Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала - Дэйв Мастейн

– Как поживаешь, Дэйв? – спросил он.

– Нормально, – сказал я. – Идем в студию записывать новую пластинку, и я пытаюсь все делать по-другому. Это тяжело.

– Понимаю, о чем ты. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь или что-то еще, хочу, чтобы ты знал – всегда можешь на меня рассчитывать.

Я рассмеялся – скорее потому, что нервничал.

– Серьезно, Элис? А ты что, станешь моим крестным отцом?

Он, не раздумывая, ответил:

– Конечно, если ты этого хочешь.

И вот так Элис стал моим крестным отцом. Мы с ним мало общаемся, и, я полагаю, наши отношения превратились, скорее, в отношения на бумаге. Но все в порядке. В то время он оказался рядом и с тех пор всегда рядом. Я безмерно уважаю Элиса как человека и музыканта и всегда буду считать его другом. Даже не особо пытаясь, он заставил меня сказать то, что я, честно говоря, не осмелился бы сказать никогда:

– Мне нужна помощь.

Дэвид Скотт Мастейн и Памела Энн Касселберри 3 марта 1991 года, Гонолулу, Оаху, Гавайи. Никогда прежде не видел такой красоты, и на этом снимке я выгляжу как пластинка жевательной резинки «Даблминт»

12. Пока мы живы

«Знаешь что? Давно пора! Эта женщина создана для тебя!»

С женой я познакомился, когда она зависала с подругой в клубе в Северном Голливуде под названием «FM-станция», одном из первых заведений растущей империи Filthy’s McNasty. Я пришел туда не один, в том числе с Ником Мензой и его приятелем Хуаном. Было это примерно в 1989-м – начале 1990-го, когда я то вел трезвый образ жизни, то снова пускался во все тяжкие, реконструируя состав Megadeth и сочиняя песни для альбома Rust in Peace.

Как обычно, личная жизнь находилась в состоянии беспорядка. Уже более шести лет я встречался с Дианой: хотя наши отношения едва ли можно было назвать моногамными – во всяком случае, что касалось меня, – я очень долго искренне считал, что именно на ней и женюсь. Уже шесть лет мы были обручены, и через год стали бы гражданскими мужем и женой. Диана была красива и сексуальна, но мы постоянно ссорились, вплоть до того, что все превращалось в такую рутину, что можно было сверять часы. Она приезжала ко мне, мы немного отрывались, слово за слово начинался срач, она уезжала, я ей звонил, она возвращалась, мы мирились, занимались сексом… и все по новой. В конечном итоге я пришел к заключению, что с Дианой ничего не выйдет. Во время очередного пребывания в клинике я ей позвонил – алкоголики и наркоманы блестяще называют это состояние моментом прозрения.

– Мы больше не можем встречаться, – сказал я ей. – Слишком токсичны друг для друга.

Как и ожидалось, она взбесилась – кто хочет получить пинок под зад от парня, находящегося в реабилитационном центре? Ситуация угнетала. Но я думаю, Диана знала, что к этому все и шло. Я также считаю, она знала, что без меня ей будет лучше. А у меня в жизни происходили перемены, и выход из неблагополучных отношений стал еще одним шагом на пути к самосовершенствованию. Я пережил наше расставание, написав песню «Tornado of Souls» («Вихрь страстей»). И действительно, именно так и было – так я себя и чувствовал на тот момент; если не брать в счет лирическую составляющую, эта песня не об убийстве или смерти. Она о том, как можно погрязнуть в отношениях, которые себя изжили.

Сегодня утром я сделал звонок

И поставил точку в отношениях.

Повесив трубку, я хотел разрыдаться,

Но, черт возьми, слезы высохли.

Не то чтобы я искал свою вторую половинку. После разрыва с Дианой и взявшись за голову, мне нравилось получать удовольствие, наслаждаясь некоторыми привилегиями, связанными с образом жизни рок-звезды. Я был вокалистом, композитором и гитаристом Megadeth. Не Брэд Питт, конечно, но и не урод. Давай будем честными: если у тебя есть деньги и ты умеешь играть на гитаре, тебе любая даст. В хеви-метале было немало уродливых придурков, но они никогда не испытывали недостатка женских задниц. И теперь я готов был принять участие в этом фуршете.

Но стоило мне увидеть Памелу Энн Касселбери, и все мои планы в одночасье рухнули.

– Видишь девушку вон там? – спросил я своего друга Хуана.

– Какую именно?

– Высокую блондинку.

Хуан одобрительно кивнул.

– А она ничего.

– Да. Подойди к ней и скажи, что я не прочь познакомиться.

Хуан никогда мне не отказывал, поэтому посмеялся и подошел к этой блондинке. Я видел, как они болтают, и Хуан жестом показывает в мою сторону. Я поднял бокал (кока… колы) и улыбнулся. Блондинка никак не отреагировала. Спустя мгновение Хуан, хихикая, вернулся.

– Она сказала, если хочешь познакомиться – сделай это без помощи друзей.

Справедливо. Уж в общении с женщинами проблем с уверенностью у меня никогда не было. Поэтому я подошел и представился.

– Привет, я Дэйв.

Блондинка перебила меня.

– Да, знаю я, кто ты, – сказала она спокойно. Казалось, ей все это не особо интересно, но ее поведение лишь разжигало интерес во мне. Забавно, согласись? Ну и я, как говорится, перешел к самой сути.

– Послушай, ты мне очень понравилась, и я хотел бы провести с тобой побольше времени. Но сегодня я помогаю своему другу, который пытается завязать, поэтому я должен за ним присматривать[39]. Можем ли мы с тобой как-нибудь пообедать?

Я был дьявольски льстивым засранцем, но знал, что это сработает. Тут сразу сострадание и ответственность вкупе с честностью и порядочностью. Я дал ясно понять, что считаю ее привлекательной, но готов ждать. Своей корыстной цели я не показал: увидеться при дневном свете, в летнем кафе под лучами теплого калифорнийского солнца. Даже если ты не пил, сквозь дым сигарет в ресторане в 2 часа ночи девушка может выглядеть вполне привлекательно; а если увидеть ее при ярком дневном свете без макияжа, можно поклясться, что она окажется совершенно другим человеком.

Если это звучит пошло и бездумно – хорошо, признаю свою вину. Я проводил нечто вроде конкурса красоты, отбирая претенденток на звание «Будущей жены». На самом деле, конечно же, все они боролись за звание «Девушки на одну ночь». Еще до того, как я официально порвал с Дианой, начал встречаться с девушкой по имени Лесли. И пока встречался с Лесли, возжелал блондинку из