Колокол по Хэму - Дэн Симмонс

Хемингуэй повел массивными плечами.

— Тогда мне придется застрелить Мальдонадо, — отозвался он. — Теперь поздно о чем-либо сожалеть. — Он все еще говорил по-испански, хотя я обращался к нему на английском.

Я раскрыл шифровальный блокнот на столе в старой кухне. В доме не было никого, кроме Марии, а она не могла подслушать нас сквозь стены и толстые двери.

Для своих записей я воспользовался страничками блокнота, но еще не заполнил ни одну из сеток Кохлера. Я написал над первой сеткой слово «Brazilians» и вычеркнул соответствующие клетки.

Теперь сетка выглядела так:

BRAZILIANS

— Откуда ты узнал ключевое слово? — спросил Хемингуэй. — И какие клетки следует вычеркнуть?

— Я взял первое слово на сто девятнадцатой странице «Геополитики», — ответил я.

— Откуда ты узнал номер страницы?

— Во вступительной группе символов сообщения указано, что искомая страница — девятая, и что сообщение отправлено 29 апреля, — объяснил я. — В качестве отправной точки они используют 20 апреля.

— Почему?

— Это не имеет значения, — сказал я. — Итак, 20 апреля — нулевой день и вместе с тем сто десятый день года.

Иными словами, «девятая страница» на самом деле имеет номер сто девятнадцать. Первое слово на этой странице — «Brazilians».

— Прекрасно, — сказал Хемингуэй. — А как насчет вычеркнутых клеток?

— Им назначены номера в соответствии с кодовым словом «Brazilians», — ответил я. — Первая буква в слове — "В", она же вторая буква алфавита. Поэтому я вычеркнул вторую клетку. В данном случае используется простая подстановка цифр вместо букв... "k" — это ноль, а ложная буква — "х".

Вступительная группа сообщения — «x-k-k-i-x», что переводится как «страница 009», то есть, начиная с 20 апреля, сто девятнадцатая страница книги.

Хемингуэй кивнул.

— Вторая буква в слове «Brazilians», — продолжал я, — это "г", которая, если исключить "k", обозначающую ноль, расположена на семнадцатом месте. Я отсчитал семнадцать позиций от первой зачеркнутой клетки на втором месте и вычеркнул ту, на которой остановился. Потом идет "а", первая буква алфавита, следовательно...

— Я все понял, — нетерпеливо произнес Хемингуэй. — Но где же расшифровка?

Я показал ему записи Кохлера на первой страничке.

— Пропустите первые две группы по пять символов — они ничего не означают, — а также группу «x-k-k-i-x», и здесь начинается текст сообщения от 29 апреля. — Я указал нужное место.

h-r-1-s-l/r-i-a-l-u/i-v-g-a-m/v-e-e-b-l/e-r-s-e-d/e-a-f-r-d/m-1-e-o-e/w-d-a-s-e/o-x-x-x-x

— И все же я не понимаю... — заговорил Хемингуэй, но я начал вписывать буквы в клетки, и он сказал:

— Ага. Они идут вертикально.

— Да, колонками по пять символов.

Я быстро заполнил оставшиеся клетки.

— Дай взглянуть, — сказал писатель.

Он прочел сообщение вслух, но очень тихо:

— "Умберто прибыл, передал послания, все в порядке, Альфредо". — Он посмотрел на меня. — Кто такой Альфредо?

— Это кличка радиста, — сказал я, а про себя подумал:

«Альбрехт Густав Энгельс, бывший оператор тайной радиостанции „Боливар“ в Рио, ныне пребывающий под строжайшим надзором».

— Думаешь, это Кохлер? — спросил Хемингуэй голосом донельзя возбужденного мальчишки.

— Возможно, — сказал я. — Но, скорее, этот человек обитает на суше.

Хемингуэй кивнул и вновь посмотрел на блокнот, держа его едва ли не благоговейно, словно Том Сойер, которому в руки попалась карта с обозначением мест, где зарыты сокровища.

— Кто такой Умберто?

Я пожал плечами, хотя знал об этом из последнего досье, полученного мной от Дельгадо. Кличку «Умберто» носил абверовский агент Герберт фон Хейер, сорокалетний бразилец, который родился в Сантосе, но ходил в школу в Германии, там же обучался ремеслу разведчика и стал помощником Энгельса. Он был посредником между Энгельсом и нашим сегодняшним гостем Теодором Шлегелем. Фон Хейера арестовали через два дня после того, как Шлегель отправился в экспедицию фонда «Викинг».

— Что еще? — нетерпеливо спросил Хемингуэй. — Что еще содержится в блокноте?

Первая страница была исписана убористым почерком Кохлера.

— Сейчас посмотрим, — сказал я. — Следующее сообщение ссылается на семьдесят восьмую страницу.

— "Геополитики"?

— Нет, антологии германской литературы, — ответил я. — Вводная группа символов указывает на первые двадцать шесть букв на этой странице. — Я выписал их: «it took years for him to realize».

— Минутку, — сказал Хемингуэй. — Это по-английски.

— Вы очень наблюдательны, — съязвил я. — Оригинал написан на немецком. Это еще один трюк Абвера — прежде чем расшифровывать послание, агент должен перевести ключевую фразу.

— Хитрые ублюдки, — пробормотал Хемингуэй.

Я невольно улыбнулся. Из всех шифров, которыми пользовались немцы, этот был самый простой — для удобства полевых агентов, действующих в районах, где риск перехвата минимален.

— Да, — сказал я. — Однако в данном случае использован другой код, вероятно, потому, что это было сообщение Кохлера, отправленное им седьмого мая из открытого моря. Первые двадцать шесть букв образуют кодовую группу. Кохлер присвоил каждой букве номер... единицы — для всех "а", двойки — для всех "е", тройки для "f"...

— Подожди, — остановил меня Хемингуэй. — Где же... а, я понял. "Ь", "с" и "d" во фразе «it took him years to realize» отстутствуют.

— Совершенно верно, — отозвался я. — Таким образом данная фраза зашифровывается в виде численной последовательности 5-12-12-9-9-6-13-2-1-10-11-3-9-10-4-5-8-12-9-102-1-7-5-14-2.

— Хм-мм... — произнес Хемингуэй.

— Теперь дело несколько усложняется, — продолжал я. — Кохлер передавал буквы теми же пятисимвольными группами, но, вместо того чтобы начинаться в первой колонке сверху вниз, текст сообщения начинается под первой буквой "а".

В нашем случае — под буквой "а" в слове «years».

Я обвел чертой запись Кохлера на первой странице, целиком содержащую текст второй передачи: o-t-o-d-o/v-y-l-s-o/c-s-n-e-m/o-d-b-u-m/e-e-d-t-w/o-y-r-d-t/e-s-i-a-a/b-1-r-e-r/n-i-f-t-i/s-s-t-b-r/s-d-o-i-a/e-e-e-t-r/c-g-e-i-1/t-n-y-r-i/i-e n-m-d/y-e-e-i-e/r-t-n-n-t/t-r-c-n-t/g-e-a-m-o/v-o-f-s-e/r-s-d-t-i/i-o-a-e-n/r-t-n-n-t/h-e-o-n-d/s-t-o-e-o

— Все ясно, — сказал Хемингуэй. Он взял карандаш и написал первую группу под буквой "а" в слове «years». — Вторая группа располагается... где? Под второй буквой "а"?

— Да, — ответил я.

Хемингуэй вписал «v-y-1-s-o» под буквой "а" в слове «realize».

— А вот третья, — сказал он. — Она пишется под первой "е", следующей буквой в этом алфавите.

— Ну вот вы и разобрались, что к чему, — заметил я. Хемингуэй быстро заполнил оставшиеся клетки:

Хемингуэй прочел сообщение вслух, по контексту дополняя недостающие слова:

— Британский конвой из десяти грузовых судов и одного эсминца был замечен вчера в полночь у Ресифа. Точно неизвестно, куда он направляется, но, скорее всего, на Тринидад.

Дополнительную информацию передадим завтра.

Хемингуэй откинулся на спинку кресла и бросил карандаш на стол.

— Ради всего святого, Лукас, это уже не игра! Эти мерзавцы действительно помогают топить корабли.

Я кивнул:

— Однако мы можем лишь предполагать, что это было сообщение Кохлера. Может быть, он перехватил другую передачу из Бразилии... или даже с Кубы. Это могла быть даже передача с субмарины, которую мы видели в море.

Хемингуэй помассировал щеки:

— Что содержат оставшиеся кодовые группы?

Я улыбнулся.

— Тут начинается самое интересное. Насколько я могу понять, Кохлер зашифровал их накануне своей смерти или еще на день раньше. — Я взял карандаш, вычеркнул ячейки на следующей странице, написал двадцать шесть ключевых букв и молниеносно заполнил сетку: «15 мая — три агента высадились на сушу, LJ-176, координаты: 23 град. 21 мин, сев. долг., 80 град. 18 мин. зап. шир. Все в порядке».

— Me cago en Dios! — вскричал Хемингуэй. — Estamos copados!

Я невольно моргнул, услышав его вульгарную фразу, дословно переводившуюся так: «Я испражняюсь на господа! Нас обложили».

Хемингуэй помчался в свой кабинет за морскими картами. Я преодолел несколько шагов, отделявших старую кухню от новой, и внимательно посмотрел на Марию. Девушка понуро сидела за столом, держа в руках стакан с водой. Она подняла на меня покрасневшие глаза. Я кивнул ей, закрыл дверь, вернулся в старую кухню и вновь принялся изучать блокнот и записи в нем.

Хемингуэй разложил на столе карту кубинских прибрежных вод. Это была старая карта с множеством чернильных и карандашных пометок.

— Вот, — сказал он, тыча в карту кончиком пальца. — Эта точка находится в семи-восьми милях от маяка у Бахия де Кадис Ки. Я знаю это место. Отличная позиция для высадки шпионов. Слабый прибой, и они могут укрыться в горах уже через двадцать минут. Проклятие! — Он хватил кулаком по столу.

— В блокноте еще два сообщения, — произнес я и показал ему свои записи, даже не вычеркивая клетки.