Круглый год с литературой. Квартал второй - Геннадий Красухин

Лапин и Хацревин вместе с армией ушли из Киева в Дарницу, дошли до Борисполя. Немцы окружили наши части. Некоторым удалось выйти из окружения. От них мы потом узнали про судьбу Лапина и Хацревина. Нельзя было терять ни минуты, а Хацревин лежал – у него был очередной припадок. Лапин не захотел оставить друга. «Скорее! Немцы близко!» – сказал ему один корреспондент. Борис Матвеевич ответил: «У меня револьвер…» Это последние его слова, которые до меня дошли».

Эта большая цитата принадлежит Эренбургу. Взята она из его книги «Люди, годы и жизнь». И лучшим образом характеризует его зятя, Бориса Матвеевича Лапина, поэта, писателя, журналиста, родившегося 30 мая 1905 года. Остаётся только добавить, что Захар Львович Хацревин был не только другом Лапина, но и его соавтором. Они вместе написали много книг… И погибли в один день 19 сентября 1941 года.

30 мая 1862 года родился Константин Михайлович Фофанов, именем которого часто называют целый период русской поэзии – с середины 80-х до середины 90-х годов XIX века.

О его поэзии одобрительно отзывались Лев Толстой и Николай Лесков, Яков Полонский и Аполлон Майков. Илья Репин, любивший стихи Фофанова, написал его портрет и был крёстным отцом его сына.

Стихи Фофанов печатал в иллюстрированных еженедельниках и в газете Суворина «Новое время». Суворин выпустил первую книгу поэта «Стихотворения» (1887) году и так как книга быстро разошлась, выпустил вторую под тем же названием (1889). В 1892 году вышли книга стихотворений «Тени и тайны» и повесть в стихах «Барон Клакс». В 1996-м выходит новая книга под старым названием «Стихотворения».

Что нового внёс в русскую поэзию Фофанов? Пожалуй, чаще других поэтов-предшественников он варьировал чужие строки – от Евангелия до Фета, которые, попав в его стихи, становились его, фофановскими. Его поэзия действительно рубежна: реалистическая, она как бы подёрнута мистической дымкой, нередко вызывая в памяти модернистские (символистские) стихи, написанные после Фофанова.

Выходец из многодетной купеческой бедной семьи, он не получил систематического образования, что сказывается в его поэзии макароническим смешением разных понятий в одном стихотворении. Порой кажется, что Фофанов, начав выражать в стихах одну мысль, бросает её на полдороге, ради выражения другой. Это дало возможность критикам говорить о бессознательности таланта поэта.

Отчасти это верное определение. Но только в том смысле, что Фофанов не рационален. Он и сам это утверждает:

Всегда мы чувствуем правдиво,Но ложно мыслим мы подчасИ от очей ума ревнивоХороним взор духовных глаз.Но, друг, живя, не мудрствуй ложно,Не удивляйся ничему, —Постигнуть сердцем всё возможноНепостижимое уму.

Увы, получивший признание при жизни, Фофанов при жизни был почти предан забвению. Сказался тяжёлый его порок – алкоголизм, который привёл к психическому заболеванию. Последние десять лет жизни Фофанова прошли в нищете и пьянстве. В трезвые минуты он продолжал писать, и даже за год до смерти издал книгу «Иллюзии», поэму в октавах «Необыкновенный роман» и поэму «После Голгофы», но прежней популярности эти вещи ему не снискали.

Умер Фофанов в свой день рождения 30 мая 1911 года и поэт Игорь Северянин оплакал его в пронзительных стихах «Над гробом Фофанова»:

Милый Вы мой и добрый! Ведь Вы так измучилисьОт вечного одиночества, от одиночного холода…По своей принцессе лазоревой – по Мечте своей соскучились:Сердце-то было весело! Сердце-то было молодо!Застенчивый всегда и ласковый, вечно Вы тревожились,Пели почти безразумно, – до самозабвения…С каждою новою песнею Ваши страданья множились,И Вы – о, я понимаю Вас! – страдали от вдохновения…Вижу Вашу улыбку, сквозь гроб меня озаряющую,Слышу, как божьи ангелы говорят Вам: «Добро пожаловать!»Господи! прими его душу, так невыносимо страдающую!Царство Тебе небесное, дорогой Константин Михайлович!

Жена известного учёного Мстислава Александровича Цявловского, она под его руководством, а потом самостоятельно работала как тестолог с рукописями Пушкина, занималась комментированием пушкинских произведений.

Мне она запомнилась как интересная собеседница, до самой старости сохранявшая отличную память, которая позволяла ей живо восстанавливать эпизоды из жизни литературоведов, друживших с ней и с мужем.

Татьяна Григорьевна умерла 30 мая 1978 года (родилась 19 июня 1897-го).

31 МАЯ

Вчера мы вспоминали о Борисе Леонидовиче Пастернаке, который умер 30 мая. Сегодня вспомним о его отце Леониде Осиповиче. Он умер 31 мая 1945 года в Оксфорде.

Леонид Осипович Пастернак, русский художник, родился в Одессе, там же учился в рисовальной школе. Два года учился на медицинском факультете Московского университета, ещё два – на юридическом факультете университета в Новороссийске.

Но живописью занимался параллельно с учёбой. Продолжал заниматься ею в Мюнхенской академии художеств, брал уроки офорта у И.И. Шишкина, который был ещё и прекрасным гравёром.

Молодого живописца заметили. Его картину «Письмо из дому» приобретает для своей галереи П.М. Третьяков. Л. Пастернак переезжает в Москву, где участвует в выставках передвижников, становится членом объединения «Мира искусств», преподаёт сперва в Училище изящных искусств художника-архитектора А.О Гунста, а затем в 1894-м переходит в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, впоследствии получившее название: ВХУТЕМАС, о чём, точно датируя свои воспоминания, пишет в своём произведении его сын: «Мне четырнадцать лет. Вхутемас ещё школа ваянья…»

Леонид Осипович был знаком со Львом Толстым, иллюстрировал его «Воскресенье» и «Войну и мир», написал несколько портретов писателя (один из них «Лев Толстой с семьёй в Ясной Поляне»). Он был хорошим портретистом, умеющим схватить и передать наиболее характерные черты человека предельно скупыми средствами.

В 1921 году Леонид Осипович вместе с женой и дочерьми выехал для лечения в Германию. И не вернулся в Россию. В 1938-м, спасаясь от нацистов, переехал из Германии в Англию. Там и встретил день победы над германскими нацистами. Спустя три недели умер. Родился 4 апреля 1862 года.

31 мая 1892 года родился Константин Георгиевич Паустовский.

Вот странно: я был равнодушен к его прозе, которую читал в детстве. Позже мне понравились его воспоминания.

А среди моих друзей были горячие поклонники прозы Паустовского.

Например, Лёва Левицкий, написавший о Паустовском книгу. Или Лев Кривенко и Борис Балтер, которые в Литературном институте посещали семинар Паустовского и были любимыми его учениками. Юрий Трифонов, их сокурсник, хоть и учившийся у Федина, но соглашавшийся, что Паустовский – прекрасный писатель.

Впрочем, все они Паустовского знали лично, дружили с ним и с его семьёй. А мне известно, что хорошие личные отношения с писателем мешают объективной оценке его творчества.

Но ведь и Нобелевский комитет чуть было не дал ему премию. И не дал потому, что, как написал в своём знаменитом Лексиконе мой покойный знакомец, немецкий славист В. Казак, советские власти, прознав о намерении комитета, угрожали Швеции экономическими санкциями, – в результате премию получил Шолохов.

Сказать по правде, мне в это не очень верится. Более правдоподобным кажется мне, что с Паустовским наверху ПОГОВОРИЛИ, и он, очень помнящий кампанию, развернувшуюся после получения Нобелевской премии Пастернаком, согласился просить комитет не присуждать ему этой премии.

В этом предположении меня укрепляет его правозащитная деятельность, которая меня восхищала, но которая не имела для Паустовского негативных последствий.

Ещё в школе, в 10 классе, я прочитал ходившее по Москве выступление Паустовского на писательском собрании в защиту романа Дудинцева «Не хлебом единым», который тогда нещадно ругали в печати. На меня сильное впечатление произвело обращение Паустовского к собратьям по перу с призывом осудить и бороться с Дроздовыми (Дроздов – герой-бюрократ дудинцевского романа). Горячо говорил Паустовский о советской номенклатуре, обвиняя её в неграмотности, в ненависти к таланту, в участии в сталинских репрессиях.

Роман ещё долго ругали, запретили. А Паустовскому по сути ничего за это не было, хотя сравнения с речью Константина Георгиевича роман Дудинцева не выдерживает: речь и более смелая и более яркая.

Или история с альманахом «Тарусские страницы», который вышел в Калуге в 1961 году, где напечатались до того не слишком охотно печатаемые Б. Балтер, В. Максимов, Л. Кривенко, Б. Слуцкий, В. Корнилов, Д. Самойлов, где с повестью «Будь здоров школяр» выступил Б. Окуджава, где впервые после ссылки появился Наум Коржавин с щедрой подборкой стихов, где ещё более щедро с предисловием Вячеслава Всеволодовича Иванова были опубликованы стихи и проза Цветаевой. Там же под псевдонимом Н. Яковлева выступила Надежда Яковлевна Мандельштам, напечатаны три рассказа Ю. Казакова, прекрасные стихи Н. Заболоцкого…