Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815 - Эрнест Лависс

Походы Сербии с 1809 по 1811 год. Когда неприязненные отношения между Портой и Россией обострились, сербы перенесли свои упования на последнюю. Кара-Георгий, по-видимому, уже в 1809 году предвосхитил идею Великой Сербии. Он решил перенести войну в соседние славянские страны: вторгся в Герцеговину, разбил мусульман при Суводоле, захватил Сеницу, расположился в Новом Базаре и возобновил сношения с черногорцами. Кара-Георгий внезапно был вызван в свою страну, подвергшуюся с двух сторон нашествию турок: с востока вторгся Хуршид-паша нишский, с запада — боснийский паша Ибрагим. Западная граница была прорвана вследствие измены Мило, бегства Добринаца и поражения воеводы Синжелича, разбитого наголову в Ка-менице. Шумадия была наводнена врагами. Белград находился в опасности.

Кара-Георгий бросился сначала к Алексинацу: он потерял 6000 человек, часть своей артиллерии и был ранен. Зато у Ягодина он оказал сильное сопротивление, и ему удалось отбить вторжение с востока. Но положение на западе стало критическим: Пожаровац был взят, Шабац находился в опасности. Кара-Георгий дал кровопролитное сражение при Чупре, потерял снова 6000 человек и 40 пушек и должен был отступить на Шумадию. Ужас охватил Белград; русский агент Родофиникин бежал из города. Кара-Георгий успокоил всех. Он рассчитывал на разногласия, которые неминуемо должны были возникнуть между двумя пашами-победителями. Его выручила энергичная кампания, начатая русскими на Дунае. Сербия после такой сильной тревоги снова оказалась свободной. Во время кампании 1810 года, в которой русские нанесли туркам тяжелый урон, сербы завладели Крайной (область Виддина), Алексинацем, Студеницей, Парачином, Кружевацем и даже крепостями Боснии. В 1811 году, после успеха русских при Слободзее, один из их отрядов под командой полковника Балы соединился с сербами. Он застал страну в состоянии величайшего возбуждения.

Государственный переворот Кара-Георгия (1811); попытка установления монархии. Давно уже партия Кара-Георгия яростно боролась с партией господарей. Отчасти по этой причине некоторые господари так плохо защищали границы. Все это тем ярче подчеркивало роль Кара-Георгия как спасителя отечества. Вернув себе прежнюю популярность, он воспользовался этим и добился в скупщине 1811 года постановления, в силу которого все воеводы были одинаково подчинены его верховной власти, что означало уничтожение могущества господарей. Это вызвало сильное сопротивление: Милош Обренович поднял восстание; он был разбит, схвачен и предан суду. «Вы не осудите меня, — говорил он судьям, — народ меня любит». Вот при каких обстоятельствах впервые столкнулись обе будущие сербские династии — Кара-Георгия и Обреновичей. Милош не был осужден, но дал слово повиноваться Кара-Георгию и совету. Другие вожди — Миленко, Добринац — были изгнаны. Кара-Георгий стал всемогущим властителем, едва ли не королем. Но эти раздоры ослабили Сербию как раз в тот момент, когда отпала помощь русских, только что заключивших мир в Бухаресте, и Сербия осталась одна лицом к лицу с Портой.

Поражения 1813 года; бегство Кара-Георгия. Статья 8 Бухарестского мирного договора гласила, что «сербы покорятся туркам»; под этим условием трактат гарантировал им полную амнистию и независимое управление. Кара-Георгий не допускал и мысли о покорности, а предложенные гарантии казались ему насмешкой. В речи, произнесенной им на рождестве 1812 года, он перечислил средства защиты, какими располагала Сербия: 150 пушек, 7 хорошо устроенных крепостей, 40 редутов и т. д., но закончил он свою речь молитвой, полной тревожных предчувствий: «Боже, вложи силу и мужество в сердца всех сынов Сербии! Боже, сломи могущество наших врагов, которые идут уничтожать истинную веру!» Он сделал попытку вступить в переговоры с Портой; предлагал допустить в Белград пашу и турецкий гарнизон, но на размещение гарнизонов по другим крепостям соглашался только в случае войны. Султан отправил посланцев Кара-Георгия к Хуршид-паше. Последний объявил, что в Нише в январе 1813 года состоится совещание. Между тем Порта в это время сразу отделалась и от русских, и от Пазван-оглу, и от вахабитов, а ее армия была горда своим долгим сопротивлением русскому нашествию. Враг сербов Хур-шид-паша только что был назначен великим везиром. На совещании в Нише сербам было объявлено, что они должны сдать все свои крепости, оружие и амуницию и допустить возвращение в их страну турок (включая, разумеется, и янычар). Кара-Георгий уступил по первому пункту, но протестовал против остальных. Итак, предстояло возобновление войны, и почти одновременно суждено было разыграться двойной трагедии — малой и великой — трагедии Кара-Георгия и Наполеона. Хуршид лично командовал турецкими армиями — нишской, боснийской и виддлнской — общей численностью в 240 000 человек.

Кара-Георгий сначала намеревался срыть все крепости, для защиты которых понадобилось бы так много воинов, и отступить в Шумадию или даже в Черногорию как в естественные, самой природой созданные укрепления. Его советник Младен воспротивился этому. Из его помощников раньше других подвергся нападению хайдук Велико: у Неготина, где он охранял восточную границу, на него напало 18 000 человек. Младен не пришел Велико на помощь. Теснимый Хуршидом Кара-Георгий не мог послать ему подкреплений. Когда Велико был убит ядром, весь его отряд поддался панике и в беспорядке очистил Неготин. Под влиянием такой же паники люди бежали с редутов Берзы-Паланки, Острова, Кладова. Турки перешли и западную границу: Милош Обренович пятнадцать дней сопротивлялся в Раванах. Дело сербов повсеместно казалось проигранным. 2 октября Кара-Георгий посетил центральный лагерь при слиянии двух Морав, призывая свои войска сражаться до смерти. На другой день по всей стране пронеслась весть, что он со своими сокровищами перебрался в Австрию, Сербия была предана человеком, который был ее освободителем в 1804 году.

Тем временем сербские вожди, избежавшие турецкой сабли или поселения в Австрии, где они были почти что лишены свободы, пытались привлечь к своей стране внимание дипломатов Венского конгресса, в особенности русских. Вначале никто не хотел их слушать.

Частичное восстановление власти турок; Милош Обренович. Турецкое нашествие подобно огненному урагану охватило всю страну. Совершались ужасные жестокости. Один из сербских вождей, Матвей Ненадович, окопавшись с тридцатью воинами на горе Вучаке, задумал отправить великому везиру письмо с изъявлением покорности. Его посланец привязал письмо к концу длинной жерди и, показавшись в виду мусульманского лагеря, распростерся на земле, затем, вставая и снова простираясь ниц, добрался до передовых постов. Хуршид велел подать себе письмо, прочел его и приказал остановить резню. Но с кем вести переговоры? Вожди убежали в Австрию[75]. Удалось найти только одного князя — Милоша Обреновича.

Отец этого Милоша был батраком. Его мать, лишившись первого мужа, зажиточного крестьянина, по имени Обрена, оставившего ей двух сыновей, вышла замуж во второй раз за бедняка. Сын от этого второго брака, Милош, поступил в услужение к одному из своих единоутробных братьев и принял такое ж, отчество Обреновича. Он отличился своей доблестью в войне с турками. После бегства Кара-Георгия он оказался единственным князем во всей стране. Хуршид призвал его к себе в Таково. Явившись к великому везиру, Милош сложил все свое вооружение и распростерся на земле. Хуршид назначил его главным князем в Руднике и поручил объезжать деревни, успокаивать и призывать жителей обратно. Сербия очутилась под прежним игом. Сербские воины должны были выдать свое оружие, снова одеться в прежнее крестьянское платье. Даже жена Милоша, Любица, и та должна была одеваться крестьянкой. В этой столь жестоко угнетаемой Сербии роль «князя» Милоша во многом напоминает ту роль, которую выполняли когда-то, во времена татарского ига, русские князья. Милошу приходилось терпеть и выносить все невзгоды, призывать своих соотечественников к терпению и покорности, иногда по приказу турок играть роль палача и карать недовольных и тех, кто не желал повиноваться. Осенью 1814 года в Тырновском монастыре вспыхнула ссора между турками и сербами, упорства которых не мог окончательно сломить гнет завоевателей. Последовало восстание. Вожди обратились к Милошу, прося его стать во главе дела. Осуждая их опрометчивость, он собрал своих людей, поспешил на место беспорядков, успокоил самых благоразумных, силой разогнал строптивых и первым бросился па штурм Крагуеваца, которым овладели было мятежники. Он думал, что этими действиями приобрел право заступиться перед пашой за восставших. Паша Сулейман не счел себя удовлетворенным. Он приказал схватить несколько сот пленных и в день св. Савы — национальный праздник сербов — велел обезглавить 114 человек и посадить на кол 38.