Дело №346 - Лариса Капицына

Рассказать ей все честно и предостеречь. Но от чего? Этого Дар не подсказывал. Если это дар, то какой-то нелепый, вялый и очень неудобный для применения.

Если относиться к Дару как к причудам психики и собственной истеричной натуры, тогда следовало бы оставить ее в покое. Сегодня он напугал ее, а ей и так приходится нелегко. Может быть, лучше никогда не вспоминать о ней и забыть это лицо, каким бы чудесным оно не казалось. А заодно послать к черту Дар со всеми его предостережениями и мутными намеками.

Если бы он мог определиться раз и навсегда и игнорировать Дар, все было бы проще.

Глава 14

Во внутреннем дворике стояло две машины: новенький фольксваген и подержанная десятка.

Из клиники вышли Федотов и Серова. Они остановились на ступеньках и стали разговаривать о чем-то, скорее всего, о жене шефа и ее похоронах. На их лицах было написано уныние, особенно на лице Серовой. В обычной одежде она выглядела более привлекательной, но на лице по-прежнему сквозила усталось, усугубившаяся ужасной новостью. Видно было, что она недавно плакала, потому что у нее был покрасневший нос и она сжимала в руке платок.

Федотов выглядел менее удрученным, бодрился. Он держал свою коллегу за локоть, заглядывал ей в глаза. И все время что-то говорил. С каждой минутой лицо ее становилось все более расслабленным, не таким понурым. Напоследок он сказал какую-то фразу, и она не выдержала и улыбнулась. Мешкову показалось, что еще немного и он прижмет ее к себе. Но Федотов так не сделал. Он знал границы дозволенного.

Мешков поспорил сам с собой, что сейчас они разойдутся по машинам, Серова сядет в десятку, Федотов – в новенькую иномарку. И проспорил.

Серова остановилась возле фольксвагена, помахала Федотову рукой, вымученно улыбнулась.

А Федотов подошел к серой «десятке». Когда он небрежно пнул переднее правое колесо ногой, уголки его красивых губ презрительно скривились. Он стыдился своей машины, она вызывала у него отвращение, портила имидж респектабельного мужчины. Он открыл дверцу, сел на место водителя. Теперь, когда он был один, с лица медленно сползла обаятельная белозубая улыбка, оно стало унылым, будто состарилось. Он был настолько поглощен своими мыслями, что когда Мешков склонился над ним, заглядывая внутрь салона, он вздрогнул.

– А! Это вы? Добрый вечер! – и широко улыбнулся, словно натянул на лицо маску.

– Переживает? – Мешков кивнул в сторону отъезжающего Фольксвагена.

– И не говорите! – Федотов махнул рукой, улыбаясь. – Я уже устал приводить ее в чувство. Целый день утешаю.

– Ловко вы ее… – Мешков чуть было не сказал «обработали», но поправился. – успокоили.

Федотов приложил руку к груди, признался:

– Женщины – мой конек. Надеюсь, это пригодится мне в семейной жизни.

Мешков вздохнул.

– Так кто же все-таки был должен деньги, вы Тучкову или наоборот?

– Я уже отвечал. Тучков был должен мне деньги.

– Нам нужно поговорить. – пока Мешков обходил машину, открывал дверцу со стороны пассажира, Федотов следил за ним настороженно.

Мешков уселся рядом.

– Как там Черных?

– Ужасно. Да мы и видели его мельком. Он приезжал на минутку.

– Бурцев не объявился?

– Нет. Он все еще на больничном. Даже не знает, какой кошмар тут твориться! Надо будет позвонить ему.

– Не надо. Я сам скажу ему при встрече.

– Понятно, – Федотов усмехнулся. – Хотите проведать?

– Придется, раз он не бывает на работе. Кстати, вы не знаете, чем он болен?

– Не знаю. Думаю, что ничем. Просто у него тяжелый период. Он недавно развелся, переживает.

– Недавно?

– Кажется, полгода назад.

– Ну, за полгода можно взять себя в руки.

– На развод подала жена. Ушла к другому, забрала сына. Впрочем, я не люблю мешаться в чужие дела.

– Вы знали покойную?

– Что?

– Знали Нину Черных?

– Конечно, я ее знал.

– Насколько близко?

Федотов повернулся к нему изумленно.

– А почему вы спросили?

Мешков промолчал, всматриваясь в его лицо.

– Совсем не близко. Она бывала в клинике иногда. Нас познакомил Дмитрий Николаевич.

– Ну и как она вам?

– В каком смысле? – Федотов моргнул и почему-то ухватился за руль, крепко сжал его руками.

– Какое впечатление она произвела на вас?

– Очень хорошее впечатление. – ответил Федотов и заерзал на сидении. – Симпатичная брюнетка, очень вежливая, дружелюбная. Никакого снобизма, заносчивости… Мы даже поболтали однажды в комнате

отдыха, пока Дмитрий Николаевич был занят.

– О чем был разговор?

– Уже не помню. Какая-то ерунда. Кажется, новая модель телефона или что-то в этом роде.

– И вы обменялись телефонами?

– Для чего?

– Ну, мало ли!

– У меня не было ее номера. И я не решился бы его попросить, даже если бы такая странная мысль пришла мне в голову. Черт! Это жена моего босса! За кого вы меня принимаете?

– Где вы были в этот четверг?

– До половины третьего я был на работе.

– А потом?

– Потом я поехал к своей девушке.

– Где она живет?

– В элитном поселке «Сатурн».

Мешков прикинул. Где-то полчаса езды.

– Вы сразу поехали к ней?

Федотов замялся.

– Сначала я заехал в магазин, нужно было прикупить кое-что из одежды, а потом поехал в «Сатурн».

– Что за магазин?

Федотов назвал какой-то дорогой бутик в центре города. Наверняка, этот дамский любимчик тратил уйму денег на шмотки. Он немного подражал своему шефу. Стиль одежды, манера поведения, жесты. Он и не скрывал этого. Черных ему нравился. Единственное, что ему не нравилось, это много вкалывать, как Дмитрий Николаевич.

– Долго там пробыли?

– Я не засекал время. Не понимаю, почему вы…

– Так во сколько вы приехали на место?

– Около половины пятого. Да, кстати, я еще заезжал за цветами для Инны. Я никогда не езжу к ней без цветов.

– Инна – это ваша девушка?

– Да. Надеюсь, вы не станете впутывать ее во все это?

– Мне нужно будет поговорить с ней.

– Я так и знал! – Федотов в сердцах ударил рукой по рулю.

– Что именно?

– Что вы не оставите меня в покое. Я не понимаю, ну причем тут она? Вам что, недостаточно моих слов?

– По-моему, – вздохнул Мешков, – вы напрасно волнуетесь. Если все было так как вы говорите, то ваша девушка просто подтвердит ваши слова и только. Мне кажется, любая девушка с удовольствием подтвердит слова своего жениха.

– Ну, Инна… она немного… в общем, она не очень любит все эти вещи, допросы, вопросы. И ее матери тоже не очень понравится… Пожалуйста, – он вдруг повернулся к Мешкову всем корпусом. – не нужно туда ехать. Я клянусь вам, что с половины пятого я был у нее.