Кровавый век - Мирослав Попович

Говоря об ошибках немецких генералов накануне и в ходе «битвы на Марне», стоит принять во внимание, что военное руководство французов значительно облегчило немцам выполнение их планов. На пути к Марне у немецкой армии могли бы возникнуть более серьезные препятствия.

С удивительным упрямством Жоффр игнорировал уроки боевых действий. В его защиту нужно сказать, что он не поддавался политическим рассуждениям и был, например, готов отдать Париж, если бы этого требовали чисто военные соображения. Для Жоффра главным было уничтожение вооруженных сил противника, чему он и подчинял, как умел, свои действия. Как умел. Удар по открытому в результате ошибочного поворота к востоку правого фланга армии Клюка был бы невозможен, если бы командующий обороной Парижа, недоброжелатель Жоффра, смертельно больной и готовый на любые служебные конфликты генерал Галлиени не проявил собственную инициативу и большое упрямство. Удар англичан в стык между армиями Клюка и Бюлова был скорее следствием совпадения случайностей, чем продуманного плана. И французы, и немцы часто делали ошибки из-за отсутствия необходимой информации, которую частенько заменяли самые разные слухи.

Ж. Жоффр, маршал Франции

Все это так, и непредсказуемых элементов было, безусловно, еще больше. Но в этом и заключалась суть дела.

Дело в том, что план Шлиффена был рассчитан с большой точностью и, следовательно, с большим риском, и тот уровень «шума», которого достигли неплановые случайности в сентябре 1914 г., был для замыслов талантливого генерала предельно опасным. Нужно чрезвычайное стечение обстоятельств, чтобы все, согласно предсказаниям, пошло как по маслу. Вероятность сохранения темпов и направлений наступления, достаточной точности выполнения приказов становилась все меньше с нарастанием элементов хаоса.

Железные дороги позволяли молниеносные для того времени переброски войск на большие расстояния, но эти стратегические маневры тут же обесценивались, как только солдаты на станциях выгружались из эшелонов. Дальше все двигались пешком и на лошадях, как и сто и двести лет тому назад. Чтобы правый фланг сохранил ударную силу, пройдя с боями такие расстояния, нужно было очень большое военное счастье. История такого счастья немецкой армии не дала.

Следовательно, проигрыш на Марне был для немцев в высшей степени вероятным. Ситуация после «чуда на Марне» полностью изменилась. Теперь на Западном фронте нужно было оставлять заслоны, а на Восточном выигрывать войну. А ослаблять натиск на западе не позволяла мощь Антанты.

Влияние русского наступления в Восточной Пруссии могло бы, очевидно, быть еще бо́льшим, если бы оно было по-человечески организовано. Дело не в том, что наступать приходилось спешно, – решение великого князя Николая Николаевича о наступлении было для немцев неожиданным и стратегически вполне осмысленным: без разгрома восточно-прусской группировки немцев активные наступательные действия русских в направлении на Берлин были невозможны. Причина поражения заключалась в слабости системы руководства войсками.

Российская армия напоминала подслеповатого и глуховатого гиганта с плохо координированными движениями. Две армии, которые в обход Мазурских болот должны были взять немецкую 8-ю армию в клещи, с самого начала не имели связи между собой, а 2-я армия Самсонова вообще распалась на три отдельных части – центр, левое и правое крылья. Российское командование не имело информации о реальных последствиях своих действий и расценивало их, как заблагорассудится. Благодаря прослушиванию открытых радиопереговоров немецкое командование прекрасно представляло положение русских. Российские армии подверглись разгрому по частям – сначала Самсонова, потом Ренненкампфа. Это был именно проигрыш, в котором виноваты были и российские командиры, и не зависимый от них фактор – необеспеченность армии техническими средствами. В российской армии не хватало телефонов, кабелей и связистов, что только отражало плохой уровень управления и его инфраструктур.

Русские пленные. Восточный фронт

На протяжении 1914 г. Россия отчасти реабилитировала себя успехами в войне против Австро-Венгрии, отразив австрийское наступление и заняв Львов, а в марте 1915 г. – также и Перемышль со стотысячным гарнизоном. Украинская Галичина была оккупирована, Россия вышла на Карпаты, осуществив давнюю стратегическую мечту о нависании над равнинами Придунавья с перспективой прорыва на Балканы. Однако на деле за первый год ни одна из сторон чего-либо решающего не достигла. Великий князь Николай Николаевич планировал наступление на Силезию, но немецкое командование, перебросив из Пруссии армию Маккензена, сумело локализовать успех россиян. Русские взяли Лодзь, но о наступлении на южную Германию уже не могло быть и речи.

В 1915 г. Германия попробовала с помощью Австрии достичь на востоке решающей победы. Сформированная новая армия Маккензена вместе с австрийцами, имея над россиянами значительное численное преимущество, особенно в артиллерии, разгромила 3-ю армию Радко-Дмитриева и вышла к р. Сан, к границе украинской Галичины. Дальше австро-немецкие планы предусматривали грандиозные клещи с полным разгромом российских армий на территории Польши. Удалось причинить русским огромные потери и оттеснить их на рубеж Рига – оз. Нароч – Пинск – Ковель – Ровно. Но стратегические намерения немцами не были реализованы.

Российская армия избежала окружения и отошла более-менее организованно. Тем не менее, поражение было несомненным. К нему приобщился разгром сербской армии. Царь воспользовался поражением для устранения Николая Николаевича от руководства вооруженными силами. Главное командование Николай II взял на себя. Это вызвало глухие сетования «общества», но авторитет великого князя был настолько велик, что назначить на его место царь мог только самого себя.

В феврале 1915 г. младотурецкое руководство устроило армянский геноцид, вырезав миллион или полтора мирных армян, а в мае войска под началом одного из руководителей кровавого режима Энвер-паши были разгромлены под Сарыкамышем. Русские заняли Трапезунд. Успехи русских на Кавказе, однако, не могли оказать серьезного влияния на европейские события. Таким образом, Балканы – а вместе с тем Австро-Венгерская империя – оставались надежно защищенными.

Союзники попробовали разбить турецкую армию, высадив десант в Галлиполи, но операция провалилась.

В 1916 г. русские решили перехватить инициативу. Началось с наступления близ оз. Нароч в марте, но российские войска понесли колоссальные потери (около 70–100 тыс. убитыми против 20 тысяч у немцев) и исчерпали наступательные усилия. Полной неожиданностью для австро-венгров в июне 1916 г. стало наступление Юго-Западного фронта генерала Брусилова. Русские не имели численного преимущества над австро-венгерскими войсками и обошлись без длительной артиллерийской подготовки, но их удар на участке шириной в 450 км был неожиданным и притом фронтальным, что не давало возможности определить главные и второстепенные направления. Это был лобовой удар, неинтересный с точки зрения стратегии и оперативного искусства, но на первом этапе он обеспечил россиянам успех, которого они не имели ни раньше, ни позже. Однако и потери русских были огромны. В сентябре наступление немцами и австрийцами было остановлено.

Николай II беседует с командующим Юго-Западным фронтом А. А. Брусиловым

Брусиловский прорыв дал возможность французам выдержать оборону Вердена, помог итальянцам, привел к вступлению в войну Румынию, которая, в конечном итоге, понесла ужасные потери и ничего своим участием в войне не решила.

По абсолютным потерям в мировой войне на первом и втором местах оказались Россия и Германия: Германия – на первом, Россия – на втором месте по общему числу убитых и умерших; Россия – на первом, Германия – на втором месте по числу убитых и умерших среди мобилизованных. Жестокость и бездушность российского командования в отношении своих подчиненных, которых гнали в атаки как на убой, – все это очень хорошо известно, и можно думать, что терпение у русских раньше лопнуло именно потому, что они больше всего пострадали от войны. Однако, как ни странно, Россия была не самой потерпевшей от войны страной, если принять во внимание относительное количество жертв, то есть количество убитых на 1000 душ населения. А именно этот показатель позволяет понять, как пострадали села и города от «похоронок».

Российская патриотическая военная литература чрезвычайно гордится брусиловским прорывом; особенно советская – тем более, что генерал Брусилов после революции перешел на сторону красных. Однако есть основания считать, что именно это наступление принесло российской армии такие потери, которые сделали дальнейшую войну невозможной. Как показали исследования российских историков, Брусилов приуменьшил свои потери в официальных донесениях в десять раз.