Инквизитор - Сергей Норка

Я быстро разобрал свою сумку и, следуя совету, прошел в ванную.

Мраморная ванна могла вместить четверых. Я минут пять разбирался с различными рычажками и кнопками. Прохладный душ поднял настроение.

После душа я открыл холодильник и достал банку пива. Затем оделся и вышел в коридор. Кот в своей комнате говорил по телефону. Я услышал только последнюю фразу: «Пусть принесет мне ориентировку на дона. Чао».

— Ты уже готов? Отлично. Пойдем пешком. Здесь недалеко. Кроме того, я так люблю Рим, что очень редко пользуюсь транспортом.

Мы спустились вниз. Олег Иванович сидел в холле.

— Что нового? — спросил Кот.

— Джованни сообщил, что дон сегодня ужинает в «Президент отеле». Там будет вечер старинного танго. Съехались танцоры со всего света. Дон спонсировал этот конкурс, однако один билет на этот вечер стоит сто тысяч.

— Лир?

— Долларов. Присутствовать будут в основном миллиардеры. Тоже съехались со всего мира. В общем, это какой-то закрытый клуб, президентом которого является дон Бризанти.

— Позаботься, пожалуйста, о билетах. Нас будет трое. Я, ты и он. (Кивок в мою сторону.)

Мы вышли на улицу. Кот шел медленно, как на прогулке, насвистывая танго. Я не мешал ему размышлять и молча пытался переварить услышанное.

Фамилия Бризанти мне не говорила ровным счетом ничего. Среди имен известных мне миллиардеров эта фамилия не фигурировала. Было ясно, что Бризанти до зарезу был нужен господину Сидоркину, если он согласился выложить сходу триста тысяч долларов только за то, чтобы посидеть в ресторане и посмотреть танцы, пусть даже мировых звезд.

Мы подошли к маленькому ресторанчику. Кот открыл дверь и пропустил меня. К нам сразу же подошел метрдотель. Кот сказал несколько слов по-итальянски, и метр провел нас к столику в углу. Кот сел лицом к входу. Официант принес меню.

— Заказывай.

— Заказывай ты. Мне все равно.

— Напрасно. Итальянская кухня — это лучшее, что изобрело человечество со времен Древнего Рима.

Он сделал заказ. Я обратил внимание на то, что официант положил на стол три прибора.

— Будет еще кто-то? — спросил я.

— Да. Но не рыбка. Не беспокойся. Придет мой старый друг, с которым мы не виделись со времен перестройки. Он здесь работал в посольстве. В Москву не вернулся. Устроился на работу, получил вид на жительство. Сейчас уже владеет собственной адвокатской фирмой.

Принесли закуску. Холодные баклажаны, артишоки и копченую ветчину с ломтиками дыни. Еще официант поставил тарелку, в которой лежали четыре сваренных вкрутую яйца странной формы.

Кот полил мне ломтики ветчины оливковым маслом и разлил по бокалам белое вино.

— Запивай. Чистый виноградный сок. И попробуй моцареллу. Это лучший сыр в мире, — сказал он, ткнув вилкой в яйцо.

Пригубив вино, он поставил бокал и встал. Я обернулся. К столу шел мужчина лет сорока пяти, одетый в безукоризненный костюм-тройку.

Подойдя к Коту, он обнял его и троекратно поцеловал.

— Ты все еще жив, Пантера, — сказал незнакомец взволнованным голосом. — Ну да. Дьявола убить трудно. Ты нас заставил серьезно поволноваться, хотя никто в твою смерть не поверил.

Он протянул мне руку, но почему-то не представился. Мы сели, после чего незнакомец достал из кейса бутылку коньяка. На этикетке была надпись «Отборный».

— Твой любимый коньяк, Пантера. Берег для этой встречи с советских времен.

Кот улыбнулся.

— Ты помнишь мой вкус, Кондор. Спасибо.

Кондор разлил коньяк по рюмкам.

— За встречу, за нас.

Коньяк был необыкновенно душистый и какой-то маслянистый. Тепло сразу разлилось по всему телу.

Официант принес горячее. Нам с Котом мясо, а незнакомцу жареную рыбу, которую он в нашем присутствии снял с костей двумя ножами, показав настоящее искусство.

Кондор улыбнулся.

— Ты тоже помнишь мой вкус, Пантера.

— Я помню, что ты всегда много думаешь, Кондор. Поэтому потребляешь много фосфора.

Они балагурили еще минут десять. Наконец Кондор как-то пристально посмотрел на Кота и сказал:

— Я принес ориентировку на Джека Бризанти, как ты и просил. Только то, что может тебя интересовать.

— Рассказывай.

Впервые в жизни я увидел, что Кот нервничает.

— Итак. Полгода назад единственный сын и наследник Джека Бризанти погиб в автомобильной катастрофе вместе с женой.

— Покушение?

— Нет. ФБР проводило расследование. Несчастный случай. Джек и его жена после гибели сына впали в депрессию. Джек выкарабкался, хотя месяц не принимал никого и не занимался делами. Уже поговаривали, что его место в империи скоро освободится. Однако он пришел в себя. Но его жена все еще в депрессии. Не произносит ни слова. Не отвечает даже на вопросы. Почти не ест. Без уколов не спит. Врачи утверждают, что если она в ближайшие два-три месяца не выйдет из этого состояния, наступит смерть.

— Зачем же Джек потащил ее в Европу, если она в таком тяжелом состоянии?

— Это его последний шанс. Дело в том, что она в прошлом профессиональная танцовщица. Джек встретил ее в Риме на Всемирном конкурсе танго в 1955 году. Тогда она получила титул «Королевы танго». Ее портреты украшали обложки всех светских журналов. Именно «Кумпарсита», которую она танцевала в тот вечер, сделала ее Королевой и женой Джека. Их любовь достойна пера Шекспира. Для дона все сорок пять лет супружеской жизни не существовало других женщин. Куда бы он ни ехал, она всегда сопровождала его. Она знает очень многие тайны Джека, потому что, веришь ли, он не мог оставаться без нее более часа. Все сорок пять лет! Воленс-ноленс она была вынуждена присутствовать даже при его самых конфиденциальных встречах.

Два месяца назад он объявил, что заплатит гонорар в 100 миллионов долларов врачу, который выведет его жену из этого состояния. Когда же врачи после очередного консилиума сообщили ему, что ей осталось жить не более трех месяцев, если она не выйдет из депрессии, он повысил гонорар до пятисот миллионов.

Один молодой психиатр посоветовал ему организовать конкурс танго. И чтобы все было в Риме. И все, как в тот вечер в сентябре 55-го. Врач не исключает, что созданная соответствующим образом обстановка и танго могут послужить для нее толчком.

Над организацией сегодняшнего конкурса работали десятки людей. Потрачены миллионы долларов. Если это сегодня вечером не поможет, то Паола Бризанти обречена. Так же как и Джек. Без нее он протянет максимум неделю. Гномы в Цюрихе уже лихорадочно пытаются просчитать ситуацию, которая возникнет после смерти Джека.

— Борьба за передел империи?

— Скорее всего. Кроме сына у Джека нет наследников. Молодые акулы не упустят случая.

— Да-а, — промычал Кот, — обстановка не для слабых.

— Мой совет, Пантера. Выброси все из головы и уезжай. Ситуация анализу не подлежит.

— И все же попробуем.

Кондор усмехнулся и стал внимательно разглядывать налитый в рюмку коньяк.

— Ну что ж, — наконец произнес он, — убеждать тебя бессмысленно. Легче генсеков КПСС было убедить отказаться от власти. Давай выпьем за упокой твоей души.

— Аминь! — сказал Кот и опрокинул рюмку.

С Кондором мы расстались, выйдя из ресторана. Церемония была краткой. Он обнял Кота и сказал:

— Прощай.

Затем резко повернулся и пошел к ожидавшему его автомобилю.

— Кондор! — позвал Кот. Тот обернулся. — Кондор, я уверен, что у тебя дома есть еще одна бутылка «Отборного».

Кондор, не отвечая, сел в машину, и она тронулась.

Кот отсутствовал несколько часов, пока я лежал в своей комнате и изучал итальянское телевидение. Ровно в семь в дверь постучали.

Он был в великолепном белоснежном костюме, черных туфлях и в черном галстуке-бабочке. Свежая стрижка с безукоризненным пробором. Запах дорогого одеколона.

— Вот это да! Ты чего это так вырядился?

— Ты что, не слышал, что мы сегодня ужинаем в клубе миллиардеров?

— А ты что, подрядился туда официантом?

— Невежда. Официанты носят белые пиджаки, но не белые костюмы. Поехали.

Внизу нас уже ждала машина, возле которой стояли Олег Иванович и молодая женщина ослепительной красоты. Она чмокнула в щеку Кота и прощебетала:

— Пантера, я не видела тебя пять лет. Хочу быть весь вечер с тобой. За билет плачу из собственных сбережений.

Олег Иванович усмехнулся с видом человека, глубоко познавшего жизнь:

— Она тут же примчалась из Милана, как только узнала, что ты в Риме.

Кот засмеялся:

— Энн, старая дружба не ржавеет. Я был уверен, что ты приедешь.

В машине Олег Иванович молчал, но я видел, что он очень сильно нервничает. Анна же (так она представилась мне) зажурчала, как только мы тронулись с места.

— Пантера, мы не знаем, что ты задумал, точнее, не знаем, как ты хочешь добиться от Бризанти, чтобы он дал тебе информацию. Но все наши аналитики едины в мнении, что это невозможно, а учитывая состояние, в котором пребывает дон, это очень опасно. Это смертельный риск. Здесь раскладом 50 на 50, как ты любишь, и не пахнет. Здесь девяносто девять процентов за то, что ты сломаешь себе шею.