Хранитель порталов - Михаил Дулепа

— Спасибо! Я Андрей Дмитриевич, отец Лизы. Спасибо, Виталий!

Пожав, я ответил нейтрально:

— На моем месте так поступил бы каждый… Князев.

Он вдруг ухмыльнулся:

— Ага, слышал. Все равно спасибо! Буду должен; обращайся, если что! — Он крепко сжал мое плечо и тут же развернулся, кивнув ожидающему милиционеру. Тот без слов кивнул в ответ, посторонился, пропуская отца с дочерью (Лиза успела помахать прощаясь) и шагнул ко мне.

— Капитан Нелидов. Виталий, запись вашу мы посмотрели; вы можете сейчас говорить?

— Могу. — От снятия показаний не увильнуть, хотя что тут уточнять?

— Хорошо. Пройдемте?

Тон вопросительный, но он повернулся и пошел, не дожидаясь ответа.

Загончик почти посредине перегороженного прозрачными стенками зала, стол, несколько стульев. Рядом, в таком же прозрачном, но изолированном отсеке сидят остальные участники конфликта. Точнее — свидетели. Нападавших увезли сразу в суд, я запись с очков еще в машине скинул, так что там все однозначно. Но были еще те двое, что стояли и смотрели, как меня пытаются подрезать. Формально они ни при чем, но забрали их вместе со всеми, вот они и сидят, до выяснения. Тот, что пьяный, трясет головой, неслышно ругается: видимо, досталось. Второй, «спортсмен», все так же мрачно смотрит вокруг. Чего он такой напряженный? Вряд ли они полные граждане, значит вмешательства от них никто и не ждал, Сеть вырублена, могли, конечно, пройти дальше к стационару, но…

Я быстро вызвал поиск, нашел обоих. Бухарик — социк, на судебном договоре. «Спортсмен»… Я еще раз посмотрел на него, почти не удивляясь. Ну примерно таким его и представлял, только одет не так мрачно. Ладно, что там на них накатали? Должно быть что-то вроде «недостаточной социальной активности», не больше…

Пока я искал в куче слов те, что относятся к интересующим меня людям, капитан обернулся к охраннику:

— Дмитрий, да? Вы там присутствовали, как я вижу, так что давайте я и ваши показания возьму? На всякий случай? Отчетность, знаете ли.

Эсбэшник замер, видимо советуясь с координатором, потом кивнул и милиционер тут же подсунул ему бланки.

Так, сигнал, усиленный наряд по форме… ну да, сотрудничают они с нашими. Хм, плохо, в спешке кого-то сбили из расходившихся митингующих, потому и милицейская машина была одна, «усиленный» — это два экипажа. А нет, оказывается, машины пытались задержать, туда сбитым и дорога. Прибыли, применены спецсредства, оказано сопротивление… эй, стоп.

«Пятеро задержанных оказывали сопротивление».

Пятеро?!

— Дмитрий. Ничего не подписывайте пока что.

— Но Виталий Олегович, здесь же…

— Дмитрий, здесь неточность, и надо выяснить причины возникновения.

— Да нет, все так и…

— Выполнять.

— Есть! — В голосе эсбэшника звучало недоумение.

— Господин капитан.

— Слушаю, Виталий? Что-то не так?

— Да. Здесь неверные данные. Эти двое, — я кивнул, — указаны как участники нападения. Хотя их сюда привезли как свидетелей.

Капитан пожал плечами и улыбнулся:

— Ну обычная процедура. К участникам массовых мероприятий — повышенные требования. То, что они не вмешались, — заслуга вовремя прибывшего патруля, слова одного из них однозначны, так ведь? Они явно сочувствовали правонарушителям, было бы разумно…

Я перебил:

— Насчет повышенных требований — в санкционированном митинге участвовал только один. И он… так, есть. Вот — вызвал соседа, чтобы тот сопроводил его до общежития, как и рекомендуется в таких случаях. — Записи контактов всех участников конфликта были, как и положено, уже в файле. — Так что непонятно, как эти двое проходивших мимо, — я выделил, — граждан внезапно оказались в списке нападавших?

Милиционер посмотрел на охранника, потом на меня и слегка понизил голос:

— Ну скажу не под запись — Андрей Дмитриевич попросил внимательнее отнестись к делу. Вашу запись я смотрел, суду все ясно, как говорится. Социк и сам собирался напасть, реплики слышны ясно, а второй… Вы, я, Дмитрий — любой нормальный человек на его месте вмешался бы. Так что лагерь по ним всем пятерым рыдает, ну согласитесь?

Краем глаза я заметил, что эсбэшник кивнул. Дело действительно ясное, но вот в данном случае…

— Что делает в милиции человек, который не хочет соблюдать закон, так откровенно подтасовывая факты?

Капитан улыбаться перестал:

— Работает. И неплохо.

— Скажите, господин Нелидов, вы в самом деле считаете, что привлечение к ответственности невиновных и утаивание части материалов, имеющих значение при вынесении решения суда, — это ваша работа?

— Виталий, я могу…

— Если я приведу полную запись в деле, дополнив собственными показаниями, что вы сможете им инкриминировать?

Он вздохнул с сожалением:

— Ничего.

— Если я заявлю в суд, согласно… — Я процитировал, высветив в очках, статьи кодекса. — То каким будет решение?

— Не в мою пользу, скорее всего. — Теперь в его голосе звучала усталая печаль. Мол, чего тебе надо, богатенький мальчик, которого мы сегодня из передряги вытащили?

— Тогда скажите, почему я не должен подавать жалобу на вас? Не как внук Артура Князева, а как полноправный гражданин своей страны, наблюдающий беззаконие?

Мы бодались взглядами секунд пятнадцать, потом он отвел свой, молча протянул руку к регистратору. Спустя минуту документы были исправлены, теперь нападающих значилось трое, очевидцев (не свидетелей) двое. И приложена полная версия записи с моих очков.

Кивнув бойцу, я снял копию, подписанную капитаном, сам поставил подпись и встал. Из-за прозрачного пластика на меня смотрел «спортсмен». С неприязнью. Готов спорить, что когда ему сообщат об изменении статуса, неприязнь никуда не денется.

Но не в нем дело.

— Дмитрий, мы уходим.

Эсбэшник тут же доложился наблюдению, привычно заняв место сбоку. Вот еще непонятка, почему со мной направили силовика? Тут должен был быть кто-то из «умников», а то и сам Ильич навестить ради порядка?

О, легок на помине!

У дверей машины, стоящей рядом со входом в отделение, ждал начальник дедовой, а стало быть — и всей семейной службы безопасности.

Ко мне он шагнул не торопясь, одновременно заканчивая какой-то разговор.

— Виталий?

Я поднял руку, останавливая, и демонстративно повернулся к бойцу:

— Простите, Дмитрий. Вы где служили?

Краем глаза я держал в виду Ильича, стоявшего одновременно рядом и совершенно отдельно.

— Морпех. — Он назвал ничего мне не говорящие, но, видно, важные для него номер и часть.

— Звание?

— Старший сержант.

Он нависал надо мной, но уже старался как-то это скрасить, чуть-чуть горбясь и опуская руки. Плохо, не должен твой человек себя принижать в таком разговоре. Эх, мне бы опыта! Фимку натаскивали куда строже.

— Во время службы вы стали бы комментировать решение, скажем, старлея из другой части?

— Кхм. Нет. Простите, я…

— Вы были правы. — Я кивнул, показывая, что согласен со словами, прозвучавшими там, в отделении. — Только в данном случае поправлять старшего по званию, пусть и со стороны, немного… неразумно. Тем более при чужих. Замнем, но больше так не надо. Вы согласны?

Он кивнул, и рядом, чувствуя момент, всплыл из какой-то тени абсолютно серьезный и при этом чуть-чуть улыбающийся Ильич. Ну да, ему мои игры в статус — самое то посмеяться…

— Виктор Ильич, я подал жалобу. Пожалуйста, проследите за ее обработкой и сообщите мне о результатах. И данные по тому парню-урезанцу, которого он пытался закрыть, мне тоже нужны.

— Виталий, ты уверен, что это нужно продолжать? У нас хорошие отношения с милицией, сейчас не стоит портить.

Я снова согласно кивнул и пояснил:

— Виктор Ильич, этот конкретный мент попытался использовать в своих целях мое имя, не ставя меня в известность. Он хотел, чтобы на заведомо ложном обвинении была моя подпись и подпись вашего сотрудника. Пожалуй, такое не оправдывает никакие хорошие отношения. Если они забываются — им нужно напомнить. Я прав?

Он секунду размышлял, потом кивнул:

— Я понял, Виталий. Проследим.

Наверняка сольют тему, дня через три попросят отозвать заявление, что-то выторговав. Никому не нужна война, тем более в такое время.

— Кстати, спасибо за скорость. Отслеживали?

— Конечно, Виталий. При проведении любых массовых мероприятий…

Он не закончил, разведя руками. Ну да, стандартная процедура.

Пока я стоял и пытался сообразить, что делать дальше, наши рассосались. Рядом со мной, видимо, в качестве наказания для нас обоих, остался сержант Дмитрий… черт, надо отчество узнать, и фамилию, а то нехорошо, это же он меня из переулка на плече выносил. Еще не стемнело, и солнце било вдоль улицы, простреливая на всю длину и украшая тротуары длинными тенями. Интересный день. И опыт тоже познавательный. Сколько всего случилось-то… Кстати, Лиза там, на кушетке у медпункта, была чуть-чуть другой, чем в кафешке. И отец у нее в самом деле бугай бугаем. И капитан этот странный. Рука ноет, я уже «царапал» ее, но это было в летнем лагере, там все как-то веселее, хотя распороли мне лапу, может, и серьезнее, чем сейчас. Наверное, устал?