Стробоскоп Панова - Юрий Шиляев

Айвену показалось насмешкой судьбы то обстоятельство, что вечно ждущей Полли на ней нет именно сегодня. Сейчас. Хотя — вечер, солнце клонилось к западу, жаркий день в начале лета заканчивался и тихая сумасшедшая, верно, уже отправилась домой.

— Мистер.... Молодой баронет! Мы дома! — Билли опустился на колени и заплакал.

— Билли, найдешь один дорогу?

— А вы? — Приказчик поднял голову. — Как же вы, мой добрый хозяин?

— Я тут... вернусь ненадолго, — пробормотал Айвен, чувствуя, как на голове шевелятся волосы. Не мог смотреть, но и отвести взгляд тоже не мог: Билли седел, кожа на его лице пошла сеткой морщин, обвисла дряблыми складками шея, покрылись пигментными пятнами руки. Баронет ужасом смотрел, как молодой парень на его глазах превращается в старика.

— Дела у меня ещё, Билли. Дела.

— Я вас одного нипочем не пущу, — старик попытался разогнуться, но, застонав, свалился в траву. — Не оставляйте меня, молодой хозяин...

— Говорю недолго, — Айвен помог приказчику встать. -Иди, иди не торопясь, Билли, я тебя догоню. Тебя ведь Полли ждёт. Не забыл свою Полли?

— Да Полли... Полли.. Пожалуй, действительно пойду я. А вы уж догоняйте...

И Билли, шаркая, побрёл к мосту.

«Так, а нам в другую сторону» — подумал Айвен. Он побежал к месту, где впервые встретил танцующую девочку и своего тёзку. Чудного старика по имени Айвен Джошуа Чемберс. Сколько же времени прошло по времени мира Джипси? Неважно, он обязан успеть. Забрать Джипси, а там будь что будет! Вот и поляна. Айвен остановился возле необхватного дуба, зажмурил глаза, повернулся спиной и сделал шаг в мир Джипси...

Тотчас звук, похожий на свист, пронзил его, сбил с ног, оглушил. Баронет согнулся, зажал руками уши. Вибрировал воздух, вибрировала земля, вибрировало само здание Института. Временами на мощную общую вибрацию накладывались более высокие местные обертоны. Дрожь Института передавалась окружающему пространству, нарастала, казалось, зазвучит многоголосый хор.

И тут он увидел её... Джипси стояла на бетонной площадке перед входом в здание. Будто замедлилось время, и Айвен чёткоразличал каждое её движение. Вот девушка подняла руки, вот её кисти качнулись из стороны в сторону, вот волна пошла по стройному телу, будто вторя волнам энергии, льющимся сквозь стены... Изогнулась почти дугой назад, потом резкий разворот, ещё один, ещё, ещё... Прыжок — и Джипси показалась нечаянному наблюдателю кружащимся в воздухе веретеном... Вот она будто опала вниз, а волосы взлетели вверх, будто ореол вокруг головы святой, на иконе, в церкви...

Танец явно входил в диссонанс с вибрациями звучащими в пространстве. Тот, кто создавал адскую музыку, почувствовал это, и хор загремел ещё яростнее. Айвену показалось, что в мощные аккорды вибраций вплёлся звук, сходный со звучанием флейты. Флейта вела нарастающие аккорды, гасила их и навязывала свой ритм, свою мелодию.

— Джипси! Я за тобой! — рванулся вперёд и тут же врезался в незримую преграду. Прочная, полностью прозрачная, она позволяла видеть, слышать и не позволяла ничего сделать.

— Джипси! — вскрикнул с отчаянным бессилием. Между тем вибрации, громовые вибрации мира подчинились негромкой мелодии флейты.

Что произошло дальше, Айвен помнил смутно. Земля ушла из-под ног, свет гас и загорался снова, день и ночь меняли друг друга сотни раз за миг. Сверху и сбоку ударила ещё одна волна — и всё погасло.

Сильнейшим толчком невидимая стена оттолкнула его, мир Джипси вышвырнул ненужного наблюдателя, вверг его в бездну мрака...

Глава 20

— Сэр, из этого выйдет бестселлер. Думаю, стоит записать ваши воспоминания и оформить книгой. Ситуация клинической смерти будет вполне в ключе повествования. Между прочим, мне всегда было интересно, а почему вы не занимались литературой? Сейчасубедилась, что вы достигли бы невероятных высот на этом поприще. Вот, к примеру, после описания мрака, следует устроить встречу с Джипси. Не стоит так усмехаться, это вполне впишется в сюжетную линию. Скажем так, потусторонняя встреча в момент помрачения сознания. Читатель будет признателен за такой поворот сюжета. И ещё... я бы добавила встречу с Высшими Неизвестными.

— Ты проницательна, Кэтрин Луиза Чемберс. Я этого раньше не замечал. И такое качество, как цинизм, тоже прошло мимо взгляда любящего дедушки, воспитавшего тебя. — Старый барон, прищурившись, внимательно смотрел на внучку.

— Простите, но не могу же я вот так, в лоб, задать интересующий меня вопрос... хотя — почему нет? Дедушка, ты получил знания целого мира. Уникальные знания. И ты ничего не изменил в нашем мире, не сделал его лучше?

— Лучшее — враг хорошего, девочка моя. Но, так сказать, по просьбе слушателей, добавлю потустороннюю жизнь и всё остальное, что тебя так живо интересует. Кто знает, может, именно для тебя литературная деятельность окажется удачной находкой, и ты оформишь моё повествование в роман. Ты не против? — Кэтрин мотнула головой. — Тогда слушай: Айвен плыл в чернильной мгле...

***

Человекплыл в чернильной мгле. Мрак то сгущался, то уплотнялся, то разряжался до серого. Человек не чувствовал тела.Не знал, кто он и зачем находится в Предвечном Мраке. Он всё забыл. Да и было ли что забывать, не знал.

Воспоминание огненной иглой пронзило существо:

— Джипси! Джипси! Джипси... Я не успел... Не успел...

Душу узлом скрутило отчаяние, боль потери стала невыносима, и он снова закричал.

— Джипси-ии! Джипси!.. Верните её...

В ответ молчание, и только пульсации ускорились. Мракпрочеркнули яркие радужные сполохи. Онивспыхивали и гасли, гасли, гасли... Айвен зажмурился. Сердцем вернулся в прошлое... Недавнее?.. Далёкое?.. Джипси танцевала на лужайке перед зданием Института. Застыла, подняв голову, будто в мольбе обращаясь к небу... Увидела Айвена... Кинулась навстречу, но не смогла обнять, наткнувшись на невидимую стену... Глаза... Глаза, полные боли и любви, смотрели, впитывая каждую чёрточку, запоминая и прощаясь... Она любила его... Всегда любила... Он понял это сейчас, здесь, плавая во тьме...

Вновь вибрации. Занавес беспамятства, приоткрытый на мгновенье, опустился. Темнотаперестала быть мраком, сжирающим сознание. Черная пелена будто колыхалась, рвалась, сквозь неё иногда просвечивали лица. Кажется, знакомые, но он не мог утверждать, что знает этих людей. Лица размывались, уплывали, и Айвен смотрел на потолок. Не понимал, далеко или близко лепные украшения и лампы, но продолжал смотреть вверх, будто чего-то ожидая. Тело стало тяжёлым, конечности