Пути и средства - Мария Синягина

– Ты скажешь мне, почему ты уехала? Я тебя обидел?

– Нет, – твердо ответила она, в первый раз за долгое время посмотрев ему прямо в глаза. – Я испугалась, Тимур, потому и сбежала. Мне стало страшно, что наши отношения зайдут слишком далеко.

– Я не понимаю! – воскликнул Тимур. – Отношения либо хорошие, либо нет. И зайти слишком далеко могут только хреновые отношения. Но если ты говоришь, что я тебя не обижал, то о чем тогда речь?

Тимур резко отвернулся от Виктории, сделал несколько шагов и остановился возле окна спиной к комнате.

– Мне захотелось разобраться в первую очередь в себе, понять, что я за человек и чего хочу от жизни, – Вика поднялась со своего места, подошла к нему и тоже уставилась в окно. Из него на девушку смотрела чернота. – А еще я испугалась, что у нас ничего не получится, и мне опять будет больно.

– Мне было больно, – пожаловался Тимур, – когда ты ушла от меня, мне было очень больно.

– Мне тоже, – Виктория опустила глаза.

– Это значит, что мы можем попробовать еще раз? – с надеждой спросил Тимур. Девушка молчала. – Или ты так боишься, что не хочешь даже попробовать?

Вике стало трудно дышать. Что, прямо сейчас надо дать ответ? Зачем она ввязалась в этот разговор? Почему не ушла сразу, как только увидела его в проеме двери?

«Я пыталась убежать от всего и думала, что мне будет легко и спокойно. Но этого не произошло, – думала она пока Тимур сверлил ее настойчивым взглядом. Я просто закопала чувства к этому мужчине так глубоко, чтобы они не отвлекали меня от переживаний за маму, злости на Никиту и волнений по созданию новой жизни».

Виктория решилась, произнесла это трудное, но, в то же время, такое желанное сейчас слово.

– Да.

Тимур в одну секунду преодолел разделяющее их расстояние в один шаг, крепко сжал, обнимая, и тихо прошептал ей на ухо:

– Если бы ты знала, как я скучал по тебе. Ничего не бойся и знай, я никогда не сделаю тебе больно.

Виктория хотела что-то ответить, признаться, что она очень рада его видеть и что верит, что все будет хорошо. Но тут в замке повернулся ключ, послышался шум открывающейся двери, шорох курток и приглушенные голоса:

– Раздевай Серафиму быстрее.

– Где они?

– Что-то тихо, может, ушли?

– Мы здесь, – громко сказал Тимур, и Виктория вздрогнула, – в комнате.

– Все хорошо? – послышался голос Леонида.

– Да, – весело ответил Тимур, – лучше не бывает!

– Тогда пойдемте пить чай!

– Пойдем, – шепнул Тимур и быстро поцеловал ее в краешек губ, – мы с тобой все еще обсудим.

Вика посмотрела в темное окно, уже не казавшееся таким мрачным. Может, не так все страшно?

Они долго пили чай, вспоминали летние события и много смеялись. Серафима молча сидела возле родителей, потихоньку разбирая принесенный Викторией конструктор.

– Надь, – внезапно спросил Тимур, – а Серафима вообще ничего не говорит?

– Ни слова не сказала, – помрачнела Надежда. Только вот так сидит рядом в игрушках ковыряется или просто смотрит в одну точку. Врачи как обычно руками разводят, мол, мозг субстанция все еще плохо изученная, никто не знает, как он себя поведет.

– Но она все понимает! – раздраженно воскликнул Леонид. – Я сто раз Наде об этом говорил!

– Да, главное верить, что все будет хорошо, – сказала Вика.

– Мне бы твой оптимизм, – с горечью произнесла Надежда.

– А хочешь я докажу тебе, что мой оптимизм не лишен оснований?

– Интересно как же, – поинтересовался Леонид, в его голосе звучало любопытство.

– Запросто. Посмотрите, как Серафима играет с конструктором.

Все повернули глаза к маленькой девочке, а потом снова посмотрели на Викторию.

– Она собирает его правильно, как надо. Посмотрите, стул к столу, на стул мальчика, на стол кувшин. Это вообще-то почти тематическая игра, а не простые манипуляции, как бывает в более младшем возрасте. А что касается речи, то может быть дело не в мозге, а в психике. Ну, знаете, ссориться меньше надо, – смутившись, закончила она.

– Мне очень хочется, чтобы ты была права, – вздохнула Надя.

– Все наладится, Надь. Я в этом уверен. Может, по пять капель? – голос Леонида стал немного заискивающим.

– Я не буду, – резко сказала Надежда.

– Я за рулем, – отказалась Виктория.

– Я… – начал, было, Тимур, но осекся под грозным Викиным взглядом, – не буду. Мне вообще-то уже пора. Вика…

– Я тоже поеду. Извините, ребята.

Они распрощались с хозяевами, и направились к Викиной машине.

– Ты теперь автоледи? – спросил Тимур.

– Пока да, скоро папа вернется и не видать мне его ласточку, как своих ушей, – улыбнулась Вика.

– Так плохо водишь?

– Сейчас увидишь!

– Куда едем? К тебе? – настроение у Тимура было приподнятым, от его недавней растерянности не осталось и следа.

– Ну, ты нахал!

– Я что-то не то сказал? Ну, поехали ко мне!

– Садись в машину, – Вика только отмахнулась, – поехали уже.

Вика завела мотор и машина тронулась. Спустя несколько минут она почувствовала, что Тимур еле сдерживается, чтобы не сделать ей замечание. Она понимала, почему отец неохотно дает ей машину. Она водила нервно, абсолютно не держа скорость – то сильно разгоняясь, то резко замедляя ход. Иногда при перестроении ее машина чуть застывала посреди разделительной полосы. Дмитрий Владимирович, когда оказывался рядом с Викой на пассажирском сиденье, обычно ругался, на чем стоит свет, а еще громко клялся, что больше никогда не пустит дочь за руль. Тимур только вздыхал, но молчал.

– Что, жалеешь, что поехал со мной? – весело произнесла Виктория, поправляя зеркало заднего вида и перестраиваясь одновременно в другой ряд.

– Хотел бы тебе ответить, что немного, – Тимур стискивал зубы и крепко держался за ручку над пассажирской дверью. – Но на самом деле очень жалею!

– Не дрейфь, я обычно редко за руль сажусь…

– Это радует, – хмыкнул Тимур. – Вик, скажи, а ты со своей соседкой общаешься? Ну та, у которой двое детей?

– Конечно, а что?

– Ты не могла бы спросить, может у нее одежда детская осталась?

– Зачем тебе? – недоуменно спросила Вика.

– Помнишь, моего водителя, которого прав лишили? Он до сих пор нормальную работу найти не смог, перебивается случайными заработками. А у него дочка родилась, сама понимаешь, надо кормить и одевать. Мне его так жалко. Он мужик, что надо. И водитель отменный, машину экспедиционную всегда сам чинил, если что в дороге случится, мы всегда уверены были, что он это исправит.

– Конечно, я спрошу по поводу одежды. А еще я могу поговорить с папой, может, он поможет его на работу устроить, раз уж ты такую рекомендацию даешь.

– Это