Записки бухарского гостя - Фазлаллах ибн Рузбихан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Далее следует хвалебная касыда, превозносящая Шайбани-хана выше Александра Македонского.]
Когда, хвала Аллаху и благой помощи его, могущественному величеству удалась такая знаменитая победа от щедрот творца, то [хан], здравый и невредимый, преисполненный качеств повелителя, со знаменем, подобно солнечному блеску, изволил вернуться из страны казахов в область Сыгнак.
[Далее Ибн Рузбихан говорит, что все это он изложил в своей книге красиво и доступно.]
Сейчас [мое] намерение таково: я опишу здесь картину своего состояния со времени, когда я расстался со счастливыми знаменами в окрестности Сыгнака, до момента, когда я снова обрел в прекрасном городе Йаси счастье служения его величеству, наместнику всемилостивого.
/110б/ ГЛАВА XXXVII
ПАМЯТКА О СОСТОЯНИИ ПИШУЩЕГО ЭТИ ЛИСТЫ СО ВРЕМЕНИ, КОГДА [ОН] ОТПРАВИЛСЯ В СЫГНАК, И ДО ТОГО. КАК УДОСТОИЛСЯ ЧЕСТИ СЛУЖЕНИЯ ХАНУ В ГОРОДЕ ЙАСИ
[Автор рассказывает о болезнях, которые он претерпел в пути. Сопровождавшим его лицам он велит написать под его диктовку завещание, чтобы над его могилой поставили плиту с надписью из трех бейтов на арабском языке, провели проточную воду и ставили кувшин для прохожих. Для подтверждения сути своего завещания Ибн Рузбихан приводит рассказ из хадиса о Са'ад б. 'Ибаде.]
/112б/ Описание города Сабрама[347]
На третий день султанского Нового года[348] я со следами слабости и болезни захотел из города Сыгнака проехать в город Сабрам и в конце месяца зу-л-када[349] прибыл в Сабрам и нашел его необыкновенно приятным городом. Построен [он] в открытой, ровной степи. Он чрезвычайно веселый, светлый, с мягким, бодрящим воздухом, который придает разуму радость и силу. В окрестностях его, подобно овцам, пасутся стада диких коз и во всей округе растут и виднеются разного рода красивые деревья. Самый город окружен высокой стеной, которую нельзя быстро взять властной рукой, а вокруг нее неприступный ров, который препятствует казахам войти.
[Затем следует газель автора, сложенная им в честь этого города, где он хвалит казахских девушек.]
Его высокородие прибежище садров Маулана Шарафаддин 'Абдаррахим, да продлит Аллах его управление, происходит из этого радостного города, земля которого вначале была местом произрастания сплошных цветников, а жители его все отличаются доброй любезностью и прекрасными свойствами. Несмотря на остававшуюся слабость, в течение девяти дней /113а/ в прекрасном городе Сабраме каждый день созывались собрания для собеседования, и образованные люди того края являлись на собрания и внимали чтению преславного маулана, Маулана Абу Саида Сабрами, книги «Светильники» (ал-Масабих) Багави[350]. Среди присутствовавших в собрании, слушателей бывал гордость сейидов и благородных людей сейид 'Абдаллах ал-Йамани ал-Хадрамаути. Остаток болезни все также был [моим] надимом и собеседником до тех пор, пока в субботу четвертого зу-л-хиджжа[351] запретного я не обязал себя паломничеством к лучезарной могиле и благоуханной гробнице его святейшества, полюса времени, руководителя славнейших шейхов мира, Хваджи Ахмада ал-Йасави, да освятит Аллах его драгоценную душу. На рассвете этого дня я вышел из Сабрама, и в конце того же дня мы удостоились поклониться благословенной гробнице. По милости святой души того единого полюса я был в безопасности от злодейств и бед [того] времени. И [житье по] соседству с этой благодатной могилой и гробницей, вокруг которой вращается небосвод и которая является каабой шествующих по путям строгого воздержания и кыблой подвижников на пути служения богу, стало причиной уверенности и спокойствия.
В начале дня в той священной обители святых и обители мира друзей, где пришлось остановиться, [у меня] от крайней слабости не было сил сидеть, потому что я добрался до этого благословенного места сидя в каджаве[352]. Началось чтение нараспев всего Корана, и я совсем не предполагал, что смогу прочесть одну десятую часть...
/113б/ [Далее Ибн Рузбихан говорит о том, что шайх ал-ислам Шайх Шамсаддин Мухаммад Махим-шайх[353], потомок Ахмада Йасави, читал ему книгу имама Мухии ас-сунна ал-Багави «Светильники». Автор пишет, что шейха слушали его ученики, улемы, муфтии Туркестанского края, путешественники и живущие при мазаре. В городе Йаси автор прочел одно из сочинений Ахмада Йасави, написанное на тюркском языке. В заключение следуют хвалебные стихи автора в честь Ахмада Йасави.]
Описание здания гробницы Хваджи Йасави[354]
Город Йаси, который является гробницей его святейшества Хваджи, — обширное и плодотворное владение, столица областей Туркестана. Округа его свежи и цветущи, словно цветник. Это северная область окраины узбекских владений и конец путей из Андижана к границам Китая, которые являются восточной благоустроенной окраиной. /114а/ В город Йаси привозят товары и драгоценные изделия, и там происходит торг, и он, [город], является местом развязывания грузов купцов и местом отправления толп путешественников по странам. Что касается здания гробницы его святейшества Хаджи, да освятит Аллах его душу, то оно — одно из достопримечательных построенных в мире зданий и удивительных творений сынов человеческих. Высоковозведенное куполообразное строение, рядом с которым здание пирамиды представляется невзрачным, а орел поднебесья летает под его сенью. Дворец Гумдан[355] в Сане Йеменской оно [здание] называет вместилищем горя, своим превосходством разрушает его основание и швыряет в Садйр и Хаварнак камень неудачи. Суффа по высоте является редкостью во всем свете, аркада его по высоте ниже этого сталактитового свода [и] по высоте доходит до основания купола этой [гробницы]. Высоты айвана насмехаются над зубцами [башни] Сатурна, а ступени его ярусов, в смысле прочности не одобряют здание голубого небосвода. Двор его ханаки — рассказ о приятнейшем месте райского сада, а обширная площадь его намекает на ступени лестницы восхождения на небо. Его поглощающая сточные воды яма является образцом обильного [водой] водоема Каусара, доставляющего вечную прозрачную воду блаженной жизни жаждущим в долине искания, а глубокий колодезь его — начало источника Сальсабил, который дает отведать напиток отдохновения блуждающим в долине утомления.
[Далее
