Девушка полночи - Катажина Бонда

– Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить. И дай мне мудрость отличить одно от другого, – произнесли хором.

Кто-то подал Саше список двенадцати шагов АА. Она знала их наизусть, но все же положила листок рядом.

– Меня зовут Анна, я алкоголичка, – представилась ведущая. – Единственным условием принадлежности к группе анонимных алкоголиков является желание перестать пить. Движение финансируется за счет добровольных взносов членов группы. Единственная вещь, которую необходимо принести с собой, – это добрая воля. Помните, что мы имеем дело с алкоголем: обманчивым, коварным и предательским.

Она держалась официально, вызывала уважение. Саша завидовала ее спокойствию. Она хотела бы когда-нибудь добиться такого уровня трезвости. У Анны были прекрасные глаза, завораживающий взгляд. На ее лице не было и следа лопающихся капилляров или отечности, присущих пьющим женщинам.

В зале господствовала абсолютная тишина. Даже мужик с хвостиком не решался причмокнуть.

– На собраниях мы не даем советов, не высказываем своего мнения и не критикуем предыдущих ораторов, – продолжала Анна и сообщила, что сегодняшняя встреча будет посвящена четвертому шагу отрезвления. – Мы сделали серьезный и смелый моральный подсчет, – прочла она из лежащей перед ней брошюры. Теперь список стал передаваться из рук в руки. Каждый должен был представиться и прочесть содержание одного из шагов. Их было двенадцать. По одному на каждый месяц в году. Саша почувствовала, что сердце забилось быстрее. Пересчитала присутствующих. Юнец, сидящий рядом с ней, был последним. Получалось, что до нее, возможно, очередь не дойдет. У нее было что сказать, но сегодня она предпочла бы молчать и слушать.

– Меня зовут Адам, я алкоголик. Шаг двенадцатый. Пройдя эти шаги и возродившись духовно, мы старались нести весть другим алкоголикам и применять усвоенные правила во всех своих начинаниях, – прочел он запинаясь, после чего встал и протиснулся в коридор. Там он принялся шумно рыться в карманах куртки. Саша с любопытством наблюдала за ним.

Анна поблагодарила всех и перешла к организационным вопросам. Речь шла о собранных средствах, поездке в Ченстохову и анонимке, полученной священником, который любезно предоставлял им помещение для собраний. «Дорогие участники клуба анонимных алкоголиков, – писал доброжелатель. – Было бы очень любезно с Вашей стороны, если бы Вы соизволили мыть после себя грязные стаканы. В период с 13 по 18 марта в шкафчике под раковиной хранилась бутылка «Мартини Бьянко» емкостью 0,7 л. Просьба вернуть в комнату сантехников».

На лицах всех собравшихся появились улыбки.

– Это, видимо, не по адресу, – прокомментировала Анна. – Положим это в шкафчик Клуба пожилых людей. Пенсионеры выпили мартини, пусть купят и вернут.

Потом все как по команде повернулись в сторону мужчины в толстовке. Мэг Райан схватила его за плечо. Он улыбнулся ей, покраснел и опустил глаза.

– Сегодня у нашего друга первая годовщина. Поздравляем, Марек. – Анна указала на мужчину.

Из коридора вернулся Адам. В руке у него был кекс с воткнутой в него свечкой в форме единицы. Все встали и пропели Мареку «Сто лет!»[29]. Виновник торжества задул свечку, но, прежде чем сунуть ее в карман, какое-то время как будто взвешивал в руке. Он был растроган, глаза его покраснели и увлажнились. Первый день рождения в новой жизни. Саша понимала значение этого события. Триста шестьдесят пять дней абстиненции. Она скоро будет праздновать свой седьмой день рождения, а ведь только что, как дура, чуть не уничтожила все эти годы. Хватило бы одного глотка, чтобы все рухнуло.

– Помню, как сразу после детокса я не пила целых три недели, и была уверена, что это достижение! – Анна начала тему. Остальные согласно кивали. Наверняка каждый из них имел подобный опыт. – Тем временем это было только начало пути. Я не думала, что у меня получится не пить целый год. Мне казалось, что это нереально. Несколько раз я чуть не «поплыла». Все присутствующие здесь знают, насколько важна для алкоголика первая годовщина.

И снова все глаза устремились в сторону Марека. Все ждали его комментария, но он молчал. Похоже было, что он стесняется, однако одновременно лицо его сияло. Саше все это было знакомо. Человек победил самого себя, выдержал. Остальные начали по очереди рассказывать, что принесла им их первая годовщина, как изменилась их жизнь после того, как они перестали пить.

– Я не представлял себе, что смогу жить без алкоголя. Как это? Никогда, даже небольшого стакана пива и ни одной рюмочки? Я боялся стать отверженным.

– Я возобновил отношения с детьми. Уехал в Германию, впервые удержался на работе. Сегодня я говорю по-немецки, помогаю полякам на чужбине. Люди не верят, что я когда-то пил.

– А я помню, как однажды купил банку пива и разговаривал с ней в течение четырех часов: ругался, исповедовался, даже плакал, но так и не открыл.

– Я сходила к матери на кладбище. Впервые. Раньше никак не могла, потому что никогда не была трезвой. У нас это норма. Отец пил, брат и невестка тоже. Они не перестали, даже когда их временно лишили родительских прав и забрали детей. Я живу с ними, но справляюсь. Уже четвертый год. Поздравляю тебя, Марек. Это настоящий подвиг, – добавила Мэг Райан.

Виновник торжества встал.

– Меня зовут Марек, и я алкоголик. Когда впервые пришел сюда, я совсем не верил в то, что это сработает, – признался он. Сначала говорил тихо, опустив голову. Потом все громче. Наконец легко и отчетливо, как будто всю жизнь был оратором. – Эти молитвы, шаги, свечки. Это постоянное признание вслух того, что я алкоголик. Это было похоже на секту. Я слушал рассказы других людей и сомневался. Я был уверен, что все это глупости, которые на меня уж точно не подействуют. Неужели я никогда не выпью ни глотка? До конца жизни? Сначала я приходил ради матери, потому что обещал ей. Несколько раз меня ломало. Магазин – напротив, мать не заметит, только одна бутылка пива. Но я не мог обманывать ее, я всегда возвращался трезвый, так и не купил ни разу. Если бы я выпил, то вернулся бы к прежней жизни. Здесь живет какая-то сила, в вас, в людях, которые приходили сюда в поисках поддержки. Потому что тогда еще я не был настолько горд, чтобы признаться себе в том, что слаб, что проиграл. Но после собрания как-то неловко было пить. Не знаю почему, но со временем у меня получалось все равнодушнее проходить мимо винно-водочных магазинов и не останавливаться.

Потом один из присутствующих здесь коллег, – он указал на самого старшего мужчину с бородой, который в ответ лукаво улыбнулся, – дал мне практический совет. Это не касалось духовных практик, вопросов веры или даже самого Бога. В нескольких хлестких выражениях он рассказал, что с тех пор, как он перестал пить, жизнь сложилась как положено. Не сразу – Веслав не пьет уже двадцать один год, – но постепенно все начало исправляться. Я подумал, что мне тоже хотелось бы вот так. И, несмотря на то что прошел всего лишь год, но для меня это – целый год, вечность. Каждые двадцать четыре часа – это чудо. Я начал приводить в порядок свои дела. Выплатил часть долгов, у меня есть работа. Соседи, которые раньше и знать меня не хотели, здороваются. С судебными приставами удалось договориться. Пытаюсь исправить отношения с бывшей женой, я знаю, что обидел ее.

А сейчас я сдаю на права, на мотоцикл. Учу правила, хожу на уроки вождения. Это все очень забавно. Знаю, что это глупо, но, кажется, я стал интересоваться вещами, которые раньше просто не замечал. Когда-то я не смог бы ездить, потому что постоянно был под градусом. Я вдруг с удивлением заметил, что у меня есть какие-то мечты, и решился их реализовать. Я прекратил общение с людьми, которые тянули меня в кабак. Думал, что останусь один, все от меня отвернутся, но получилось, что я обрел новых знакомых. Некоторые из них перестали пить, другие – выпивают, но не так, как я когда-то, и никогда – при мне. Все это вполне выполнимо. Меня уже не ужасает то, что я никогда не выпью. В жизни есть множество дел, которыми можно заняться, не думая о водке.

Он замолчал. Раздались аплодисменты. Все были растроганы. Тут руку поднял мужчина с хвостиком.

Анна кивнула ему в знак того, что он может начинать.

– Поздравляю тебя, Марек, – начал он. – Так приятно послушать, что все получилось. А у меня вот есть проблема, и я не знаю, выдержу ли еще хотя бы минуту. Вчера я узнал, что в течение двух месяцев пахал совершенно бесплатно, потому что тот, кто заказал у меня ремонт старой лестницы, выставил меня, не заплатив ни копейки. Что мне теперь делать? Пойти повыбивать ему стекла или, может, похитить его ребенка? Я в бешенстве, меня переполняет ненависть. Как я должен измениться, чтобы продержаться, если этот мир настолько ужасен, а люди еще хуже?

Он говорил еще долго и монотонно, используя достаточно острые выражения. Саша заметила, как ведущая собрания и самый старший из группы обменялись взглядами. Они все здесь хорошо знали друг друга, но не обязательно испытывали симпатию ко всем.