Хранитель порталов - Михаил Дулепа

Мы стояли несколько мгновений, ожидая, кто первым начнет дергаться. Если бы работала Сеть, сюда уже несся бы милицейский патруль, но она не работала. Как и половина функций моих очков. Более простые «глушилкой» вообще вырубило бы в шлак.

Тот, что с ножом, дернулся вперед, мелкими шажками начал подходить, я не сразу понял, что смотреть надо не на него, и пугнул «розочкой» длинного, пытавшегося зайти сбоку. Они уже почти зажали меня, когда внезапно у прохода с визгом затормозил микроавтобус, донесся знакомый звук-свист, я рефлекторно, как на учениях, упал на Лизу, накрыв ее собой, и зажал уши руками. Кажется, меня еще пнули, но это было последним, что успели сделать нападавшие — свист усиливался, быстро переходя в невыносимый, оглушающий визг. Представив, что сейчас происходит там, где стенка контейнера не защищает от волны звука, я даже смог чуть-чуть позлорадствовать, насколько хватило мыслей. В голове было пусто, ревущий свист выбивал все слова и желания, кроме одного — только бы это кончилось!

Меня схватили за ногу и вытянули из угла. Я не сопротивлялся: во-первых, процедура эвакуации не предусматривала комфорта спасаемого, во-вторых, она не предусматривала моего согласия, буду дергаться — оглушат и утащат. Только ухватил Лизу и поднял руку, все так же прижимаясь к ней и молясь, чтобы никто не забыл вводной — двоих вытаскивать, и чтобы эту вводную в лихорадке выезда кто-то довел до бойцов тревожной группы. Вот подняло в воздух, ударило в живот, несколько раз толкнуло, перевернуло… и наконец уронило на твердое. К сожалению, здесь комфорта тоже не предусматривалось; никогда не любил ездить на плече. В ушах еще гудело, когда за спиной закрылась дверца машины, меня прижали к полу и начали ощупывать. Я только прохрипел: «Рука, левая», — и тут же куртку потащили с плеч.

Кроме четырех порезов руки я получил еще пару жутко болезненных уколов в ногу. Видимо, когда я уже упал, а рев излучателя еще не перешел в парализующий, тот, что с ножом, успел нагнуться и пару раз ткнуть меня наугад, но это и все. Повезло.

— Лиза?

— В другой машине! — Мне кричали в ухо, но я слышал только обрывки звуков. Рывком прояснилось сознание, из-под носа убрали вонючую пробирку, высокий, громоздкий в своей боевой сбруе эсбэшник нагнулся ко мне:

— Виталий Олегович, девушка в другой машине. Вы понимаете меня?

Я кивнул, тут же ощутив, что сейчас это было сделано зря. Санитар, накладывающий жгут, тут же помог нагнуться, но я как-то удержался. В голове билась смешная мысль, что десерт был слишком хорош для этого пола. Резкий укол от шприца, ватка с «вонючкой», сунутая мне в пальцы, жгут на левую руку, которой больше досталось, повязка поверх штанины на бедро. Санитар делал все быстро, уверенно, четко.

— У Лизы отец. Свяжитесь с дежурным, пусть оповестит.

— Уже.

Ну да, эти ребята умеют действовать в таких ситуациях.

— Домой?

— Сейчас к медику. Лучше перестраховаться.

От кивка я в этот раз удержался, хотя, кажется, уже не смог бы.

В окне было видно, как вторая машина срывается с места. Двух «зрителей» уже положили, и сейчас рядом с бойцами-эсбэшниками стоял милиционер, что-то выясняя в регистраторе. Кроме двух наших машин стояли две милицейских, уже выставили оцепление.

— Как он?

Как я? Да нормально. После укола вообще могу бегать и плясать!

— Глубокие царапины.

Ага, и ребро, кажется, сломано. Или два.

— Учтем. — Мне тут же ощупали бока. Значит, про ребра я вслух?

— Лиза?

— Порядок, оглушили и еще нос сломали.

Нос — это я. Черт, медведь косорукий, на фиг было так толкать?!

В голове все плыло. В двери заскочили еще трое бойцов, машина дернулась и покатилась, набирая скорость. В больницу? Или в ментовку.

Я с дрожью отмякал от напряжения драки. Не первый серьезный бой, но первый бой всерьез. В самом деле трясет. И еще хочется. Или нет?

В мешанине образов, запахов «вонючки», нарастающего нытья в руке и ноге запутался, вернувшись в реальность, только в коридоре санчасти районного отделения. Из штанов окончательно сделали шорты, дырки зашили, быстро и деловито наложив скобки, теперь я сидел, почти не отличаясь от задержанных после митинга дебоширов. Ну разве что рядом со мной стоял… нет — возвышался даже, боец-эсбэшник, в полной штурмовой экипировке и с оружием. Проходящие менты на него косились, но молчали.

Наверное, уже можно было бы пойти домой, скинув материалы по Сети, но я хотел дождаться Лизу.

— Привет.

— Так вроде виделись. Ты как?

Девушка села рядом.

— Нос сломала. Второй раз уже.

— Извини, я не хотел.

— Я понимаю. — Она покосилась на мои повязки и слабо улыбнулась. — Нас будут опрашивать?

— Зачем? Я им запись скинул, там все есть.

— У тебя разве очки не вырубило?

— Нет, это инженерная модель с автономными накопителями. Связь екнулась, но запись шла.

— Понятно, почему они такие громоздкие. Ты в них на студента из старой комедии похож.

— Я же слесарь. Был. Пару раз пригодилось.

— Зачем?

— Ну представь — опрокидывается ковш с расплавленным металлом, кубов этак на тридцать, и все на меня. Я встаю, отряхиваюсь, смотрю очки и иду предъявлять претензии. Не, инструмент должон быть прочным!

Она тихо захихикала, но тут же скривилась.

— Перестань! Мне смеяться больно!

— Извини, я не нарочно. В смысле, толкнул.

— Ой, подумаешь, ударилась… Мне как-то ребенком в голову прилетело.

— Кем? — Я удивился. Эсбэшник тоже заинтересовался, повернув голову.

— Ребенком. Я же инструктором работала. Вот с десятиметровой вышки один охламон и прыгнул. Чуть не утонула!

— Ваша служба и опасна и трудна. Не, в слесарях куда как спокойнее.

— Ничего себе «мирный слесарь»! Дрался как лев! Я запись смотрю. — Она постучала по ободку своих очков. Ну да, моим, значит, удивляется, а у самой тоже спецмодель? Хотя кто их там знает, инструкторов.

— Мне мама оплатила пару уроков карате.

Она опять улыбнулась, снова поморщившись. Нос ей, конечно, вправили, но наверняка придется что-то лечить. Когда из машины вытаскивали, я даже бояться за нее начал: все лицо в крови, сама в бойца вцепилась, еле двигается. А теперь — три полоски пластыря и повязка. Словно поняв, о чем я думаю, девушка поправила волосы и с непонятным выражением оглядела кофту. Не, с ней точно все будет в порядке, уже естественные реакции восстановились!

Мы еще трепались ни о чем, гораздо свободнее, чем там, на улице, когда пришел вызов.

— Лиз, связь. Мама беспокоится.

Девушка кивнула, улыбнувшись.

— Виталик, как ты?

Я редко видел маму такой. Сейчас со мной говорила не Олька-Драконэка, а глава отдела крупнейшего в регионе холдинга: спокойная, собранная и готовая снести любую преграду, если та сдуру не согласится уступить.

— Норма, мам. Как после тренировки на выживание у Ильича. Может, парой швов больше.

— Хорошо. Можно было без этого?

Я подумал. Недолго.

— Можно. Сбросить координаты голосом, их успели бы найти. Но в городе сейчас… Я не хотел рисковать.

— Понятно. Девочка?

— Норма. Она рядом.

— Я вижу. У меня полный доступ на твои очки, прости.

— Знаю, мам. Года три уже засек. Вы, старички, совсем не разбираетесь в технике.

Она улыбнулась.

— Умница. Я в тебе не сомневалась. Тогда не забудь попросить прощения!

— Если ты ни в чем не виноват…

— Вот-вот! Ладно, малыш, я тут тогда задержусь.

— Угу.

— Не поломай слайдер! Сам с Олькой будешь объясняться! Пока!

— Угу. Пока!

Интересно, какой она вечером мультик поставит? «Бемби»?

Рука ныла, нога болела, спина почему-то чесалась. Что будет, когда пройдет действие обезболивающих, и представлять не хотелось. Но показать слабость перед девушкой? Никогда!

— Лиза! — От дверей шел здоровенный мужик. Нет, реально большой, ему шкуру и секиру — вылитый Конан!

— Папа!

Они обнялись, тут же о чем-то вполголоса начали говорить. Вот еще загадка, которую я вряд ли разгадаю сам — это было намеренное похищение или ребятки развлечения ради ухватили первую девчонку? Утащить в машину, пока Сеть вырублена, увезти… обычная тактика и профессиональных похитителей, и всякой сволочи.

Мужик, проверив девушку, как-то уместил ее под рукой, закрыв почти совсем, мельком глянул на моего охранника и, протянув мне руку, серьезно поблагодарил:

— Спасибо! Я Андрей Дмитриевич, отец Лизы. Спасибо, Виталий!

Пожав, я ответил нейтрально:

— На моем месте так поступил бы каждый… Князев.

Он вдруг ухмыльнулся:

— Ага, слышал. Все равно спасибо! Буду должен; обращайся, если что! — Он крепко сжал мое плечо и тут же развернулся, кивнув ожидающему милиционеру. Тот без слов кивнул в ответ, посторонился, пропуская отца с дочерью (Лиза успела помахать прощаясь) и шагнул ко мне.