Севастопольский конвой - Богдан Сушинский

– И сколько же бойцов в вашей группе? – спросил комполка, садясь в коляску его мотоцикла. Райчев уже сидел в коляске второго мотоцикла, которого вел Зубов.

– Со мной – двадцать три.

– Для парашютного десанта не так уж и мало. Все – бывшие пилоты?

Они обогнули очередной кремнистый холм и оказались в долине, по пологим склонам которой было разбросано около двадцати хат-мазанок с почти плоскими черепичными крышами. У самого лимана серело длинное здание лабаза, за которым просматривалась целая гирлянда всевозможных построек и пристроек.

– Пилотов при флотской авиации осталось слишком мало, чтобы формировать из них еще и какие-то десантные группы, – объяснил старшина, направляя свою машину к лабазу. – Далеко не каждый сухопутный пилот, пусть даже с большим опытом, без специальной подготовки решится посадить на воду морской штурмовик-гидроплан. И взлетит не каждый. Тут особая выучка нужна, особый глазомер.

– Не об этом сейчас речь, – недовольно проворчал майор. – Меня интересует, насколько ваши бойцы готовы к ночному десанту и действиям на занятой врагом территории.

– Все мы – добровольцы из аэродромной обслуги флотской авиации. Самолетов становится все меньше, поэтому командование решило: ужать персонал и создать группу парашютистов-диверсантов, чтобы, забросив ее в тыл врага, помочь Одессе-маме.

– И вам известно, когда и куда конкретно вас будут десантировать? Какую задачу предстоит выполнять?

– Ничего, кроме обещания, что отправлять будут под Одессу. У Зубова сведения те же. Теперь, вот, ждем, что сообщит прибывший с вами капитан первого ранга.

– Но прыжки с парашютом ваши бойцы хотя бы освоили? – с тревогой поинтересовался Гродов. Не нравилась ему расплывчатость ответов старшины.

– Может, нас не так готовили, как летчиков во время учебы в училище или настоящих диверсантов-парашютистов…

– Да ты мне прямо ответь, старшина: хотя бы кто-нибудь из твоих двадцати трех бойцов под куполом парашютным раньше приземлялся? Только не с аэродромной вышки, а с самолета.

– В течение трех предыдущих дней каждый из нас ежедневно совершал по два прыжка с самолета ТБ-З. Притом что некоторые проходили парашютную подготовку по линии ОСОАВИАХИМа, в школах механиков или прямо на аэродроме, поскольку числились в резерве как бортовые пулеметчики или бортмеханики.

– Убедительно, – признал Гродов.

– Однако теперь мы должны пройти наземную подготовку: учиться снимать часовых, уничтожать склады и линии связи, захватывать штабы… С этим сложнее, поскольку нет инструкторов. Слышал, в полку появилось несколько спецов по этой части.

– Изыщем, – пообещал майор.

Справа от лабазного хуторка, по изрезанному всевозможными рытвинами склону, шло в атаку около сотни морских пехотинцев. Гродову сразу же бросилось в глаза, что продвигались они бесхитростно – не спеша, в полный рост, чуть ли не плечо в плечо; без перебежек и прыжков в сторону, не позволявших противнику вести прицельный огонь, и искусству которых майор пытался обучить всех бойцов своего полка.

– А как идет моя морская пехота, гроза морей? – спросил Зубов, сходя с мотоцикла. Крепкий, с выправкой кавалергарда, он, судя по всему, жалел, что не может присоединиться сейчас к своим пехотинцам. – Девяносто шесть штыков, один в один.

– Передайте своим командирам взводом, что так в атаку бойцов не водят, – сурово одернул его майор.

Старший лейтенант вопросительно взглянул на полковника флота, явно ища у него поддержки, но тот лишь снисходительно улыбнулся.

– Вы ведь знаете, под чьим командованием вам предстоит служить, – почти не разжимая губ, произнес он. – По-моему, вам объясняли. О цели формирования роты – тоже.

– Так точно, товарищ капитан первого ранга, в общих чертах.

– В деталях, други мои походные, станете познавать в бою.

– И все же почему «водят не так»? – обратился ротный к Гродову, не позволяя выбить себя из седла.

– Потому что бойцы, а тем более морские пехотинцы, десантники – не стадо баранов, которых можно вести в бой, словно на скотобойню. Хотя именно это мы как раз и наблюдаем, – кивнул комполка в сторону некоего подобия «психической» атаки десантной роты.

– Объяснить бы надо.

– Именно этим, старший лейтенант, мы и займемся.

– Прикажете перебазироваться в расположение полка?

– Сейчас решим. Скорее всего да, прикажу, поскольку судьба вашей роты, Зубов, мне уже не безразлична. Впрочем, она по-любому была бы небезразлична. Словом, вы понимаете… – запутался в смысловых тонкостях своего признания Гродов. – Кстати, по какому принципу ее формировали? Какой был отбор, кому отдавали предпочтение?

– Никакого отбора не существовало, товарищ майор. Мы были одной из тех маршевых рот, которые предназначались для отправки под Одессу – только и всего.

7

Ожидания командиров групп оказались ненапрасными. Собрав их в штабном домике на окраине деревушки, большую часть населения которой составляли татары, Райчев действительно внес полную ясность. Диверсионную группу Кузнецова намечено было десантировать в район хорошо знакомого Гродову хутора Шицли, расположенного между Аджалыкским и Большим Аджалыкским лиманами. Пока основной десант будет высаживаться, диверсанты должны были сеять панику в ближайшем тылу врага, истребляя все, что подлежит истреблению, но прежде всего – уничтожая штабы, доты, батареи.

– Шицли? Значит, опять Шицли?! – покачал головой Гродов. Неподалеку от этого хутора располагалась моя береговая батарея, – тут же отметил он на карте, расстеленной полковником флота, расположение этого населенного пункта и место предполагаемой высадки полка. – Рядом поросшие кустарником овраги, руины домов и батарейных казематов, есть несколько входов в катакомбы… Словом, место для ночной высадки диверсантов благодатное.

– Судя по карте и вашим словам, так оно и есть, – признал старшина.

– Мой полк обязан будет продвигаться в сторону линии обороны противника и даже идти на прорыв, дабы оттянуть и частично истребить его силы, а значит, помочь наступлению дивизий Восточного сектора. У вас же, старшина, как я понимаю, одна цель – сеять в тылу врага страх и панику. Как диверсанты вы не нацелены приказом на какой-либо из крупных объектов, а подобная нацеленность всегда является пагубным для любой из групп, вы предоставлены сами себе. В этом смысле вашей группе, старшина, можно только позавидовать.

– Более конкретные инструкции, вы, Кузнецов, получите уже на десантном судне, за час до высадки, – уточнил Райчев.

– Теперь многое проясняется.

– Однако никто, кроме вас, други мои походные, о районе высадки знать пока что не должен, – холодно предупредил его полковник флота. – То же самое касается и вас, старший лейтенант.

– Ваши слова я должен воспринимать так, что моя рота вольется в состав полка?

– Вольется, командир, вольется. Считайте, что с этой минуты уже… влилась, и за вашу подготовку теперь отвечает майор Гродов.

– Весьма польщен, – с неожиданным аристократизмом склонил голову старший лейтенант, упираясь при этом в грудь подбородком. Хорошо хоть удержался от обращения «господа». – Рад служить под вашим началом, товарищ комполка.

– Другие дело, что слияние это окажется кратковременным, а потому по-казенному формальным, – тут же уточнил Райчев. – Высаживаться со своей ротой вам прикажут в другом месте и действовать самостоятельно, на свой страх и риск.

– Причем рота, очевидно, высадится первой, – спросил майор, упреждая вопрос Зубова, – часа на два раньше от высадки полка и даже от начала общей артподготовки?

– Судя по всему, так оно и будет, – признал Райчев.

– То есть это будет ложный десант, призванный отвлечь войска противника от основных десантных сил?

– Но вот об этом, други мои походные, никто, кроме вас двоих, знать не должен. Даже после того как ваши моряки, Зубов, окажутся на берегу, они должны быть уверены, что создают плацдарм для основных сил, которые вот-вот подойдут.

Старший лейтенант вопросительно взглянул на командира полка. Теперь ему стало понятно, почему слияние с полком в штабе флота считали временным и формальным. Самой же роте осталось существовать каких-нибудь два-три дня. Ее попросту бросают на смерть, ею жертвуют во имя общего успеха операции.

– Может, все-таки сказать моим бойцам правду? – слегка дрогнувшим голосом поинтересовался Зубов. До сих пор побывать в бою ему так ни разу и не довелось, однако внутренне он к этому готовился. Теперь же… Не исключено, что вся его личная война продлится всего несколько минут, ровно столько, сколько будет длиться высадка роты. – А то ведь люди в самом деле начнут ждать появления основных сил.

– Какой именно правды вы требуете, старший лейтенант?

– Самой обычной, окопной, – замялся Зубов. – Что, мол, десант наш ложный, отвлекающий, поэтому помощи ждать неоткуда.