Добыча - Эндрю Фукуда

Усталость постепенно захватывает нас, заставляя уснуть. Мы решаем дежурить по часу. Я, все еще возбужденный после драки на станции, вызываюсь стоять вахту первым. Мне кажется, я еще много часов не усну. Дом затих. Я слышу тихий храп. Мое дыхание туманом оседает на стекле, потом исчезает — для того чтобы через несколько секунд вновь появиться, как легкий призрак.

Я слышу нарастающие звуки песни. Сначала мне кажется, что это кто-то из ребят наверху, но пение становится сильнее, я начинаю разбирать слова и понимаю, что оно доносится снаружи. Я наклоняюсь вперед, силюсь рассмотреть что-то через окно, но на улице непроглядная тьма, ничего не видно. Я приоткрываю окно, и голос слышится яснее. Здесь, в Миссии, пением никого не удивишь, однако в этот раз оно отличается от того, что я слышал раньше.

Во-первых, поет один голос. Он кажется одиноким и каким-то голым по сравнению с обычными хорами. Но это не все. Пение полно грусти и тоски, так не похожих на обычную жизнерадостность Миссии, и в словах нет привычного сахарного оптимизма.

Господь наш, Владыка сил,Защити и сохрани меня этой ночью.Господь наш, Владыка сил,Этой ночью и каждой за ней.

Мое дыхание, затуманивающее стекло, учащается. Я знаю эту песню. Это колыбельная, которую мне пела мать. Голос, конечно, совсем не похож. Голос моей матери — единственное, что я о ней помню, — был плавным и мелодичным, а этот дребезжит, как стальная цепь. Но мелодия точно та же. Даже слова, хоть я их и не помню, встают на свое место, как потерянный ключ в давно забытый замок.

Спустя несколько секунд я выбегаю на улицу, в холодный ночной воздух. Пение прекращается, но я успеваю заметить едва различимую серую фигуру, растворяющуюся в ночи. Я бегу следом.

Это должен быть мужчина — местные девушки с их ножками-лотосами не могут двигаться и вполовину так быстро.

— Эй, ты! — кричу я. — Погоди!

Человек не оглядывается, не замедляет бега; вместо этого он только разгоняется и ныряет за дом. К тому моменту, как я туда подбегаю, его нигде не видно. Вокруг нет ничего, кроме тихих домов и темноты. Наконец я вижу — тонкая фигура движется через луг к крепостной стене. Белые волосы хорошо различимы и в темноте.

Теперь я понимаю, кто это.

— Клэр! — кричу я.

Она бежит дальше. Теперь я тоже продираюсь сквозь жесткую траву, стараясь не отставать. Спустя несколько минут она оказывается у стены и растворяется во тьме, как камень, брошенный в темное озеро. Она там, и в то же время ее там нет.

Добежав до стены, я касаюсь холодной темной стали. Совершенно гладкой. Никаких неровностей, выдающих наличие двери. Потом я вижу следы — маленькие серебряные пятна в ночной росе, идущие вдоль стены к угловой башне. Я бегу туда, нахожу дверь, открываю ее и оказываюсь внутри. Ботинки стучат вверху на винтовой лестнице.

— Подожди, Клэр! — кричу я, и голос возвращается многократным эхом, застигая меня врасплох.

Я поднимаюсь, грохоча по металлическим ступеням. В комнате ее нет. Дверь, ведущая на стену, открыта. Выйдя наружу, я вижу Клэр примерно посреди стены. Она смотрит на залитые лунным светом хребты и ждет меня.

Клэр не оборачивается, пока я не оказываюсь в нескольких метрах от нее. Продолжает ждать. От ее ровного и спокойного дыхания поднимаются облачка пара. Наконец она поворачивается ко мне. Глаза у нее блестят, в них стоят слезы.

— Я знала, что это ты, — говорит она. — Ты точно такой, как твой отец рассказывал.

33

— Что? — переспрашиваю я, заикаясь. В моей голове проносится тысяча мыслей. Я на подкашивающихся ногах делаю шаг к ней.

— Как только я тебя увидела, — говорит Клэр с грустной улыбкой, — поняла, что это ты. Его сын.

— Он рассказывал обо мне?

— Я знала, что это не могут быть другие мальчики — они слишком маленькие. А старший из них выглядел как-то не так. Но не ты. У тебя в крови та же самая решимость. А в глазах то же выражение — грустное и яростное одновременно.

— Клэр! О чем ты? — я хватаю ее за локоть. — Откуда ты столько всего знаешь? — Она пугается, и я ослабляю хватку.

— Вы принесли Источник? — спрашивает она. — Я расскажу все, обещаю, но сначала скажи: вы принесли Источник?

Я отпускаю ее руку:

— Не знаю. Не уверен. Но расскажи мне, что здесь происходит. Объясни мне все.

Она смотрит на темные луга, спускающиеся вниз в темную пропасть. То тут, то там виднеются большие валуны.

— У нас мало времени, — говорит она. — За нами следили. За тобой следили. Вы действительно разозлили старейшин там, на станции.

— Переживут.

— Поверь мне, вряд ли.

— Успокойся, хорошо? Никто за нами не следил. Перестань придумывать…

— Никто не следил за мной. Я пробиралась тихо, как мышка. Но за тобой кто-то пошел. Ты двигаешься с бесшумностью лавины.

Она указывает в сторону домов:

— Посмотри. Видишь, там стоят двое? А теперь идут сюда.

Она права. Я вижу две серые фигуры. Они медленно идут в стороне от дороги, опустив головы. Идут по нашим следам.

— Тогда рассказывай быстрее, — я тороплю ее.

Она говорит, не делая пауз, рассуждает логично, речь течет, как отрепетированная.

— Он сказал, что его сын обязательно отзовется на эту песню и это позволит рассеять сомнения. Он был прав, — она улыбается. — Я повторяла ее каждый день про себя, чтобы не забыть.

— Почему так долго? Я уже пару дней на ногах.

— Я пробовала, поверь мне. Но не могла же я забраться на крышу и петь. Слова не соответствуют местным понятиям, старейшины бы этого так не оставили. Нет, мне надо было дождаться удобного времени.

— Сегодня.

— Не лучший вариант, учитывая, насколько все на взводе из-за событий на станции. Но, учитывая, что завтра ты едешь в Цивилизацию, у меня не было выбора.

Я смотрю на луг. Двое мужчин склонились над землей, изучая следы. Они направляются к стене.

— Быстрее, — тороплю я. — Расскажи мне все.

Она делает глубокий вдох:

— Миссию построили много десятилетий назад.

— Давай самое важное. Представим, что мы уже пять минут говорим. Скажи, что тут происходит.

Она качает головой:

— Все не так просто. Мне надо рассказать тебе о…

Я нервно выдыхаю:

— Быстрее. Пожалуйста.

Она вздыхает:

— Скажи, что ты уже знаешь, начнем с этого.

— Мой отец стал тут затворником, — поспешно говорю я. — Он, судя по всему, бредил лекарством для закатников — Источником. В итоге его пришлось поселить в тот домик, где ты нас нашла. Там он покончил с собой.