдатам пришлось укрыться в траншее. Гурни получил ранение в живот и теперь лежал в канаве вместе с другими. Часы показывали 16 часов 30 минут. "Если хотите жить, то надо выбираться отсюда", - крикнул кто-то. В пятидесяти метрах Кимболл увидел жилой дом и побежал к нему вместе с одним солдатом. 88-миллиметровый снаряд ударился в стену всего лишь в полутора метрах над головой Кимболла, и тот упал на землю. Его примеру последовал и солдат. Затем по грязи зачавкали пули, и американцы залезли в подвал через окно. Солдат прикурил сигарету и передал ее полковнику. Оба никак не могли отдышаться.

- Полковник, - произнес солдат, - слава Богу, нам удалось это сделать.

- Это точно, - Кимболл пожал ему руку.

Менее чем в пятидесяти километрах к югу Ходжес также приближался к Рейну и четвертому по величине городу Германии - Кельну. За две недели 7-й корпус генерал-лейтенанта Дж. Лотон Коллинза не только надежно прикрыл правый фланг Симпсона, но и своими передовыми частями обеспечил 1-й армии проход на всем пути к Рейну. Операция, ставившая первоначально незначительные задачи, стала развиваться так стремительно, что Ходжес мудро решил предоставить Коллинзу полную свободу действий.

Две дивизии Коллинза - 104-я пехотная и 3-я бронетанковая - наступали на Кельн с таким напором, что 71-й немецкий корпус, защищавший этот район, был вынужден беспорядочно отступить. Командир корпуса генерал Фридрих Кехлинг имел в своем распоряжении только, две измотанные дивизии - 9-ю танковую и 363-ю пехотную.

Передовые части американской 3-й бронетанковой дивизии начали атаковать немцев в 14 километрах к северу от Кельна. Генерал видел, как американские танки добивают остатки 9-й бронетанковой дивизии, и был вынужден покинуть свой командный пункт. Под огнем противника Кехлинг отступил на несколько километров к Меркениху. В подвале пивного завода он нашел командира 9-й бронетанковой дивизии, который доложил, что его части отступают, пытаясь сохранить боевой порядок. О 363-й дивизии не поступало никаких сообщений.

К полудню Кехлинг уже отступил к самому Кельну, в бункер, находящийся в одном километре от моста "Гогенцоллерн", и взял на себя командование обороной города. Почти все дома в центре были разрушены, но две башни известного собора каким-то чудом уцелели. Собор остался цел благодаря противнику - генерал Коллинз запретил использовать башни для пристрелки.

Бывший командующий силами обороны сообщил Кехлингу, что ситуация отчаянная: не было ни людских сил, ни оружия для защиты города, за исключением нескольких частей фольксштурма. Пока шел разговор, ворвался гауляйтер и стал кричать, что Кельн нужно защищать до конца и что фольксштурм может остановить американские танки противотанковыми гранатометами. Военные с изумлением наблюдали, как гауляйтер подходит то к одному офицеру, то к другому, умоляя, требуя и даже угрожая. После этого довольно странного спектакля он стал торопить Кехлинга перейти на его командный пункт, но генерал отказался. Из обещанных гауляйтером 1200 отборных фольксштурмовцев на пункты сбора прибыли только шестьдесят человек.

На следующее утро, когда войска 104-й дивизии США окружали центр города, Кехлинга отстранили от командования и арестовали, скорее всего по жалобе гауляйтера. Прежде чем покинуть окруженный командный пункт, он написал безжалостный доклад, предсказывая, что захват моста "Гогенцоллерн" через Рейн и падения города можно ожидать через "считанные часы". Из-за безнадежности ситуации к западу от Рейна "желание сражаться уступило место покорности и апатии как со стороны командования, так и со стороны полностью измотанных частей...". Он подписал доклад и был взят под стражу начальником своего штаба. Оба пересекли Рейн, за которым Кехлинга ожидал суд за неисполнение своего долга, а может и за предательство.

Вряд ли кого удивило, когда прямо перед наступающими американскими войсками был взорван мост "Гогенцоллерн", но поведение жителей города оказалось совсем неожиданным. Не пугаясь снайперов, тысячи горожан, одетых в истрепанную одежду, вышли из подвалов, чтобы приветствовать американцев, но не как завоевателей, а как освободителей.

Некоторые откровенно осуждали Гитлера, а один мужчина, одетый в мешковатые брюки, крикнул военному корреспонденту Айрису Карпентеру: "Мы так долго вас ждали!". В разбитом сквере прямо перед зданием оперы граждане города написали иронические слова на немецком и английском языках: "Дайте мне пять лет, и вы не узнаете Германию. Адольф Гитлер".