Генерал де Голль - Николай Молчанов

С первых дней пребывания на английской земле де Голль столкнулся с таким отношением англичан к своему делу, которое, казалось, полностью противоречило заявлению о признании его «главой свободных французов». 29 июня 1940 года де Голль отправился в Трентем-парк, где разместились французские воинские части, прибывшие из Норвегии. Ему удалось привлечь на свою сторону несколько сотен солдат и офицеров. Но как только он выехал из лагеря, английские офицеры собрали французов и предупредили их, что, присоединяясь к де Голлю, они становятся бунтовщиками против своего законного правительства. А на следующий день, 30 июня, де Голль отправился в лагеря Эйнтри и Хейдок, где находилось несколько тысяч французских матросов. Его встретил английский адмирал и заявил, что он не может разрешить ему встречу с французами, поскольку это нарушает «порядок». Глава «Свободной Франции» вынужден был уехать ни с чем. Повсюду английские власти предпочитали, чтобы французы поступали на службу в британские вооруженные силы, а не присоединялись к де Голлю. Так происходило не только в Англии, но и в Африке, на Ближнем Востоке. Но особенно жестокий удар нанесла де Голлю «Катапульта», так называлась операция, предпринятая Черчиллем 3 июля 1940 года.

Еще в середине июня, когда под ударами германских войск рушилась французская оборона, Черчилль в переговорах с правительством Рейно больше всего беспокоился о судьбе огромного, еще не тронутого войной французского военного флота. Если бы он попал в руки Гитлера, то судьба Англии повисла бы на волоске. Слабая английская сухопутная армия не смогла бы отразить вторжение гитлеровцев на Британские острова. Черчилль получил тогда заверения, что флот не будет выдан немцам. Это обещали адмирал Дарлан и сам маршал Петэн. Однако можно ли было надеяться на обещания этих людей?

И тогда британский кабинет решает, что лучше уничтожить французский флот, чем оставить его судьбу в неопределенном состоянии. О намеченной операции, получившей условное название «Катапульта», де Голлю ничего не сообщили.

4 июля он узнал по радио, что накануне английский флот напал на стоявшую у берегов Алжира в Мерс-эль-Кебир французскую эскадру. Многие французские суда, застигнутые внезапным огнем, пошли ко дну. Англичане потопили новый мощный линкор «Дюнкерк». Одновременно английские войска напали на стоявшие у берегов Англии французские корабли и захватили их. Здесь также не обошлось без кровопролития. Британские корабли торпедировали и серьезно повредили стоявший у Дакара линкор «Ришелье». Правда, до уничтожения основных сил французского флота было еще далеко. Но кто мог знать планы английского адмиралтейства? В яростном негодовании де Голль приказал своему командующему флотом адмиралу Мюзелье заявить англичанам: «Если вы немедленно не прекратите огонь, все французские добровольцы покинут Англию и отправятся в Пондишери или Сен-Пьер и Микелон». Речь шла о небольшом французском владении в Индии с населением в 20 тысяч человек или о затерянных в Атлантическом океане островах, где проживало около 5 тысяч французов.

Легко понять первую бурную реакцию де Голля на неожиданные действия Англии. Ведь пропаганда Виши теперь получит возможность утверждать, что Англия стала врагом Франции, а де Голль является прислужником этого врага. Итак, Франция Виши на службе Гитлера, а Франция де Голля на службе Черчилля! Ясно, что приток добровольцев в «Свободную Францию» резко замедлится, авторитет де Голля пошатнется. Генерал говорил полковнику Пасси: «О, эти слабоумные англичане, эти преступники! Они проливают французскую кровь. Они снова льют воду на мельницу капитулянтов!»

Генерал де Голль оказался перед мучительной проблемой, как объяснить Франции эти события? Безоговорочно осудить действия Черчилля как действия врага он не мог, ибо во всем зависел от него. Одобрить их также было невозможно, учитывая реакцию французов. Или сделать вид, что ничего не произошло? Такое поведение де Голль считал совершенно невозможным и решил специально выступить по радио. Текст своего выступления в первый и в последний раз де Голль показал предварительно английскому министру информации: ведь в выступлении содержалось осуждение действий англичан.

Вечером 8 июля де Голль был у микрофона Би-Би-Си. Он назвал нападение на французские корабли, хотя и находившиеся под властью Виши, чрезвычайно прискорбным событием. «Я буду говорить об этом прямо, без всяких уверток, ибо в этот драматический период, когда на карту поставлена жизнь каждого народа, необходимо, чтобы смелые люди имели мужество смотреть правде в лицо и высказывать ее со всей прямотой. Прежде всего я заявляю следующее: нет ни одного француза, который не почувствовал бы боли в сердце и гнева, узнав, что корабли французского флота потоплены нашими союзниками. Эта боль, этот гнев поднимаются у нас из глубины души». Де Голль осудил затем попытки англичан изобразить все в качестве своей военной победы, поскольку нападение было внезапным. «Французские корабли, — сказал он, — уничтожены не в честном бою».

Но затем, обращаясь к французам, он просил их проанализировать события с точки зрения перспектив войны, победы и освобождения. Возможно, что корабли были бы выданы врагу, который использовал бы их против Англии, против французской империи. И в этом случае, заявил де Голль, «пусть они лучше будут уничтожены!» Поскольку поражение Англии увековечит порабощение Франции, союз с Англией не может быть поставлен под сомнение даже в связи с этим «отвратительным и достойным сожаления событием». Решение остается незыблемым, закончил де Голль, — «сражаться до конца».

История с «Катапультой» оказалась далеко не последней в полосе злоключений де Голля, которые еще только начинались. Вскоре ему пришлось испытать одну из самых тяжелых неудач всей его жизни. Укрепившись в Экваториальной Африке, де Голль сразу же задумался о распространении власти «Свободной Франции» на огромные территории Французской Западной Африки. Ключом к ней служил Дакар — порт, крепость, военная база на западной оконечности Африки в районе островов Зеленого мыса. Этот пункт соблазнял также и Черчилля, поскольку в ожесточенной битве за Атлантику Дакар, находящийся в руках врага, представлял большую угрозу британским коммуникациям. С начала августа 1940 года Черчилль и де Голль обсуждали проблему взятия Дакара. Британский премьер считал, что с помощью «Свободной Франции», возможно, удастся установить контроль над Дакаром без больших военных усилий. В свою очередь, де Голль понимал, что со скромными военными силами «Свободной Франции» самостоятельно он вряд ли сможет вырвать у Виши этот важный опорный пункт.