Драматургия ГДР - Фридрих Вольф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Г о т л и б. И этот туда же. (Франтишеку.) Что нужно твоему Вайлеру на второй мебельной фабрике?
Франтишек молчит.
Ведь что-то ему нужно было. Что?
Франтишек молчит.
Кто тебе позволил таскать его по всей фабрике? Без спросу. О чем вы говорили? Ну-ка расскажи.
Франтишек молчит.
То рта не раскроет, а то — нате вам…
Н о й м а н. А я-то ему доверял, этому тихоне. (Орет.) Над чем он смеялся?
Франтишек молчит.
Вот твоя мать. Ты ее любишь? Тогда становись на колени и проси прощения. Потому что ты ее по миру пустил. Забирайте документы. Все.
Ф р а у Ф л и н ц (продолжая гладить). Не надо на колени. Что я тебе могу сказать? Не стану я тебя просить рассказать матери, что там такое стряслось, хотя имею на то полное право. Мне страшно услышать от моего Франтишека: мать, я пойду с ними, а ты мне стала в тягость.
Ф р а н т и ш е к. Вечером, после гудка, на второй мебельной фабрике будет профсоюзное собрание по вопросу об охране труда. Без предпринимателя.
Тишина. Нойман повернулся к Франтишеку. Фрау Флинц тоже.
Н о й м а н. Отправляйтесь работать.
Парни выходят.
(Садится.) Итак, мамаша Флинц, через каких-нибудь (смотрит на часы) пятнадцать минут на второй фабрике раскроются двери и появятся красные. Ну, что мне на это сказать? Добро пожаловать. Деваться некуда. А они как ни в чем не бывало станут говорить об охране труда. Что где-то гвоздь торчит, что нет предохранительного щитка и тому подобное. И мои люди станут им поддакивать и даже не заметят, как их втянут в политику. Им начнут втирать очки. Дескать, злой капиталист, отнимает у вас последний кусок. Их обведут вокруг пальца — любой сопляк сможет их надуть. Но пусть они поостерегутся. Нет, я ничего предпринимать не стану. Я даже туда не пойду. Зачем? Мамаша Флинц, я вам однажды сказал: не горячитесь, ни одного резкого слова против господ товарищей. Лучше бы мне никогда не произносить этих слов. (Уходит.)
Ф р а у Ф л и н ц надевает пальто, берет сумку и выходит.
8. НАРОДНЫЙ КОНТРОЛЬ
Бывший сборочный цех, ныне мебельная фабрика номер два. За сценой слышен гудок. Шум работы замирает. Ф р а н т и ш е к раздает листовки.
Ф р а н т и ш е к. Сейчас будет профсоюзное собрание.
Р а б о ч и й. Сейчас пора домой. (Уходит.)
Ф р а н т и ш е к (другому рабочему). Профсоюзное собрание.
Р а б о ч и й. В семнадцать ноль-ноль уходит мой поезд. (Уходит.)
Ф р а н т и ш е к (другим рабочим). Профсоюзное собрание.
Р а б о ч и й. Великолепно. (Садится на поленницу.)
Ф р а н т и ш е к. Профсоюзное собрание.
Р а б о ч и й. Это какие-то новые порядки. (Уходит.)
Часть рабочих осталась. В цех входят Г а м п е, В а й л е р и К е т е Р а у п а х. Рабочие либо стоят, либо сидят на корточках.
Г а м п е. Давайте поближе, Вальтер, Альфред!
Рабочие пододвигаются.
Хорошо, что вы остались. Это — Фриц Вайлер из окружного правления нашего профсоюза. А это — Кете Раупах, из окружного правления СЕПГ. Тема нашего собрания…
Ф р а у Ф л и н ц (появляясь в дверях). Бог в помощь.
Рабочие оборачиваются в ее сторону.
В а й л е р. Фрау Флинц, сюда нельзя. Это профсоюзное собрание.
Ф р а у Ф л и н ц. Я только хотела посмотреть, где это пропадает мой Франтишек после работы.
Г а м п е. Он придет, как только кончится собрание.
Фрау Флинц не собирается уходить.
Р а у п а х. Если фрау Флинц хочет остаться, она не помешает. Наоборот. Она — мать. И ей, конечно, тоже не хочется, чтобы ее сыновья остались без руки из-за циркулярной пилы. (К фрау Флинц.) Тема нашего собрания — охрана труда.
Г а м п е. Кто хочет взять слово?
Рабочие молчат.
Обычно вы не такие тихони. Эрих, Отто…
Молчание.
Эти товарищи приехали к нам специально, когда узнали, что произошло. С их помощью мы сможем создать комиссию по охране труда. Вот она-то и выступит сплоченно против шефа.
Рабочие молчат.
В а й л е р. Конечно, можно было бы сразу поговорить с шефом. Фабрикант, помогающий нам восстанавливать хозяйство, — не враг. Но сперва мы, представители рабочих, хотим поговорить с вами, с рабочими.
О д и н и з р а б о ч и х (встает). Всего хорошего. (Уходит.)
Ф р а у Ф л и н ц. До свидания.
Р а у п а х. На вашем предприятии до сих пор не было ни одного собрания. Зато были несчастные случаи. Почему же вы не собирались? Разве у вас нет власти? Нет, она есть, но вы пока не знаете, как ею пользоваться. Только там, где вы применяете власть, настоящая демократия. Настоящая демократия — это господство большинства. А большинство — вы.
Р а б о ч и й. А шефу это известно?
Пауза.
В а й л е р. Вот у циркулярной пилы не установлен предохранительный щиток. А где вентиляция? Ведь пыль попадает в легкие. И это лишь то немногое, что сразу бросается в глаза. Кто же должен изменить все, если не вы? Это просто вопрос солидарности.
Р а б о ч и й. Если мы расколемся, то нас выставят отсюда.
Г а м п е. Если есть солидарность, никто вас не выставит.
Р а б о ч и й. А если ее нет?
Д р у г о й р а б о ч и й. Если у вас власть, тогда издайте закон, что каждый может требовать работы, но никого нельзя выставить за здорово живешь.
Р а у п а х. Ты имеешь в виду право на труд? Да, это одно из основных требований СЕПГ. Но осуществить его мы сможем только вместе с вами. Выступайте — вот лучшая борьба за такой закон.
Р а б о ч и й. Сперва закон, потом выступления.
В а й л е р. Сперва ребенок, потом свадьба.
Кое-кто смеется.
Г а м п е. Подумайте о своей безопасности.
Р а б о ч и й. Опаснее всего — остаться без работы.
Кто-то поднимает руку. Это мужчина в рабочей блузе. Сдержанный смех.
Р а у п а х. Наконец-то, хоть один. Лед тронулся.
Мужчина выходит вперед.
М у ж ч и н а. Лозе. Заведую инструментом. Человечество нуждается во взаимопонимании и еще раз во взаимопонимании. Что может быть естественнее единого языка для всего мира? Единый язык, который понятен всем и доходит до всех сердец. Это язык разума — эсперанто. Если мы его изучим, война окончательно отойдет в проклятое прошлое. Я занимаюсь этим уже двадцать шесть лет. Вот открытка из Токио. Я каждый день получаю такие открытки и письма. Эта — от одного японского часовщика, страстного приверженца движения эсперанто. Он пишет: ла зомеро эстес пли варма оль ла винтро. Что это значит? Ну, тут можно догадаться, настолько прост эсперанто. Ла зомеро эстес пли варма оль ла винтро. Ла зомеро — лето. Эстес пли варма — теплее. Оль ла винтро — чем зима. Все существительные оканчиваются на «о», склонение простое: винтро, де ла винтро, а ла винтро, винтрон!!! А множественное число…
В а й л е р. А как будет «народный контроль»?
М у ж ч и н а (обрадованно). Народный контроль? На эсперанто? Прямо не перевести. Но можно так. Контроль — контроле. Народа — де ла пополо. Контроло де ла пополо. Контроло де
