Записки бухарского гостя - Фазлаллах ибн Рузбихан

ПАМЯТКА О ЯВЛЕНИИ ХАНСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ «ЧУДА»[373] ОТНОСИТЕЛЬНО ВЗЯТИЯ КРЕПОСТИ КЕЛАТ

Из замечательных «чудес» ханского величества было явлено «чудо» весьма изумительное. Один из приближенных его величества рассказал, что когда прибыло донесение эмира Камбара и он в нем сообщал об изъявлении покорности Фаридун-Хусайном, и содержание донесения указывало на взятие крепости Келат, то некоторые из присутствующих доложили: «Дескать, крепость Келат взята, было бы уместно пробить в барабан радостной вести». Его величество изволил ответить:

«Поскольку полного взятия еще не случилось [и] по одному только этому письму искренность речей, связанных Фаридун-Хусайном, не ясна, то бить в барабан радостной вести не представляется уместным». Он изволил произвести эти слова и на некоторое время погрузился в думу. Потом поднял голову и сказал: «[Теперь] пусть бьют в барабан радостной вести, ибо крепость взята». Люди изумились этому, ибо запрещение пробить радостную весть и разумное указание повременить бить в барабан, а вслед за тем сразу же приказание огласить и объявить радостную весть о победе — дело, происхождение которого, должно быть, потусторонний мир. После объявления победы стало известно, что святой возвышенной душе его величества, согласно слову: Люди могущественные вдохновляются [свыше], та мысль стала ясна путем вдохновения и в то же самое время в зеркале сокровенного мира представилась картина победы, обнаружилась и проявилась в силу внутренней чистоты его величества в его душе. /121a/ А картина, как происходило взятие крепости, была такова. Эмиры, осаждавшие крепость, слышали, что громадный сель хлынул в крепость и разрушил крепостные ворота. Храбрецы августейшего войска вместе с эмиром Абкашем отважно взобрались наверх со всех сторон крепости и завязали бой, но наступление их успеха не имело, а сидящие в крепости исправили место, где прорвался сель. Однако некоторая часть людей, сидевших в осаде, вошла в соглашение с находившимися снаружи крепости победоносными войсками, и они обещали, что, когда те пойдут на приступ, эти вошедшие изнутри в соглашение люди введут отряд победоносных войск путем, оборона которого лежала на их обязанности. Согласно этому договор между ними был приведен в действие. Эмир Камбар со своим войском завязал бой, а люди внутри крепости, заключившие соглашение, крепость отдали. Перед августейшим могуществом открылись ворота победы. Эмир Камбар со своими воинами вошел внутрь крепости. Шах-Мухаммад Дивана бежал и горной дорогой ушел в крепость 'Имад[374]. Фаридун-Хусайн, убежав и скрываясь, попался в руки августейших войск и пострадал: ему отсекли голову, которая была головой всяческого зла и несчастьем любой головы. [Ее] с другими головами и донесением о победе отослали к подножию высочайшего престола. После вечерней молитвы в степи выше Самарканда к подножию высочайшего престола прибыл посланец эмира Камбара и накры радостной вести пробили еще раз. То, что его величество наместник всемилостивого постиг с помощью божественного вдохновения и таинственного наставления, объявилось. Случайно в ту ночь я, бедняк, расположился вблизи спальни его хаканского ханского величества, и по причине радости от той победы, которая была преддверием других побед, я очень возликовал и приступил к обязательному исполнению [благодарственной] молитвы за победу и молитвы за благополучие [его величества]. В ту же ночь из мира сокровенного в сердце-запала эта кыта и стихи ее запечатлелись на скрижали сознания. Вот эта кыта:

Счастьем Мухаммад-хана Шайбани, мудрого шаха,

Казахи повержены, и дело [их] пресечено.

Еще на душе ощущалась от того приятность сладкого вкуса,

Как со стола, дарующего победы, пришло другое благо.

Началось с Келата, удалось взятие крепости!

Этакая победа пришла из сокровенного мира, такая победа в начале!

/121б/ На другой день августейший кортеж, выступив от колодца в степи, остановился в окрестности крепости Саур, которая является началом самаркандских владений. Поздним утром эта кыта была доложена и была с одобрением принята. Когда августейшие знамена прибыли в Мерв, некоторые из сподвижников рекомендовали кыту эмиру Камбару и названный эмир попросил меня, бедняка, прочитать ее. Я, бедняк, ему прочитал. Прочитав три двустишья, я экспромтом присоединил к тем бейтам еще этот бейт:

Всякий, кто станет гулямом владыки мужей, сотню возьмет крепостей.

Ворота Хайбара сломал 'Али, а ворота крепости этой — Камбар.

В общем, из-за завесы сокровенного мира явилась такая победа. При радостной вести об этой победе, ставшей причиной благоустроения Хорасана и безопасности жителей этой крепости, во все сердца вселилась разного рода радость и удовольствие. Августейшее знамя с остановки в Сауре направилось в богоспасенный Самарканд. А помощь от Аллаха единого.

ГЛАВА XLII

ПАМЯТКА ОБ ОСТАНОВКЕ АВГУСТЕЙШИХ ЗНАМЕН В БОГОХРАНИМОМ САМАРКАНДЕ

Когда августейшие знамена, миновав остановку в крепости Саур, расположились посередине вилайетов 'Алиабада и его высочество, прибежище султанской власти, Мухаммад-Тимур-султан, отделившись в Туркестанской степи, двинулся вперед на Самарканд, то вельможи и жители Самарканда, представив себе, что чудесно счастливые знамена войдут со стороны Бухары в область Мавераннахра, пошли навстречу по другой дороге. Когда его высочество султан изволил сделать остановку, они, осведомившись о близости места остановки августейшего кортежа, удостоились лобызания подножия престола [всемилостивого] и принесли поздравления [по случаю] победы над казахами с обязательным пожеланием добра и восхвалением, подобающими высочайшему кругу и собранию. Милость его величества наместника всемилостивого обласкала всех и расспросила [о здоровье]. К ним было проявлено много сочувствия и соболезнования. На первом собрании шла речь о многих научных темах и ученых определениях, пришедших на ум по наитию сокровенного мира во время туркестанского похода. На меня, бедняка, была возложена [обязанность] произвести проверку некоторых из этих тонких определений.

/122а/ На другой день августейшие знамена, выступив с той стоянки, соблаговолили остановиться в двух фарсахах от Самарканда. Оттуда [следующей] остановкой случилось быть местности Хваджа-Дйдар[375]. На этой остановке имели честь прибыть ее величество родительница государя с обществом царского гарема, которая отправилась из Бухары для встречи. Его величество, прибежище султанской власти, Абу-л-Хайр-султан удостоился лобызания руки его величества наместника всемилостивого и взор надежды ее величества был обрадован свиданием с дорогим сердцу сыном. Августейшее сердце наслаждалось и ликовало от счастья этой встречи. На другой день, в четверг восьмого числа месяца зу-л-хиджжа[376], чудесно счастливые знамена, переправившись через реку Кухак, изволили остановиться в богохранимой столице Самарканде. Баг-и Нау[377], который находится за воротами Чахаррахе[378], сделали местопребыванием трона халифата и престола великолепия и власти и снова прекрасный город Самарканд сделали местом распространения деяний правосудия и источником важных дел милости и внимания...

[Далее описывается