Пути и средства - Мария Синягина

– Но это еще не все, ведь так? Ты испортила открытый лист и отравила Бориса Мастина.

– Я не понимаю, зачем ты это сделала? – Гаврилыч недоуменно смотрел на Настю.

– Она хотела защитить тебя, – тихо сказал Тимур, – от начальника. Она испортила документ, потому что без него нельзя работать. И вся экспедиция должна была отправиться по домам. Так она попала в Москву, ни у кого не вызывая подозрений.

– Ты всегда крутилась рядом, я привык к этому и не обращал внимания, – теперь Леонид поднялся с кушетки и принялся ходить по кабинету вместе с Тимуром. – Ты подслушала наш с Павлом разговор? Ты услышала, что я говорю ему, что Мастин мне угрожает и отправилась убивать?

– Да! – почти выкрикнула Настя. Надежда вздрогнула, Леонид с Тимуром остановились. – Поехала! Потому что я единственная, кто мог вас спасти. Но я не думала его убивать, я хотела его убедить.

– Настя, а теперь самый главный вопрос, где монета?

– Подождите, Тимур, я ничего не понимаю, – перебила его Надежда. – Настя, вы сначала украли монету, чтобы деньги от ее продажи отдать для спасения нашей дочери, а сегодня пришли ее убивать. Это нелогично и странно.

– Надя, ты действительно ничего не поняла, – вместо Насти ответил ей Тимур. Ей было все равно, что станет с Серафимой. Она просто хотела показать твоему мужу, что готова ради него на все. Но с некоторых пор все изменилось, да, Настя? – серьезно спросил он. – Гаврилыч прятался от тебя, не отвечал на звонки? И сегодня ты приехала сюда…

– Все так, Леонид меня игнорировал, и я думала, что если мы поговорим, то он все поймет, и мы будем вместе. А потом я увидела, как он стоит перед ней на коленях и обнимает ее, и я сорвалась!

Настя зарыдала. Не так, как плакал недавно Гаврилыч. Она ревела по-детски, подвывая и размазывая косметику по лицу. Никто не попытался пожалеть ее или успокоить.

«Эта девушка, – думала Вика, – была такой дружелюбной и милой. Немного смешной и наивной, в основном из-за того, что по пятам ходила за Гаврилычем. И я никогда бы не подумала, что она опасна. Она читала хорошие, правильные книги, училась в одном из лучших ВУЗов страны. А еще она верила в то, что делала, когда пыталась защитить Леонида и влюбить его в себя».

Из задумчивости Викторию вывела Надя, которая вдруг тихо, и очень отчетливо произнесла:

– Скажите мне, Тимур, как же все это связано с любовью?

28

Время пролетело быстро. Флегматичный август, постепенно растерял летнее тепло и нехотя перетек в переменчивый сентябрь. Бабье лето пролетело как один миг, уступив место холодному порывистому ветру и серому небу. Бориса Мастина, наконец, выписали из больницы. Коллектив института с интересом ждал возвращения начальника, его встретили с цветами, но Мастин, по своему обыкновению, держался холодно и отстраненно.

Секретарша Лизонька после появления руководителя приуныла. Пока Мастин был на больничном, она рассказывала всем, что переживает за него и хочет, чтобы он поскорее выздоровел. Теперь же, предполагал Тимур, когда секретарша вновь испытала на себе его несносный характер, она вовсе не отказалась бы, чтобы он еще немного поболел.

Виктория вновь перестала отвечать на звонки. Тимур безрезультатно пытался с ней связаться разными способами. Он даже попытаться подойти с вопросами о девушке к рыжеволосой Саше, однако та виртуозно перевела разговор на другую тему.

Тимур мог бы попросить Надежду, чтобы та замолвила за него словечко, но, поразмыслив, решил ее не дергать. Им с Леонидом сейчас точно не до него.

Крылов погряз в кабинетной работе, выезжая «в поле» лишь по крайней необходимости. С Мастиным он почти не пересекался. Видимо, за время отсутствия у начальника накопилось немало дел, и он решил отложить разбирательство относительно пропавшей монеты. Настя вернула артефакт археологам, так что за свою судьбу Тимур Алексеевич был спокоен.

Поскольку рано или поздно, эта встреча должна была произойти, Тимур и не думал расслабляться. Поэтому, когда Лиза передала Тимуру указание начальника явиться к нему с отчетами он, вооружившись папками, направился в кабинет начальства.

– Добрый день, Борис Афанасьевич, можно? – Тимур немного приоткрыл дверь и просунул голову.

– Проходите, Тимур Алексеевич, – кивнул Мастин.

За время своего отсутствия он сильно постарел, обрюзг и выглядел еще более неприятно, чем раньше.

– Показывайте отчеты, – приказал он, оставив приветствие Тимура без внимания, – пока меня не было, все расслабились. Сейчас посмотрим, чем занимались вы, – Мастин открыл одну из объемных папок.

Тимур понимал, что пререкаться с начальником бесполезно. Не имеет смысла с пеной у рта доказывать, что ты хорошо работаешь, если кто-то твердо уверен в обратном. А тем более не стоит спорить, если точно знаешь, что переубедить оппонента ты не в состоянии. Тимур тихонько уселся в кресло напротив и стал ждать.

– Здесь все сделано из рук вон плохо, – Мастин указал на очередной лист, – надо переделать. Тимур Алексеевич, перед тем, как попасть ко мне на стол, эти документы должны быть вами, – он сделал акцент на последнее слово, – тщательно проверены и отредактированы.

«А он совсем не в настроении», – недовольно подумал Тимур. Бумаги, которые он скрупулезно проверял перед аудиенцией с начальником, были в порядке. Возможно, одному отчету от начальника новгородской экспедиции не хватало лоска – в нескольких местах ему самому хотелось сделать чуть четче изображение или поправить оформление. Но это были незначительные недоработки, которые не влияли на качество информации. Раскопочный сезон не окончен, доклады промежуточные, они закончат путь на столе у Мастина. В окончательных же отчетах по открытым листам, нужно соблюдать строгие правила и сроки, иначе в следующий раз разрешение на раскопки не получить.

– Борис Афанасьевич, если что-то надо исправить по существу, мы сделаем.

Тимур почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он с силой сжал в руках телефон, так, что костяшки пальцев побелели.

– Будьте добры, уж исправьте, – Мастин словно проверял на прочность его выдержку.

«Я пенек, я пенек», – эту мантру повторял про себя Тимур, мысленно представляя лесную полянку, слабый ветерок и нежное солнышко, которое просвечивает сквозь нежно-зеленую листву. Так, он читал, можно успокоиться и взять себя в руки.

Дисплей телефона жалобно скрипнул, и Тимур, удивленно посмотрев на аппарат, чуть ослабил хватку. Не помогает мантра.

– Что с монетой из Рыбинска? – начальник захлопнул последнюю папку и уставился на Крылова.

– Все в порядке, – пожал плечами он, – вернули.

– А с журналистами?

– Тоже решили. Телеканал решил маленький сюжет превратить в тематическую программу про работу археологов. Про монету там тоже будет.

– Что ж, Тимур Алексеевич, это хорошая работа.