Оранжерея - Чарлз Стросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сосредоточиться на изготовлении ключа и думать о том, как сильно я начинаю их ненавидеть, для меня – хороший способ избежать осознания, что произошло сегодня утром на церковном дворе. А еще – не менее хороший способ отвлечься от мысленной стены, в которую я уперлась, двери в тоннеле и некоторых других проблемных моментов, возникших с тех пор, как я встала с постели и подумала, что это наступило еще одно скучное воскресенье.
Спустя некоторое время, примерно четыре минуты бесконечного напряжения – хотя обманчивые часы утверждают, что это заняло четыре часа, – я выхожу из гаража. Жаркое утреннее солнце превратилось в розоватое послеобеденное, под бирюзовым небом трещат насекомые. Кажется, я скучала по идиллическому летнему дню. Чувствую себя неуверенно, усталой и очень голодной. А еще – пропотевшей с головы до ног и, возможно, вонючей. Сэма не видать, так что я захожу в дом, иду в ванную, скидываю одежду и включаю душ, чтобы освежиться потоком воды.
Выйдя из душа, я роюсь в своем гардеробе, пока не нахожу сарафан, затем спускаюсь вниз со смутной мыслью, что нужно перекусить. Может, что-нибудь разогреть в печке, а потом съесть на террасе, наблюдая заход иллюзорного солнца? Планы рушатся, когда я сталкиваюсь с Сэмом, входящим через парадную дверь. Он выглядит донельзя изможденным.
– Дорогой, где ты был? – спрашиваю я. – Я хотела приготовить нам поесть.
– Я был с Мартином, Грегом и Альфом на церковном дворе. – Только теперь, взглянув повнимательнее, я замечаю, что его рубашка вся вымокла, а под ногтями грязь. – Мы их хоронили.
– Хоро… – Я не сразу понимаю, о чем он говорит, а потом все встает на свои места и голова – или мир вокруг нас – идет кругом. – Ты бы хоть сказал мне!
– Ты была занята. – Сэм пренебрежительно поводит плечами.
Я смотрю на него с беспокойством.
– Ты выглядишь усталым. Почему бы тебе не сходить в душ? Я приготовлю поесть.
– Нет, спасибо, я не голоден. – Сэм качает головой.
– Еще какой голодный! – Хватаю его за правую руку и волоку в сторону кухни. – Ты не обедал, разве что перекусил тайком, пока я не видела, а час-то поздний! – Делаю глубокий вдох. – Там… все было очень плохо, да?
– Это было… – Он останавливается и делает глубокий вдох. – Это было… – Он снова останавливается. И затем ударяется в слезы.
Я ни капли не сомневаюсь, что Сэму и прежде доводилось сталкиваться со смертью вблизи. Его возраст – минимум три гигасекунды, он прошел через операцию по редакции памяти и испытал психопатическую диссоциацию, которая сопутствует этому; тусовался с дуэлянтами-дураками вроде меня в моей послеоперационной фазе и жил в обществе дотехнологических инопланетян, для которых насильственная смерть и болезни – обычная доля невкусного банкета жизни. Но есть огромная разница между последствиями полуформальной дуэли между взрослыми людьми по обоюдному согласию, с резервными А-вратами, делающими воскрешение незначительной головной болью, и уборкой после случайного акта бессмысленной жестокости на церковном дворе.
В любом случае, не говоря о резервных копиях, никакого второго шанса и того факта, что вы приходите домой, почесывая затылок и гадая, куда утекли последние две килосекунды вашей жизни, не будет. И под такую раздачу мог попасть любой. Потому что, если разобраться, единственное, что понятно наверняка – назови Фиоре какие-нибудь два других имени… скажем, Рив и Сэм… именно Рив и Сэм болтались бы в петлях, накинутых на деревца в церковном дворике. Но судьба распорядилась иначе. Просто так вышло.
Думаю, после всего, что он там увидел… до Сэма начало доходить.
– Грег позвонил, когда ты была в сарае, – говорит он, немного взяв себя в руки и тяжко опустившись на скамейку на веранде. – Спросил, не помогу ли я прибраться. А так как утром я сказал, что нельзя позволять им делать что-то плохое… Тогда я подумал, что, раз ничего не мог сделать тогда, вероятно, мне сто́ит сделать что-нибудь хорошее… сейчас. – Он откидывается на спинку скамейки, закрывает лицо руками и еще с минуту давится рыданиями. И вновь, оправившись, говорит мягко и ровно, с задумчивостью в голосе, будто пытаясь себе что-то объяснить: – Я взял такси до церкви. Грег сказал, что нужно достать лопату – ну, я разжился. Приехал туда, там были Мартин и Альф, еще Лиз, бывшая жена Фила. Мэл в больнице. Он пытался остановить их, его ранили. Накинулись толпой. Здесь немало порядочных людей… но они в основном слишком напуганы, чтобы даже помочь похоронить тела или утешить вдову.
Вдова – еще один термин нашей маленькой тюрьмы, вдогонку к «беременности» и «линчеванию». И «смертности», само собой. Такое же пугающее и нежелательное.
– Грег взял лестницу в церковном зале, и Мартин поднялся, чтобы срезать тела. Лиз была очень спокойна, когда мы спускали Фила, но не выдержала, когда спускали Эстер. К счастью, появилась Зара с бутылкой виски и заняла ее. Потом Грег, Мартин, Альф и я начали копать. Хотели прямо там, во дворе, но Альф сказал, что Фиоре поручил снести их на кладбище. Пришлось идти туда. Думаю, у нас получилось сносно. Закопали достаточно глубоко. Никто из нас никогда раньше такого не делал.
Сэм долго молчит. Откидывает волосы с лица.
– Двадцать циклов, – произносит он через некоторое время.
– Семь месяцев?
– Да. Без резервных копий, – подтверждает он.
Потерять так много времени жизни – пугающая перспектива. Но больше пугает факт, что последние резервные копии Эстер и Фила заперты в брандмауэре ассемблера, изолирующего симуляцию Юрдона—Фиоре—Хант от внешнего мира, – хотя я не уверена, что он заражен Королем в Желтом, у меня есть такие подозрения. Король копирует себя через А-врата при посредничестве модемов зараженных жертв, так? Подозрительно ужатый функционал наших модемов в симуляции беспокоит меня. Возможно, в других местах нет старых копий Фила или Эстер. Если все так и если мы не сможем вылечить зараженные узлы, их личности будут утрачены навсегда.
Сэм долго молчит. Мы сидим на скамейке, пока свет алеет и тускнеет. Через некоторое время я просто кладу руку ему на плечо и смотрю на деревья в дальнем конце сада. Затем он без всякого предупреждения выдает:
– Мне было известно, кто ты, почти с самого начала.
Я снова глажу его по щеке, но ничего не говорю.
– Стало понятно через неделю. Ты часто упоминала подругу из внешнего мира – ту, которая тоже угодила сюда. Думала, это Касс.
Я глажу его не останавливаясь – тем утешаюсь и сама.
– Сначала я был в шоке. Раньше ты – ну, Робин – казался мне таким динамичным, уверенным и собранным…
