Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова

Музыка вдруг со скрежетом оборвалась, кто-то закричал, потом взвизгнула Наташка: «Эдик, не надо!» – в холле что-то засверкало, и Ситников нахмурился, шагнул туда. Алина вцепилась ему в руку. Ничего не закончилось!

– Матвей, надо бежать… пожалуйста!

Из холла прыжком выбрался какой-то человек – виден был только силуэт на фоне синеватых всполохов, – побежал к ним, что-то крича, и принцесса узнала Дмитрия Поляну. Его шатало, вокруг поблескивал купол защиты.

– Щит ставь! – орал он. – Быстро, Сита! Щит!!!!

Ситников недоуменно шевельнул пальцами, и их накрыло щитом.

– К окну! – командовал Поляна. – Бегом, хватай малявку и шевелись!!!

Алина снова будто оглохла и странным образом дистанцировалась от происходящего вокруг. Будто это не ей страшно до боли в груди, будто она просто смотрит кино.

Вот Матвей хватает ее на руки и несется к окну в конце коридора. Алина запрокидывает голову, смотрит в сторону холла – сзади бежит, оглядываясь, Дмитро, на ходу укрепляя щит за спиной, а за ними – еще далеко – шагают две фигуры, мужская и женская, и вокруг них белесым туманом клубятся, ощупывая стены, стремясь вперед, щупальца стихий. В холле никто больше не кричит, и только раз за разом скрежещет по ушам звук заевшего диска на установке, и иногда в этом скрежете слышны слова из припева игравшей до этого танцевальной песни: приходи ко мне… брж-ж-ж-ж…. приходи ко мне… ж-ж-ж-ж-ж-ж… приходи…

Раздается звон стекла – это Ситников выносит окно плечом, хватает ее и неожиданно ловко для такого крупного парня выпрыгивает в промозглую ночь. Из окна опять виднеются всполохи, и Алина замирает, переживая за Поляну, но через несколько секунд тот тоже вываливается на землю, встает, трясет головой и хрипит, пытаясь восстановить дыхание: «Чего встал, придурок? Беги!!! К лесу!!!» И сам стартует параллельным курсом, но чуть позади, поглядывая на нее и периодически оглядываясь на окно. Сумасшедший бег продолжается, большие руки крепко держат ее, поблескивают щиты, в тишине окружающего леса слышится надсадное дыхание парней, а сзади веет той самой тьмой, что пыталась выпить ее в объятьях морока.

Виконт Кембритч докурил сигарету, глянул на часы. Половина десятого. Надо ехать.

Машина с водителем уже ждала его – права ведь до сих пор не вернули, – и Люк погрузился на заднее сиденье, наблюдая, как открываются ворота и как автомобиль выезжает на освещенный изящными невысокими фонарями переулок.

По итогам прослушки и слежения за подозреваемыми, коих он запомнил за карточным столом Соболевского, стало понятно, что именно сегодня планируется своеобразное общее собрание всех заинтересованных лиц. И он, Люк, будет на этом собрании чем-то вроде пропуска в новую, беспроблемную жизнь для тех, кто и так является ее хозяевами. И коим почему-то очень мешает королева Василина, которая еще и толком-то взяться ни за что не успела.

Виконт вспомнил на мгновение мелькнувшие в глазах прекрасной королевы боль и растерянность – когда он оскорблял ее и Байдека, – и снова испытал неприятное чувство вины. Но оно было лишним, и Кембритч вновь сосредоточился на предстоящей операции.

Люк знал, что вокруг дома Соболевского расставлены по позициям снайперы, что уже ждет своего часа группа захвата, в составе которой есть маги. Теперь все зависело от него. Хорошо сыграет – Управление предотвратит покушение и накроет всю компанию с очевидными доказательствами. Плохо – умрет.

Нервозности добавлял тот факт, что милейший Роман Дмитриевич оказался демоном. Люк с проявившимися наследниками темного ранее не встречался, но услышал от Тандаджи достаточно, чтобы понять степень риска. И в очередной раз поблагодарить свою удачу – а как иначе объяснить то, что родовой дар Люка смог противостоять мощи очень неслабого темного?

Кембритч постучал пальцем по запотевшему стеклу, за которым проносился ночной Иоаннесбург, подышал, нарисовал рожицу – и тут же стер ее взмахом ладони.

На этот раз его снабдили передатчиком в виде тяжелой мужской броши на шейный платок. Аляписто и безвкусно, но зато все разговоры будут слышать люди Тандаджи. Главное – не думать об устройстве, убрать беспокойство, не дергаться…

Страх смешивался с азартом, напряженность – с предвкушением, и весь этот коктейль в его крови совершенно восхитительным образом преображал Люка, заставляя его мозг работать быстро и четко, а тело – чувствовать так остро, как никогда в жизни.

Хотя нет… он уже ощущал нечто подобное. Только тогда не было страха, лишь возбуждение. И холодный ветер, и высота, и девушка с огненной татуировкой на светлой стройной спине.

Люк покрутил головой, разминая шею, закурил, чуть приоткрыв окно. Сигаретный дым медленно клубился в салоне, и он созерцал его, отстраняясь от ненужных мыслей и эмоций. Потом. Всё потом.

Вечеринка находилась в самом разгаре, и, как в прошлый раз, с одной стороны зала были выставлены карточные столы, с другой – играл оркестр, танцевали пары, и Люк даже заметил Крис с какой-то новой жертвой. Похоже, аристократ – лицо казалось знакомым. Рядом с ними стоял Роман Дмитриевич, улыбался, что-то говорил, потом подошел к одному из карточных столов, за которым сидели магнаты и чиновники, охваченные единым игровым безумием. Сказал какую-то, по всей видимости, любезность, похлопал по плечу одного из игравших и пошел дальше.

Люк встал у окна, попивая поданный расторопным официантом коньяк. На него поглядывали, но без настойчивости, и он старательно играл в равнодушие и презрительность – чтобы наблюдателям было видно, что это напускное. Чтобы казалось: виконт Кембритч переживает, примут его в этом обществе как раньше или начнут подтрунивать и смотреть снисходительно и с усмешками.

Соболевский направлялся к нему, растягивая губы в приятной улыбке, и Люк отстранился, показательно напрягся: он же виконт, впавший в немилость королевы, и что ему сейчас скажет хозяин? Как примет?

– Кембритч, – Соболевский протянул руку, и они обменялись рукопожатием. Люк расслабил тело, улыбнулся криво. – А что же вы не играете?

– Настроения нет, – развязно ответил Люк, закидывая себе в рот остатки алкоголя. – Прекрасный у вас коньяк, Роман Дмитриевич.

– Мне очень приятно, что такой человек, как вы, оценил его, – вежливо ответил Соболевский. – Предложу вам все-таки короткую партию, пока я занят в переговорной, а затем обязательно присоединюсь к вам.

– И сейчас работаете? – высокомерно и немного обиженно поинтересовался Кембритч.

Роман развел руками.

– А что поделать, дорогой виконт. Бизнес – дело такое, круглосуточное.

Люк играл уже третью партию, громко шутил, пил, комментировал ходы противников, не обращая внимания на некоторое раздражение, исходящее от них. И отслеживал обстановку. Соболевский не появлялся. Зато из зала один за другим исчезли с десяток интересных персон. Крис почему-то тосковала одна, поймала его взгляд, томно повела плечами. Он усмехнулся. Инстинкты неистребимы.

В зале наконец-то появился Роман, вновь стал обходить гостей, опять подошел к Крис с партнером, отвел мужчину в сторону, что-то сказал ему. Валенская бросала на Соболевского недоуменные взгляды, затем обиженно отвернулась к подружкам, взяла очередной бокал шампанского.

– Кембритч, – раздался над плечом Люка голос хозяина дома, – как ваши успехи?

– Проигрался, – честно и беззаботно, чуть пьяно произнес виконт. – Не везет мне в последнее время.

– Это временное, – уверил его Роман. – Господа, – обратился он к остальным игрокам, – вы не против, если я украду у вас партнера? Хочу показать ему коллекционный коньяк. Виконт – любитель хорошего алкоголя.

– Это да, – с наслаждением протянул Люк.

Партнеры были очень не против и восприняли уход слишком шумного игрока с видимым облегчением.

– Заодно увидитесь с моими друзьями, – сообщил Соболевский легко, шагая рядом с Кембритчем мимо танцующих пар и оркестра.

– Надеюсь, речь пойдет не о делах? – брюзгливо осведомился Люк.

«Эти люди – твои друзья, им можно доверять», – раздался в его голове уверенный голос. Хозяин дома шел рядом, не глядя на спутника.

– Нет, виконт, разве я могу утруждать вас своими хлопотами? – любезно ответил темный. – Просто поговорим, опробуем мои запасы. Они давно ждали такого ценителя, как вы.

– С удовольствием, Роман Дмитриевич, – покладисто согласился Люк.

В переговорной было шумно и жарко, и уже красовался на столе ящик с коньяком, и все сидящие оглянулись, рассматривая Люка, пока он здоровался, пожимал руки, разваливался в кресле – и все это время был настороже. Здесь оказались и те, кого они подозревали, и совершенно неожиданные люди – и Кембритч подавлял интерес, не давая ощущениям переродиться в мысли, которые могли быть прочтены. Голос в голове уговаривал расслабиться, послушать разговоры, помочь хорошим людям, ведь они так тебе нравятся, они вызывают доверие, как старые друзья, как ближайшие родственники… сейчас ты их выслушаешь, и ничего тебя не насторожит, не позволит отказаться… И одновременно прощупывал воспоминания, болезненно тыкался в закрытые участки – и Люк тут же подсовывал нужные картинки, Роман чуть хмурился, с сомнением поглядывал на него, но продолжал рассказывать про достоинства хорошей компании. Компания поддерживала шутки.