Смертельный туман - С. Гроув

– Отлично! – воскликнула Бораго. – Вот и мы древнего спрашиваем, и зачастую он нам отвечает, но не всегда.

Она отвернулась, словно закрыв тему, и возобновила поиски.

– Куда ж ты завалился? – бормотала Бораго, разгребая лежавшее на столе. – Ага! – И с торжеством подняла длинный цилиндр. – Нашелся! – Она протянула находку Софии, добавив с подначкой: – Посмотрим, сообразишь ли ты, что это такое!

София взяла цилиндр в руки. Он представлял собой металлическую трубку, обшитую кожей. На одном конце виднелась съемная стеклянная крышечка, на другой – окуляр.

– Подзорная труба? – предположила София.

Бораго потерла руки и усмехнулась:

– Первая попытка мимо!

София сняла крышечку. Оказывается, внутри лежал свиток бумаги. Девочка осторожно вытащила его. Это была довольно грубая карта, озаглавленная «Каменный век». Изображала она дорогу вдоль реки, тянувшуюся от схематичной горки, подписанной «Ледник». Дорога тянулась на север, оканчиваясь у грушевидного озера с надписью «Ров». Посередине виднелся островок. Это был «Дом».

Окончательно перестав что-либо понимать, София свернула карту, убрала ее в цилиндр, закрыла крышечку. Приложила окуляр к глазу…

Сперва она не увидела совсем ничего. Потом цилиндр словно ожил у нее в руке, внутри трубы пробежал свет, вызвав к жизни созвездие форм. Перед девочкой возник путь к острову, отображенный картой: странные скалы, узкое русло, проточенное в камнях, недвижный пруд, вздымающийся остров. Она чуть повернула цилиндр, свет в трубке мигнул, угол зрения изменился… София затаила дыхание…

– Не знаю, что это такое, но красота поразительная, – сказала она, опуская цилиндр. – Это устройство для прочтения карт? Оно показывает вживую то, что на карте обозначено?

Как ни странно, простая похвала смутила Бораго. Вещая взяла свое творение, любовно оглядела.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она. – Сама я называю его зеркалоскопом. Там внутри зеркала́. В сочетании со светом они отражают содержимое карты.

Увиденное стояло у Софии перед глазами.

– В него любую карту положить можно?

– Конечно. Для того он и делался.

Порывшись в сумке, София вытащила потертую походную карту Верхнего Нью-Йорка. Аккуратно свернув лист, она заправила его в зеркалоскоп. Надела крышечку…

Ей предстали падающие листья, лесная тропа, мостик через бурный ручей, скопище домиков в вечерней долине, заснеженный горный перевал… С каждым новым поворотом зеркалоскопа возникала новая картина. Они не являлись воспоминаниями, поскольку карта была самая обычная, никто не вкладывал в нее звуков, запахов, чувств. Прибор лишь показывал, какими увидит путешественник все пути и дороги, означенные на бумаге.

– Чудеса, да и только! – восхитилась София, опуская зеркалоскоп. Потом спросила: – Но как использовать его для создания карты памяти клима?

– Не знаю, – пожала плечами Бораго. – Это уже твоя забота.

Вот тут София испугалась по-настоящему:

– Что вы имеете в виду?..

– То, что сказала. Мой прибор способен прочесть любую карту, но саму ее изволь сделать сама.

– «Далее лишь твоя карта тебя поведет», – пробормотала София.

Ей казалось, что она падает, не находя опоры.

Бораго тоже впервые за все время запнулась.

– Я думала, у тебя уже есть карта, чтобы заправить в прибор…

– У меня ее нет! И я даже понятия не имею, как она должна выглядеть!

Старая женщина ответила не сразу. София успела испугаться, не последует ли внезапная вспышка гнева. Но нет – Бораго неожиданно рассмеялась.

– Так-так, – с широкой улыбкой проговорила она. – Но ведь до завтра ты найдешь ответ, правда?

35

Путешествие Бирке

19 августа 1892 года, 18 часов 01 минута

Большинство героев сказаний, бытующих у элодейцев (Вещих), названы по животным или растениям, предположительно отражающим черты характера данного персонажа. Иногда, впрочем, соответствие с данным растением или животным просто поражает. Так, однажды мне рассказали историю о человеке по имени Шиповник; персонаж описывался как хитрый и неутомимый воин, – кто бы мог подумать, верно? Элодейцы объяснили причину. По их мнению, дикий шиповник – сущее олицетворение жизненной стойкости и упорства, да и его бесчисленные мелкие шипы – чем не броня?

Угощение, приготовленное Шалфей и Ясень, ждало их на столе. София вспомнила предупреждение Дымки и, глядя на еду, задумалась о ее происхождении. Кукурузная каша с грибами, хлеб и масло, летние яблоки, запеченные с медом… Как бы то ни было, в полном соответствии с предсказанием Шалфей голод София ощущала зверский. Казанова уже наполнил тарелку, кажется, он полностью доверился гостеприимству сестер. София решила последовать его примеру, отодвинула все сомнения и благодарно села за стол.

– София не знает, что положить в зеркалоскоп, – потянувшись за хлебом, во всеуслышание объявила Бораго.

– Что это значит? – с набитым ртом спросил Тео.

София показала ему зеркалоскоп, объяснила назначение прибора.

– Похоже, я должна создать карту клима, но понятия не имею, как к этому подступиться, – расстроенно сказала она. – Шадрак так и не успел меня научить. Я вроде выучилась карты памяти читать, но делать их…

– Значит, самой учиться придется, – отрезала Бораго.

София покосилась на нее:

– Да, Бораго. Это я уже поняла.

– Почему бы, однако, нам ей не помочь, – тихо предложила Ясень. – В конце концов, мы трое больше других общаемся с древними. Мы неплохо изучили их мысли…

– Мы уже помогли, чем могли, – сказала Бораго. – Сама по себе София никогда не додумалась бы собрать зеркалоскоп! Так ведь?

– Так, – подтвердила девочка. – Без подсказки я и не догадалась бы, что это такое.

– Знать мысли древних вовсе не то же самое, что воспоминания в карту вносить, – задумалась Шалфей. – Уверена, София найдет способ.

И она передала корзинку с хлебом Тео, успевшему опустошить тарелку.

– Но ведь времени совсем нет! – Софии кусок не лез в рот, она едва могла глотать, хотя еда была восхитительная.

– Вот как мы поступим, – отодвигая стул, сказала Шалфей. – София! – Вещая подошла к шпалере по левую сторону от камина. – Эта карта показывает наше местоположение: мы здесь.

Шалфей взяла кочергу и указала на серый кружок в голубой слезке озера. Из озера тянулись синие ниточки во всех направлениях, в том числе к югу.

– Это потоки, пересекающие Каменный век, – сказала Вещая, прослеживая узкие вьющиеся ленточки. – Здесь, на юго-востоке, ледник. Бирке провезет вас западнее, чтобы совсем его избежать. – Кочерга указала на речку, бежавшую серыми пространствами Каменного века к зеленым землям южнее. – Смотрите, как далеко протекает эта река! Через весь Верхний Нью-Йорк – прямо сюда!

И она ткнула в зеленый силуэт, показавшийся Софии смутно знакомым.

– Черепашья долина! – вырвалось у нее.

– Именно.

– И Бирке может доставить нас туда? – удивилась девочка.

– Она хочет сказать: неужели наше колдовство дотягивается даже туда! – хмыкнула Бораго из-за стола.

– Я… – смутилась София. – Я не собиралась говорить про колдовство. Я просто не пойму, где ваше царство кончается.

– «Царство» – громко сказано, – улыбнулась Шалфей. – Не знаю, чего ты наслушалась в Оукринге. Впрочем, подозреваю, там рассказывают о некоторых событиях совсем иначе, чем они помнятся нам.

– Они говорят, вы засели здесь после того, как вас отовсюду выгнали, – без лишней дипломатии заявил Тео. – Выгнали за то, что вы попытались переделать весь Новый Запад.

– И еще говорят, – добавила София, – что вы тут создали собственную эпоху…

Сестры переглянулись… София сразу увидела за короткими взглядами долгие годы разногласий и споров.

– В некотором смысле так и есть, – сказала Шалфей.

Бораго нахмурилась и уставилась в стол, словно ей вдруг сделалось неудобно.

– Каменному веку потребовался не один год, чтобы стать таким, каким вы его видите, – мягко добавила Шалфей.

– Сперва была сущая беда, – не поднимая глаз, проговорила Бораго. – Верней, много разных бед, одна за другой.

София молчала, ожидая подробностей.

– Правильнее будет сказать, что наше изгнанничество добровольно, – подхватила разговор Ясень и с нежностью накрыла руку Бораго своей. – Чем меньше народу добирается сюда, тем лучше… Вы трое – наши первые гости более чем за два года.

– Мы, вообще-то, видели кое-кого, – заметил Казанова. – Пока мы пересекали то, что вы называете Каменным веком, кто-то все время бежал перед каноэ…

– Похоже, кто-то из древесных детей Ясеня все же выбрался, – хихикнула Бораго, пожимая руку сестры. – Как ни пыталась Шалфей соблюсти благопристойность, правда выплывает наружу!

Она проказливо улыбалась.

– Вы о чем? – спросила София.