Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815 - Эрнест Лависс

Первое восстание сербов; Кара-Георгий. В ответ на тиранию янычар сейчас же обнаружилось другое явление: стали умножаться отряды хайдуков — крестьян, которых отчаяние превращало в разбойников. Одновременно с этим Порту осаждали жалобами со всех сторон: жаловался паша, лишенный своей власти; горожане-турки, изгнанные из городов; сипахи, у которых отняты были их ленные владения; кметы и князья, которые заявляли султану: «Если ты еще наш царь, защити нас». И Селим III, по словам сербов, будто бы отвечал, что он отправит против бунтовщиков-янычар «целое войско, только не турок, а людей другой нации и другой веры, — войско, которое обойдется с ними так, как до сих пор никто с ними не обращался».

Янычары были обеспокоены и взбешены такой угрозой. Что это могло быть за войско, которым угрожал им султан? Очевидно, все из тех же сербов, которым обстоятельства уже не один раз давали в руки оружие. Дагии сговорились и, чтобы лишить это войско природных его вождей, решили устроить массовое избиение князей, попов и монахов (январь 1804 г.). Почти в одно и то же время самые именитые сербы были перерезаны. Те, кому удалось избегнуть смерти, скрылись в лесах и образовали там вооруженные отряды. В Шу-мадии распоряжался Кара-Георгий, ускользнувший из своей резиденции — Тополья. В долине Колубары правили князь Яков Ненадович, поп Лука Лазаревич, хайдук Киурча; в долине Моравы — князья Миленко и Петр Добринац, в Руднике — князья Милан и Милош Обреновичи, в других местах — хайдуки Главач и Велико, разбойники по профессии.

Георгий Петрович, более известный под прозвищем Георгия Черного (по-турецки — Кара), оказался вскоре самым умелым и энергичным из этих атаманов. То был великан, обладавший всеми дикими пороками и добродетелями легендарного Марко-королевича, человек грубый, пьяница, подверженный вспышкам бешеного гнева, совершенно необразованный; человек прямо героической храбрости, иной раз, однако, сменявшейся странными приступами упадка духа. У Петровича на совести было отцеубийство: в 1787 году он собирался бежать в Австрию, чтобы уйти от турецких насилий; отец пытался удержать его; тогда он убил отца со словами: «Турки заставили бы тебя умереть медленной смертью, лучше тебе умереть от моей руки». Во время австрийской войны Кара-Георгий участвовал во внезапном нападении на Белград, служил сначала добровольцем, потом предпочел идти заодно с хайдуками. После Систовского мира и амнистии он вернулся в Шумадию и разбогател на свиноводстве; но турки попрежнему относились к нему подозрительно. Дагии не раз пытались погубить его, но его всегда предупреждал об этом его побратим (названный брат), мусульманин Ибрагим из Орешаца.

После январской резни 1804 года Кара-Георгий собрал в Орешаце триста воинов и кликнул клич: «Пусть всякий, способный держать ружье, присоединяется к нам. Жен, стариков, детей — увести». Когда собравшиеся в Шумадии отряды решили избрать себе вождя, Главач отказался, заявив, что он ведь только разбойник, а народ никогда не подчинится руководству человека, которому нечего терять и нечего беречь. Князь Феодосии, по профессии купец, отказался, заявив: «Кто же станет защищать нас перед турками, если в это дело будут замешаны князья?» Нельзя было выбирать ни хайдука, ни князя. Выбрали Кара-Георгия, который противился избранию, предупреждая, что будет бить и убивать провинившихся, если ему оказано будет неповиновение. «Вот это-то и нужно», — отвечали восставшие и провозгласили его «начальником сербов». Скупщина 1804 года — первое национальное собрание в новой истории Сербии — утвердила его в этой должности.

Война во имя «лойяльности». В руках восставших находились только леса и равнины. Со всех сторон их окружали крепости: на Дунае — Шабац, Белград, Семендрия; на боснийской границе — Лозница, Сокол, Ушица; на болгарской границе — Пожаровац, Ягодино, Чупря, Парачин, Делиград, Алексипац; на румелийской границе — Ниш, Лесковац; на Тимоке — Неготин, Кладово; внутри самой страны — Валиево, Крагуевац. У сербов было под ружьем всего лишь 3000 человек. Они отказались от поддержки 1000 разбойников — кырдэюалы, которые немедленно перешли на сторону янычар. Война носила своеобразный характер: сербы притворялись верноподданной райей султана, которая якобы сражалась только с янычарами, бунтующими против общего повелителя и для самозащиты от притеснений. Ввиду таких успокоительных заверений мусульмане, сипахи, мирные турки — приняли сторону восставших. Халжи-бей из Сребернивы снабжал их порохом; мусульмане сражались в их рядах. Вторжение Али-Виддаича, одного из боснийских беев, было отбито с огромными потерями в бою при Сливенве близ Шабаца. Сербы овладели Шабацем, потом Пожаровацем. Они хорошо обошлись с побежденными, «относясь к сипахи, как подобает сипахи, к эфенди, как подобает эфенди», разрешив свободный выход гарнизонам, по удержав за собой лошадей, оружие, амуницию, казну. Вслед затем Кара-Георгий осадил Белград.

До этого времени Порта обнаруживала расположение к восставшим. Султан, казалось, был доволен уроком, данным янычарам. Сербские посланцы были очень хорошо приняты в Стамбуле. Великий везир поручил боснийскому паше двинуться на помощь сербам и покончить с янычарами. Паша этот — Бекир — вступил в Сербию с 3000 человек и расположился лагерем посреди армии, осаждавшей Белград, водрузив свое знамя рядом со знаменем Кара-Георгия. Но велико было его удивление при Биде этой армии: то был уже не угнетенный народ, а народ торжествующий; то были уже не свиноводы, а настоящие воины, которые горделиво украшали себя чалмами, гарцевали на арабских конях, выставляли напоказ свои драгоценности и дорогое вооружение, обнаруживали знание военного искусства и умели подчиняться дисциплине.

Бекир понял, что надо покончить с войной, которая в такой степени преображала бывшую райю. Он ускорил осаду Белграда и, когда янычары ушли оттуда через Дунай, вступил в город. Оказалось, что цитадель занята разбойниками — кырджалы, а сербы и не думают покидать своего лагеря под Белградом; таким образом, Бекир очутился одновременно в положении осаждающего и осажденного. Он объявил сербам: «Теперь виновные наказаны. Вы можете с миром разойтись по домам. Вас ждут стада и плуги». Тогда эти люди, в которых он видел только крестьян, вручили ему резолюцию, состоявшую из девяти пунктов и принятую их скупщиной. В этих пунктах выставлялись такие требования: пребывание нового паши в Белграде под охраной 1500 сербов; амнистия, реформы; свобода подновлять старые церкви и строить новые; право звонить в колокола, водружать кресты; избрание народом представителя, который будет иметь местопребывание при паше; сложение недоимок; возмещение понесенных сербами военных расходов по наказанию врагов султана. Ошеломленный Бекир согласился на все требования; но когда сербы стали добиваться, чтобы эти уступки гарантированы были Австрией, он отказал в этом. Сербы все еще оставались при оружии под предлогом, что Белградская крепость находится еще в руках кырджалы и что янычары удерживают за собою ряд крепостей в Сербии. Бекир в беспокойстве решил сняться с лагеря.

Открытая война с Портой (1804). Войне «во имя лойяльности султану» пришел конец. Сербы начали обращать свои взоры за границу. Последней своей войной против турок Австрия привлекла к себе симпатии сербов. В мае 1804 года австрийские эмиссары предложили, чтобы один из эрцгерцогов был провозглашен правителем Сербии; однако сербы скоро поняли, насколько, в сущности, Австрия относилась враждебно ко всякому освободительному движению в придунайских областях. К тому же близость новой войны с Наполеоном делала Австрию бессильной. Оставалась надежда только на одну Россию. В апреле 1804 года сербы отправили в Петербург трех делегатов. Эти делегаты не были допущены к царю и были приняты только Адамом Чарторыйским; он наговорил им много хороших слов, вручил им 300 дукатов и евангелие: Наполеон парализовал свободу действий России так же, как и Австрии. Военные операции сербов, их переговоры с державами открыли, наконец, глаза султану Селиму. Он увидел, к чему клонится сербское восстание, и отдал нишскому паше Хафизу приказ усмирить мятежников.

Победы сербов (1805–1806). Хафиз привел 20 000 воинов с веревками для связывания пленных, с крестьянскими шапками для побежденных. Сербы решили вести борьбу не на жизнь, а на смерть. Окопавшись в Иванковице, Миленко задержал пашу. Прибытие Кара-Георгия с 10 000 человек заставило Хафиза уйти; он умер с горя в Нише. После этого Семендрия перешла в руки восставших.

Весной 1806 года султан отправил против мятежников две армии: одну — с западной стороны, под командой Бекир-паши, в составе 30 ООО боснийцев и герцеговинцев, людей той же народности, что и сербы, но мусульман по религии; другую — с юга, под начальством скутарийского паши Ибрагима, в составе 40 ООО албанцев и румелийцев. Сербские вожди готовились встретить врага на всех рубежах. Кара-Георгий охранял болгарскую границу, но узнав, что армия Якова Ненадовича на западной границе рассеялась при первом же натиске босняков, он бросился в эту сторону, имея всего 1500 человек против 30 ООО, собрал беглецов Ненадовича, стал теснить турок и отбросил их к Шабацу. После этого уже с 9000 человек он окопался в Мисхаре на расстоянии одной мили от Шабаца, дождался там вражеской атаки и на глазах сбежавшихся с австрийской территории зрителей, после трехдневного боя, разбил турок наголову; сербы захватили тысячи пленных, лошадей, оружие, амуницию — огромную добычу. После этого Кара-Георгий снова отправился на южную границу, где Добринац сдерживал армию Ибрагима. Вместо того чтобы сражаться, Ибрагим вступил в переговоры.