Милый Каин - Игнасио Гарсиа-Валиньо

В тишине раздался голос Кораль:

— Нико, ну зачем ты так? Такое поведение совсем тебе не идет!

— Хи-хи-хи, ха-ха-ха!

Кораль, явно сбитая с толку, посмотрела сначала на Карлоса, потом на Арасели. Никто не мог понять, что именно вызвало у виновника торжества такую враждебную реакцию. Кораль мысленно спрашивала себя, не собирается ли Нико в очередной раз испортить всем праздник.

— Нет, Нико, так дело не пойдет. Вот скажи, разве папа сделал тебе что-нибудь плохое? — С этими словами она непроизвольно нагнулась, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с зрачками сына, но затем передумала и выпрямилась.

Нико ничего не ответил.

— Ладно, открывай. Если тебе не понравится, поменяем на что-нибудь другое. Главное — не играй, пожалуйста, в эти дурацкие игры.

Не снимая маски, Николас резкими движениями сорвал с подарка яркую праздничную упаковку. В коробке оказался небольшой округлый аквариум, дно которого уже было выстлано слоем мелкой гальки и ракушек. Кроме того, к нему прилагался объемистый закрытый пакет с водой, в котором плавали две роскошные, бордовые в искорку тропические рыбки.

Арасели запричитала, на все лады расхваливая красоту рыбок и уже прикидывая, где именно в гостиной поставить аквариум, чтобы они как можно более эффектно смотрелись. Все пошли на кухню, чтобы подготовить аквариум к заселению. Больше всех эта процедура заинтересовала, естественно, Диану. Стоя на цыпочках, она внимательнейшим образом следила, как отец вскрывал пакет с рыбками и переливал его содержимое в аквариум.

— Эти рыбы — очень нежные создания, — сообщил Карлос сыну. — Для них важно, чтобы вода в аквариуме всегда была одинаковой температуры.

Кораль сняла с Николаса маску и спросила:

— Возьмешь на себя такую обязанность? Учти, дело это серьезное и ответственное.

Нико вмиг посерьезнел, чуть помедлил и кивнул.

Диана постучала пальчиком по аквариуму, чтобы напугать рыбку, приблизившуюся к стеклянной стенке, но та не обратила на нее никакого внимания.

— Ладно, а теперь — за торт, а то он того и гляди остынет, — несколько натужно пошутил Карлос.

Он почувствовал немалое облегчение, осознав, что исполнил свою роль на празднике. При этом его не покидало ощущение, будто что-то идет не так. Отца сейчас мучило что-то еще помимо привычной боли в шее.

Вся семья уже вернулась за стол, лишь Николас задержался на кухне, чтобы получше рассмотреть отцовский презент.

— Мама, я тоже хочу подарок, — захныкала вдруг Диана.

— Вот будет у тебя день рождения, тогда и получишь, — ответила Кораль.

Николас вскоре вернулся в гостиную. Кораль поставила диск со старыми записями Мадонны. Арасели рассказала какую-то веселую историю. Диана перетащила к себе на тарелку все свечи, задутые братом, и даже позволила себе рискованную шутку. Она сунула одну из них себе в рот, словно это была сигарета. Кораль нахмурилась, пожалуй, чересчур сурою, чтобы это было воспринято Дианой всерьез, и та только рассмеялась в ответ. Вот уж кому действительно было весело на этом празднике. Родителям оставалось только порадоваться за беззаботное детство этой очаровательной девочки.

Именно в этот момент Арасели вдруг закричала, да так громко, что все присутствующие чуть было не подпрыгнули на месте. Так можно кричать только от сильного испуга.

— Там, на кухне, дым! — завопила она.

Кораль первая пришла в себя и бегом бросилась на кухню. Против ожидания, пламени нигде не было видно. Зато ей сразу же бросился в глаза кипящий аквариум, стоявший на конфорке, раскаленной докрасна. Мертвые, сварившиеся рыбки плавали на поверхности воды.

Надо же было такому случиться! Кораль вооружилась плотной тряпкой, чтобы не обжечь руки, и решила снять аквариум, как он вдруг взорвался на тысячу кусков буквально в метре от ее лица. Кипяток и осколки стекла брызнули во все стороны. Кораль закричала, сделала шаг назад и поскользнулась на куске стекла.

В этот момент на пороге кухни появился Карлос. По щекам Кораль побежали тонкие струйки крови. Муж испугался худшего, стремительно вытащил жену из кухни и, превозмогая боль в шее и плече, положил ее на диван. Она дрожала, всхлипывала и при этом все время повторяла, что чувствует себя хорошо, ничего страшного не случилось.

— Мелкие порезы на лице — это ерунда, — говорила Кораль, пытаясь убедить в этом как Карлоса, так и саму себя. — Я просто очень испугалась.

В ее глазах по-прежнему стояли яркие красивые рыбки, сварившиеся заживо.

Карлос осторожно вытащил кусочек стекла, застрявший у Кораль в коже на лбу, и попросил Арасели, чтобы та принесла йод и вату.

Служанка побежала в ванную за аптечкой, не переставая причитать:

— Господи! Ах ты господи!

Кораль огляделась и увидела, что Николас стоял рядом, прямо за спиной отца. Судя по всему, случившееся здорово напугало его. Он явно не рассчитывал, что все закончится так драматично, главное, что пострадавшей стороной окажется мать. Диана прижалась к брату и тихонько плакала.

Появилась Арасели с дезинфицирующим раствором в руках, и Кораль попросила ее увести девочку.

— Мама, мама! — кричала Диана, но Арасели ласкою взяла малышку за руку и повела вверх по лестнице в ее комнату.

Карлос старательно продезинфицировал ранку, маленькую и неглубокую. Гораздо больше, чем порез на лбу, у Кораль болела ошпаренная, а еще сильнее — обожженная душа.

— Карлос, все в порядке. Я хочу встать. Помоги мне.

Он подставил ей руку, и Кораль, превозмогая дрожь в коленях, встала с дивана. Она была бледной как полотно.

Карлос понял, что жена вполне может устоять на ногах без его помощи, решительно развернулся и шагнул в сторону сына. Он занес руку, словно для того, чтобы ударить его по лицу, но заставил себя сдержать этот порыв. Не последнюю роль в таком решении сыграла явная готовность мальчишки принять это наказание. Тот не уворачивался и не пытался прикрыть лицо.

Карлос с трудом подавил в себе гнев и решил прибегнуть к другому способу. Он схватил сына за руку, потащил его за собой на террасу, затем в сад и в итоге приволок к сараю, в котором хранились инструменты и садовый инвентарь. Вот туда-то, в эту крохотную будку, он и втолкнул Николаса, причем сделал это достаточно энергично, но не настолько сильно, чтобы впечатать мальчишку в дальнюю стенку.

Все свои чувства он вложил в слова, которыми сопроводил эти действия, при этом вдруг осознав, что никогда раньше не говорил с родным сыном таким тоном:

— Да что ты, в конце концов, себе позволяешь! Сначала напал на меня и чуть было не отправил на тот свет всех нас! Теперь едва не изуродовал родную мать! Ты просто злобный варвар, которому доставляет удовольствие, когда его близкие мучаются и страдают! Твои выходки мне уже надоели. Все, хватит, будешь сидеть здесь! — С этими словами он захлопнул за собой дверь. Впрочем, через пару секунд отец вновь появился в дверном проеме и, внешне чуть спокойнее, но столь же грозным тоном добавил: — Не вздумай устраивать еще какие-нибудь гадости! Хватит изводить меня и маму. — Карлос погрозил сыну пальцем, тот, в свою очередь, смотрел на него не мигая. — Мы слишком долго терпели твое поведение, но всему бывает предел. Добрые слова у нас кончились, и желание дать тебе очередной шанс исправиться тоже иссякло. Все, игры и шутки в сторону! Ты растешь настоящим кровопийцей, сумел довести до нервного срыва даже такого золотого человека, как твоя мама! Больше я этого терпеть не намерен. С сегодняшнего дня ты живешь здесь. Так что устраивайся и приготовься к тому, что долго не выйдешь из этого сарая!

Карлос Альберт многозначительно замолчал, а Нико тем временем преспокойно сел на пол, подобрал под себя ноги и устроился поудобнее между каким-то ящиком и бухтой шланга. Затем он выразительно зевнул.

Отец сделал шаг вперед, и Николас оказался в буквальном смысле слова у его ног. Он хотел поговорить с сыном, обращаясь к нему сверху вниз, но тот даже не соизволил при этом поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— Знаешь, что такое колония для несовершеннолетних? Тебе там самое место. Ты еще мал, и закон тебя защищает. Но у нас тоже есть права, и мы не позволим тебе нарушать их. Я напишу заявление в комиссию по делам несовершеннолетних, а доказательством твоих преступных действий станут травмы, полученные матерью. Ты за это до восемнадцати лет за решеткой сидеть будешь. Уверяю, жизнь там тебе медом не покажется. Тебя там научат дисциплине. Не захочешь по-хорошему — научат по-плохому. Оценишь, что такое свобода, когда днем и ночью тебя будут заставлять строем ходить. Ничего, ты еще пожалеешь о том, что сделал. Будешь на коленях умолять нас, чтобы мы забрали тебя оттуда. Ничего, тебе только на пользу пойдет. Хочешь не хочешь, а взрослеть придется! Я не позволю тебе разрушать мою семью!