Дом из пепла и стекла - Силла Уэбб

Он подходит ко мне и сжимает в кулаке мои волосы.

— Я хочу тебя. Постоянно. Всё это чёртово время. Разве это не считается?

— Нет.

Он отступает назад и вздыхает, будто опускает затвор. Тепло ушло, теперь, когда он смотрит на меня, его глаза холодные.

— Отлично. Не выходи за меня. Я найду кого-то другого. Но я не буду спасать этот дом для тебя.

Я не позволю слезам пролиться.

— Даже не после того, что мы разделили? Ты не сделаешь этого для меня?

Он насмехается надо мной.

— Ты хочешь, чтобы я потратил на тебя миллионы, напрасно?

— Миллионы? — я колеблюсь, смутившись.

— Во сколько, по-твоему, мне обошлось заставить Иветту расторгнуть наш контракт? Миллионы.

Боже мой. Он потратил миллионы, чтобы фиктивно жениться на мне?

— Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Ты мог бы использовать любую женщину для этого фиктивного брака. Или просто продолжить первоначальный план жениться на Иветте. Я уже была в твоей постели. Зачем тебе тратить миллионы, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж, если ты меня не любишь?

Он пожимает плечами.

— Я хочу тебя. Я хочу владеть тобой. Чтобы ты была моей. Узнать, каково это. Я хочу, чтобы ты была в моей постели днём и ночью, чтобы я мог вытравить из себя это наваждение.

— И как только ты это сделаешь?

— Тогда мы попрощаемся.

— А что насчёт того, чего хочу я?

— Ты хочешь этот дом. Нет? У каждого есть своя цена, Синдерс. Ты только что стоила мне миллионы, и я бы сказал, что любой человек, живущий на этой земле, считает, что это более чем справедливая цена за несколько месяцев твоего общества.

— Это так неправильно, — я сдерживаю слёзы. — Ты сделал это всё безвкусным и транзакционным.

— Да ладно. Я уверен, что ты сможешь преодолеть свои моральные возражения, если это означает, что ты сохранишь свой родовой дом. Свою историю. Я читал об этом месте. Твоя семья вплетена в саму ткань и кости этого дома. Ты не можешь позволить Иветте оставить его себе, — он смеётся. — И ради чего? Твоей морали? И не смей ни на минуту притворяться, что не хочешь меня тоже, потому что это не поможет.

— Некоторые из нас считают мораль важной.

— Что ж, тебе лучше решить, перевесит ли твоё желание сохранить семью. Я даю тебе время до вечера. Но не ошибись, Синдерс. Я хочу тебя, но я не сошёл с ума. Я не отдам тебе этот дом, если ты не дашь мне то, чего я хочу — твою руку в браке.

— Ты отвратителен, — говорю я.

— Да, ладно, ты морализирующая, набожная заноза в заднице, но я всё ещё хочу трахать тебя, пока ты не будешь выкрикивать моё имя, так что мы там, где мы есть. Езжай с Джеймсом сегодня после обеда. Посмотри платья. Если к этому вечеру ты действительно не сможешь преодолеть свои нелепые моральные проблемы, тогда мы можем всё отменить. Однако тебе придётся найти новый дом. Если ты решишь отказаться от этой затеи, я бы посоветовал тебе выбрать женский монастырь. Там любят таких женщин, как ты. Святее тебя и глупее. Из тех, кто готов пожертвовать своей жизнью ради службы.

— Говорит истинный безбожник, — бормочу я.

Нико смеётся.

— Католик, детка. Ходил в школу, управляемую этими жестокими сучками. Позволь сказать, что жизнь в набожном рабстве сделает тебя холоднее айсберга. Теперь иди, найди Джеймса, и позволь ему отвезти тебя в бутик платьев. У тебя назначена встреча.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я надела кружевное платье с длинными рукавами, если это традиционная католическая свадьба?

— Выбирай любое чёртово свадебное платье. Только убедись, что нижнее бельё будет охренительно сексуальным. Мне нравится это белое свадебное бельё.

Я поднимаю одну бровь.

— Правда? Ты производишь впечатление человека, который предпочитает красное кружево и чёрный атлас.

Нико хватает меня за запястье и притягивает к себе.

— Нет, детка, — шепчет он мне. — Я люблю брать красивые вещи, завёрнутые в белое и кружевное, и чертовски их портить, и ты будешь самой красивой.

Я отстраняюсь и смотрю на него, тяжело дыша.

— Знаешь, что будет иронично? Если я погублю тебя.

Я выбегаю из комнаты и захлопываю дверь. Он что-то бормочет мне вслед, и, хотя я не расслышала, мне кажется, он сказал: «Ты уже это сделала».

*****

Свадебные платья в бутике потрясающие. Действительно прекрасные. Некоторые из них стоят не меньше, чем машина. Печально, что вместо того, чтобы с радостью примерять их, я стою в раздевалке, смотрю на себя в длинном зеркале и стараюсь не заплакать. Платье, которое сейчас на мне, четвёртое из тех, что я меряла, изысканное. Оно такое необычное. Платье напоминает мне одежду, которую носили в девятнадцатых-двадцатых годах.

Продавец-консультант просовывает голову сквозь занавески и улыбается мне.

— А, я вижу, на вас платье Блэр Уолдорф.

— Что за платье?

— Из сериала «Сплетница». Оно напоминает голубое платье, которое носила героиня Блэр Уолдорф, но кремового цвета. Оно потрясающее и одно из моих любимых. Такое простое на первый взгляд, и в то же время такое сложное в изготовлении. Дизайнер сделала целый ряд свадебных платьев в стиле флаппер23, вдохновлённая модой двадцатых.

Бисер, кружево, прозрачные полоски, сквозь которые видны кусочки кожи. Это так невероятно красиво.

— Если бы вы выбрали этот вариант, я бы посоветовала не усложнять его аксессуарами. Завейте волосы, возьмите жемчужные серьги и простой гребень с драгоценными камнями на одну сторону волос, и всё будет в порядке. Платье говорит само за себя. Редко, когда в одном платье можно найти потрясающий гламур и настоящую элегантность, но это платье — то, что нужно.

Мне нравится. Я уже обожаю его. Белоснежный цвет придаёт платью романтичность и создаёт впечатление, что оно может быть антикварным.

Я понимаю, что это — платье моей мечты, хотя никогда не знала о существовании такого. Я не из тех девушек, которые всегда мечтают о дне своей свадьбы. Для меня главное — найти любимого человека, а не день. Я никогда даже не смотрела на свадебные платья, и вот я здесь, в платье, в которое влюбилась, но выхожу замуж за человека, который не оставил мне выбора. Это горькая пилюля, которую нужно проглотить.

— Вы в порядке? — ассистент внимательно наблюдает за мной. — Вы не выглядите счастливой, как большинство невест, которых мы здесь встречаем.

— Это горько-сладкий момент. Я потеряла обоих родителей, — я выбираю частичную правду.

— О. Мне так жаль, — она хлопает в ладони. — Вы так молоды.

Я киваю. Делая