Долина Виш-Тон-Виш - Джеймс Купер

— А кто это лежит там? — спросила полушепотом встревоженная Руфь, указывая на то место возле них, где в стороне от толпы тех, кто все еще метался в сумятице схватки, вытянувшись на земле, лежал человек. — Кто убит?

Щеки Фейс побелели почти как простыня, которую, несмотря на суматоху, какая-то дружеская рука нашла время набросить с печальным достоинством на тело.

— Он! — запинаясь выговорила девушка. — Мой брат Рейбен, хоть раненный и в крови, наверняка удерживает проход на западном углу, и у Уиттала достаточно здравого смысла, чтобы остерегаться опасности. Это не может быть и незнакомец, ибо под прикрытием бруствера у потайной двери он держит совет с молодым капитаном.

— Ты уверена, милая?

— Я видела их обоих минуту назад. Слава Богу, слышен голос шумливого Дадли, мадам Хиткоут. Его крик радует сердце в такой ужасный момент.

— Откинь покрывало, — сказала Руфь с торжественным спокойствием, — чтобы мы знали, кто из наших друзей призван на высший суд.

Фейс медлила, а когда, столько же под влиянием тайного любопытства, как и послушания, сделав усилие, повиновалась, — то была решимость отчаяния. Когда простыню откинули, глаза обеих женщин остановились на бледном лице человека, пронзенного стрелой с железным наконечником. Девушка опустила простыню и голосом, в котором прозвучал взрыв истерического чувства, воскликнула:

— Да ведь это тот юноша, что недавно пришел к нам! Мы избежали потери кого-нибудь из старых друзей.

— Это человек, умерший ради нашей безопасности. Я бы отдала не жалея удобства мира сего, чтобы этой беды не случилось или чтобы больше времени было отпущено, дабы быть готовыми к Страшному Суду. Но мы не можем терять ни минуты для скорби. Поспеши, милая, и предупреди всех, что один дикарь скрывается внутри наших стен, чтобы нанести удар исподтишка. Пусть будут начеку. Если по пути тебе попадется молодой Марк, скажи ему дважды об этой опасности: у мальчика своевольный норов, и он может не прислушаться к словам, сказанным на ходу.

С этим напутствием Руфь отпустила девушку. В то время как та отправилась выполнять поручение, первая искала место, где, как она только что узнала, надеялась найти мужа.

Контент и незнакомец действительно держали совет по поводу опасности, угрожавшей разрушением их самых главных средств обороны. Сами же дикари как будто понимали, что пламя работает на них, ибо их натиск заметно ослабел, и, уже потерпев значительный урон в своих попытках досадить гарнизону, они отступили в укрытия и ждали момента, когда их испытанная хитрость подскажет, что они могут с более благоприятными видами на успех снова ринуться в атаку. Краткое объяснение ознакомило Руфь с неминуемым риском положения осажденных. Под влиянием чувства более ужасной опасности она забыла о своем прежнем намерении и с хмурым и скорбным взглядом бессильно и беспомощно стояла, как и ее спутники, оцепеневшим зрителем процесса разрушения.

— Солдат не должен растрачивать слова в бесполезных сетованиях, — заметил незнакомец, сложив руки, как тот, кто сознает, что человек не в силах больше ничего сделать. — Кроме того, скажу вам, жаль, что те, которые возводили вон ту линию частокола, не подумали об использовании рва.

— Я соберу работниц у колодцев, — сказала Руфь.

— Это нам не поможет. Стрелы их достанут, к тому же смертные не смогут долго выдерживать жар этой пылающей печи. Видишь, бревна уже дымятся и чернеют от ее прожорливого огня.

Незнакомец еще продолжал говорить, когда небольшой дрожащий язык пламени заиграл в углах частокола, находившихся ближе всего к горящей опоре. Стихия затрепетала волнообразной линией по краям накалившегося дерева, а потом охватила всю поверхность бревен от их более широкого основания до заостренной верхушки. Словно то был сигнал к сокрушению всего и вся, пламя вспыхнуло в десятках мест одновременно, а затем распространилось по всей длине частокола со стороны пожара. Победный вопль разнесся по полям, и туча стрел, нацеленных точно на укрепления, возвестила о злобном нетерпении тех, что смотрели, как усиливается пожар.

— Нас загонят в блокгауз, — сказал Контент. — Собери своих женщин, Руфь, и быстро подготовь все для отступления в последнее убежище.

— Иду. А ты не рискуй жизнью в тщетном усилии задержать огонь. У нас еще будет время сделать все, что требуется для нашей безопасности.

— Не знаю, — торопливо заметил незнакомец. — Атака приобретает новый поворот.

Руфь остановилась. Взглянув вверх, она увидела предмет, породивший это замечание. Небольшой и яркий шар взвился со стороны полей и, описав дугу в воздухе, пролетел над их головами и упал на деревянную кровлю здания, составлявшего часть квадрата, который образовывал внутренний двор. То был полет стрелы, выпущенной из лука с далекого расстояния, чей путь обозначился длинным хвостом света, летевшим вслед за ней, словно сверкающий метеор. Эта пылающая стрела была послана с хладнокровным и выверенным расчетом. Она упала на горючий материал, который воспламенялся почти так же легко, как ружейный порох, и глаз едва успевал проследить за ее падением, а яркое пламя уже растекалось по раскаленной крыше.

— Еще и битва за наши дома! — воскликнул Контент, но рука незнакомца твердо легла на его плечо. В это мгновение дюжина таких же похожих на метеоры шаров взмыла в воздух и упала во множестве различных мест на уже наполовину подожженное скопление зданий. Дальнейшие усилия были бы бесполезны. Оставив надежду спасти свою собственность, все стали думать теперь о безопасности людей.

Руфь оправилась от кратковременного шока и поспешила исполнить свою хорошо знакомую обязанность. Затем наступили минуты напряженных усилий, пока женщины перетаскивали все необходимое для жизни и не припасенное в блокгаузе заранее в свою маленькую цитадель. Яркий свет, проникавший в самые темные переходы между строениями, не позволял делать это незаметно. Вопль призвал их врагов к новой атаке. Стрелы густо заполнили воздух, и важные обязанности невозможно было выполнить без риска, которому в какой-то мере подвергались все, передвигаясь сюда и туда, нагруженные необходимыми вещами. Однако сгущающийся дым служил до некоторой степени заслоном, и вскоре Контент получил долгожданное известие, что он может дать своим молодым людям команду отступить от частокола. Раковина прогудела нужный сигнал, и, прежде чем у врага было время понять его значение или воспользоваться тем, что укрепления остались без защитников, все люди внутри них невредимыми достигли дверей блокгауза. Все же спешки и сумятицы было больше, чем того требовала их безопасность. Однако те, кому это было поручено, энергично заняли места у бойниц и стояли в готовности обрушить огонь на любого, кто дерзнул бы подойти на расстояние выстрела, в то время как некоторые еще задержались во дворе проследить, чтобы ничто необходимое для сопротивления или для безопасности людей не было забыто. Руфь была первой в этом деле и теперь стояла, прижав ладони к вискам, как человек, у которого голова идет кругом от собственных усилий.