Иллюзия - Максим Шаттам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юго крутил в руках свечку, которая освещала его лицо снизу, углубляя тени.
– Мы его забавляли, – пояснил он.
– Однако он навел нас на верный след, – сказала Лили. – Он не вовсе отказался разговаривать.
– При условии, что вы этого достойны? – сделала вывод Джина. – Если я правильно поняла. Не слишком ли высокомерно с его стороны?
Юго чуть не обжег себе палец. Он поморщился и поставил свечку на место.
– Не важно, – возразил он. – Нам приоткрыли дверь, и нужно этим воспользоваться. Но вот что он имел в виду, когда сказал: «Задаете себе не совсем правильный вопрос»?
– Почему ему пришлось заниматься магией? – обобщила Лили. – Он хотел, чтобы мы спросили себя именно об этом.
– Довольно глупо, нет? – возмутилась Джина. – Потому что хотел. Потому что это его детская мечта?
– Потому что он мог? – предположил Юго. – У него были интеллектуальные способности и особая ловкость. Он для этого упорно работал.
Джина добавила:
– Ради денег, славы?
Чтобы лучше думалось, Юго встал.
– Что толкает человека выйти на сцену?
– Мне кажется, это ты должен нам сказать.
– Потребность в признании. Желание доказать самому себе, что ты на это способен. Стремление преодолеть застенчивость. Почувствовать себя живым. Осознать, что можешь держать аудиторию одним своим присутствием. Ощутить выброс адреналина.
– Что ж, – сказала Джина, – сказано от чистого сердца.
Лили опустилась на диван и положила ноги на журнальный столик. Она размышляла, прикусив губу.
– Извини, Юго, но все это банально, – сказала она. – Не думаю, что Страфа подтолкнул нас на этот путь ради такого примитивного вывода.
– А что, если он занялся этим ремеслом по традиции? – предположила Джина. – Например, пошел по стопам отца.
В ответ Юго хмыкнул:
– Я просмотрел его биографию, там нет ничего такого. Семья итальянских иммигрантов. Если бы его папаша был фокусником, пресса того времени непременно раскопала бы этот факт.
Глаза Лили блеснули.
– А что, если он занялся магией, чтобы побороть какие-то физические недостатки?
– Допустим. Но нам-то что это дает?
– Может, хотел что-то скрыть или компенсировать…
Лили внезапно воодушевилась собственной идеей. Она села по-турецки и продолжала:
– Представьте себе, что он мог бы сделать, если бы у него не хватало пальцев, или, скажем, была бы дырка в бедре, или что-то в этом роде. Никому об этом не известно, он притворяется нормальным, а на самом деле у него протез, в котором он может прятать какие-то предметы. Понимаете, о чем я?
Джина поджала губы. Юго ответил:
– И что это нам дает?
– Увечье, трудное детство, насмешки, особенности телосложения…
– Вы говорили, что он все время стоял на лестнице в полутьме, верно? – заметила Джина. – Он не хотел показываться. Может, в этом все дело. Может, он калека?
Лили покачала головой:
– Нет, я познакомилась с ним два года назад. Пожилой, на редкость харизматичный, абсолютно нормальный.
– А я видел его фотографии, – добавил Юго, – так что могу подтвердить.
– Но ведь прошло два года, – настаивала Джина. – Какая-то разрушительная болезнь, из-за которой он вынужден прятаться?
– Но какое отношение это имеет к магии?
Джина хлопнула себя ладонями по бедрам.
– Я не знаю, какое отношение это имеет к магии. У меня жажда. Здесь есть что-нибудь выпить? Что-то покрепче?
Лили ткнула большим пальцем в сторону кухни:
– Посмотри в холодильнике, там оставалась бутылка белого.
Юго с деланым возмущением поднял брови:
– Ты считала, что меня придется напоить?
Но Лили не была склонна шутить. Она вернулась к теме.
– А что, если он не может смириться со старостью? – предположила она.
– С тех пор как ты приехала в Валь-Карьос, днем ставни у него всегда закрыты?
Лили задумалась.
– Не могу сказать наверняка. Возможно. Да, думаю, что так оно и есть.
– Сверхчувствительность к свету! – крикнула Джина из кухни, оттуда донесся звук открываемой бутылки. – Кто еще будет? Не давайте мне пить в одиночку, не хочу спиться!
Никто не ответил, все были погружены в свои мысли, но, вернувшись в гостиную с бутылкой и двумя бокалами в руках, Джина продолжила:
– Вы когда-нибудь слышали о детях Луны? Это люди, страдающие очень редким генетическим заболеванием, – им нельзя находиться на солнце, их кожа и глаза не переносят ультрафиолетовых лучей. Лили, ты хоть раз видела Страфа среди бела дня?
– Нет. Наша единственная встреча, если не считать последней, была вечером на курорте.
– А на тех фотографиях, что ты видел? – продолжала Джина, на этот раз обращаясь к Юго.
– Не припомню, чтобы мне попалась хотя бы одна, снятая днем. Но какое это имеет отношение к занятиям магией?
– Понятия не имею. Кто-то хочет? – спросила Джина, поднимая бокал.
– Я не уверен, что у Страфа есть какой-то физический недостаток, – признался Юго. – Наоборот, складывается впечатление, что он во всем превосходит простых смертных.
– Я что, назначена дежурным алкоголиком? Ну ладно, я согласна, – сказала Джина. Налив себе бокал белого вина, она тут же пригубила и поставила бутылку на журнальный столик.
Лили смотрела в окно – в нем отражались свечи, образуя крошечные сполохи на поверхности синеватой в ночной тьме горы.
– А если у него просто не было выбора? – сказала она.
– Именно это мы и пытаемся понять, – заметил Юго.
– Не было выбора – это вопрос жизни и смерти. Ему пришлось прибегнуть к магии, чтобы выжить.
– Теперь я хотел бы получить объяснения.
Не в силах усидеть спокойно, Лили снова сменила позу, встав на диване на колени.
– На самом деле у меня их нет, одна интуиция. Он занялся магией, потому что иначе не смог бы выжить. Борьба с… ну, не знаю с кем. Ладно, забудьте, это глупо…
Юго сел рядом с ней. Ему вдруг вспомнились все статьи, которые он читал о Страфа. О его выступлениях, которые производили такой эффект, что люди падали в обморок, а эксперты и даже ученые не могли их объяснить с точки зрения науки. Он вспомнил, какие слухи ходили о фокуснике…
– Нет, погоди, все не совсем так… Страфа начинал карьеру, не привлекая к себе никакого внимания, он был самым заурядным иллюзионистом, а позднее, став знаменитым, изо всех сил старался стереть все следы своего провального дебюта. Затем произошло чудо. В одночасье, или почти, из посредственного артиста он превратился в непревзойденного гения.
– Интересно, в чем заключался этот его главный фокус? – спросила Джина, осушив свой бокал.
Юго ткнул в ее сторону указательным пальцем:
– Точно, за этим чудом кроется какой-то особый фокус. Как и за любым трюком иллюзиониста.
– Нельзя стать выдающимся фокусником в один день, – возразила Лили.
– Но именно так и произошло со Страфа. Что, если этот фокус
