Книги в огне. История бесконечного уничтожения библиотек - Люсьен Поластрон

В Камбодже, где власть разлагалась вследствие американских махинаций и своей собственной некомпетентности, банды красных кхмеров в 1975 г. в одночасье установили кровавый авторитарный режим, который продержался три года: за это время треть населения погибла в атмосфере самого настоящего безумия, когда дети были возведены в ранг «инструментов диктатуры Партии». Только учителя, прикинувшиеся тупицами, смогли уцелеть — другие закончили жизнь в пластиковых мешках. Стратегия Салот Сара, иначе говоря Пол Пота, или Кхиеу Тхирита, его «министра социального действия», состояла в том, чтобы выдрессировать армию подростков в духе ненависти ко всем опорам старого общества: предкам, буддистам, преподавателям и даже собственным родителям. Во исполнение этих принципов были уничтожены 5857 школ, 1987 пагод, 108 мечетей и церквей, 796 больниц. Бумаге объявили войну: деньги отменили, равно как и удостоверения личности; наличие фотографии каралось смертью. Разумеется, книга была объявлена смертельным врагом, легко узнаваемым в облике принадлежащих старой культуре рукописей на листьях веерных пальм или пришедших из-за границы печатных изданий, и с первых дней такого чудовищного, неслыханного в мировой истории события, как насильственная эвакуация Пномпеня, молодые люди в черном ринулись в библиотеки. Первым делом в Национальную. «Во дворе гора сожженной бумаги, из которой выглядывают красные, зеленые или белые переплеты, сгоревшие не полностью. Оторванные листы усеивали лестницы и полы в разных комнатах. Ценные документы, привлекавшие эрудитов со всех концов света, валялись в садах и на улице перед фасадом — затоптанные, вымоченные прошедшими недавно дождями, заляпанные грязью, разорванные… В Буддистском институте, одном из самых крупных исследовательских центров страны, 70 тысяч томов архивов на кхмерском и на пали превратились в пепел и бумажную труху. То же самое происходило на филологическом, естественно-научном, педагогическом факультетах: гигантские собрания книг послужили материалом для аутодафе перед конференц-залом Шакдомук».

Это рассказ о совсем недавнем времени, не позднее 1976 г. Когда мировое общественное мнение поймет, что эти омерзительные деяния выходят за пределы реальности, Камбоджу уже начнут забывать.

Шри-Ланка

Колониализм всегда оставляет после себя бомбы замедленного действия. Так, британцы в XIX в. в массовом порядке завозили на Цейлон тамильских рабочих для своих кофейных и чайных плантаций.

31 мая и 1 июня 1981 г. полицейские во главе с двумя министрами, по словам одних, или толпа безымянных проходимцев, согласно правительственной версии, нападает на библиотеку в Яффне и поджигает это трехэтажное здание. В пламени исчезают 97 тысяч томов на бумаге и пальмовых листьях, в том числе 150 древних рукописных трактатов о лекарственных травах и единственный экземпляр «Ялпанам Вайпавама», история Яффны, а также офисы и материалы ратующей за независимость газеты «Тамил Оеламаду».

Через двадцать лет власти провозгласили национальную кампанию «Одна книга, один кирпич», благодаря которой удалось реконструировать здание и восстановить библиотеку, однако «тигры» противятся ее новому открытию, требуя сделать штурм 1981 г. объектом постоянной экспозиции. Следствием чего стала отставка муниципального совета тамилов (умеренных).

В марте месяце 2003 г. армия по-прежнему охраняла библиотеку, которая благоразумно остается закрытой на неопределенный срок.

Кашмир

Изумительная горная долина, название которой всегда напоминает нам о роскоши и элегантности, долго считалась самым вероятным воплощением рая на земле. Зажатая между Пакистаном и Индией, под настороженным взором Китая, чей нейтралитет состоит в массированных поставках вооружения Исламабаду, она и в самом деле стала раем кровавого насилия, уличных убийств и разрушения библиотек — последний феномен обладает здесь такой особенностью, как постоянство.

Расположенный на «крыше мира», в западной части Гималаев, Кашмир отличается этническим своеобразием, к которому арабские завоеватели долгое время относились с почтением — вплоть до поздней исламизации, произошедшей в эпоху мистика Али Хамадани, в 1372 г. Террор же начался в XV в. с приходом к власти султана Сикандара (1394–1416) и насильственного обращения индуистов с целью искоренить влияние кашмирских пандитов, ученых и эрудитов древней санскритской культуры Шарда Пите (или «тигель познания», священное название Кашмира).

Поэт Шривар говорит, что Сикандар «сжигал книги, саклан пустакан, как огонь пожирает сено… Сияющие хранилища знаний обрели свой конец, как цветки лотоса под натиском зимних морозов». Было запрещено пользоваться санскритом, а затем персидским, которым пандиты владели в качестве второго языка. Возникли и украсились яркими деталями легенды: так, рассказывают, что причалы на озере Анчар стоят на штабелях осужденных книг.

Здесь рубеж веков не сыграл обычной смягчающей роли: под непрестанным давлением пакистанских агентов исламисты по-прежнему нападают на библиотеки. Но их интеллектуальный кругозор значительно расширился: сочинения Дж. Б. Шоу, Мильтона, Шекспира и самого ненавистного из всех — Дарвина — в последнее время летят в тот же костер, что и произведения национальных писателей — Йонрая, Сомананда, Утпальдева, Кшемендры…

С 1998 г. Джамаат-и-Ислами творит свои злодеяния по большей части в университетах или же в книжных магазинах. Так был уничтожен магазин в Батамолоо, который специализировался на трудах Маркса и Энгельса; Жан-Поль Сартр тоже был там неплохо представлен.

Уже само новое официальное название страны — «Джамму и Кашмир» — показывает, что мира не будет никогда. Ее следовало бы переименовать в «тигель безумия». Даже в Шринагаре некий Абдур Рахман Кондоо недавно основал центр изучения ислама и подарил ему собственные книги, чтобы компенсировать уничтожение библиотек «Мадинат аль-Улум» в Хазратбале и Исламского колледжа в Сринагаре. Похоже, об этих фактах сообщает только он один.

Казалось бы, столкновение Корана и «Капитала» принадлежит прошлому. Отнюдь.

Куба

Летом 2001 г. небольшая группа библиотекарей обратилась с злокозненной просьбой дать почитать хоть какую-нибудь книгу Джорджа Оруэлла. Единственные три экземпляра трех разных изданий находились в Национальной библиотеке, где им ответили, что это невозможно: поскольку директор собирается написать статью об этом писателе, он держит его произведения в своем кабинете. Куба находится на вершине прогресса: единственным сервером Интернета является государство.

Более сорока лет назад Фидель Кастро уже высказал интеллектуалам то, что им следует знать: «Внутри революции — всё. За пределами революции — ничего!» О результатах можно судить по книжным магазинам и трем миллионам томов в библиотеках: известная вселенная ограничивается в основном жизнью и деятельностью Эрнесто Гевары, а также его политических сподвижников. В ноябре 1999 г., шепотом рассказывает один из местных журналистов, сотни изданий, подаренных Испанией, были уничтожены сразу по прибытии.

Нынешняя власть в начале правления совершила очень серьезную ошибку, научив всех кубинцев читать и писать. Вот они и пользуются этим. Как следствие, возникла целая сеть любительских библиотек, которые неведомо каким образом ухитряются доставать и втихомолку выдавать книги на дом — с большим риском для собственной безопасности. Несмотря на преследования, изъятия и тюремные сроки, таких несознательных людей было восемнадцать в 1999-м и около шестидесяти в 2003 г. Европейские туристы также могут быть уверены, что обнаружат экземпляр «Фермы зверей» на бортике бассейна.

Франция

Зуавы Ламорисьера никогда не слыхали о бесчинствах крестоносцев в Триполи в 1109 г. Тем не менее в Константинополе в 1837 г. они действовали точно так же: «Книги из частных библиотек выкидывали на улицу, их топтала, рвала и пачкала озверевшая от ненависти солдатня, которая видела «Алькоран» в любом издании на арабском языке, например в драгоценном переводе одного из трудов Галиена… Несколько книг, спасенных одним просвещенным офицером, который отправил их под охраной в Алжир, были в дороге сожжены солдатами, страдавшими от холода той суровой зимой!» Так рассказывает бывший лидер компартии Садек Хаджерес и добавляет, что все это соответствует мудрым наставлениям Токвиля: завоеванная страна должна быть разграблена.

Коммандос из отряда «Дельта» ОАС, напротив, прекрасно помнили подвиги Ламорисьера и прочих аристократов-завоевателей, когда взрывали университетскую библиотеку в Алжире и муниципальную в Оране на следующий день (6 июня 1962 г.) после того, как Жуо приказал Салану прекратить бесчинства, словно смерть книг была для них довеском к убийству людей или же последней схваткой перед уходом из страны. Самир Хашани, преподаватель-ассистент на факультете экономики библиотечного дела Алжирского университета, оценивает потери при пожаре в 252 258 изданий, т. е. половину фондов (пресса называла цифру только в 60 тысяч). Пассивность в сражении с огнем кажется ему не менее преступной, чем само злодеяние; улица тогда рассуждала так: «Мы не уйдем, оставив здесь то, что создали наши отцы». Однако он добавляет мимоходом, что несколько тысяч редких книг, по его данным, были скрытно переправлены в метрополию, как только начался обратный отсчет движения к независимости. Эти издания будто бы оказались в Центре заморских архивов в Экс-ан-Провансе, руководители которого заявляют, что им об этом ничего не известно и что они совершенно к этому не причастны.