Смертельный туман - С. Гроув

С. И. Гроув

Смертельный туман

Посвящается Роуэн

S. E. Grove

THE CRIMSON SKEW

Copyright © 2016 by S. E. Grove

Maps by Dave A. Stevenson

All rights reserved

© М. Семёнова, перевод, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство АЗБУКА®

В то время трое детей сопровождали меня пешими, один ехал на лошади, и еще одного я несла за спиной.

Кукуруза в тот год уродилась знатно. Мы уже убрали часть урожая и заложили храниться на зиму.

Через день или два после стычки у озера Конниссиус на реку Дженисси прибыл во главе армии Салливан, и его солдаты дотла уничтожили все съестное, на что только смогли наложить руки. Вот и наш урожай они частью сожгли, частью побросали в реку. Осталась после них лишь голая земля и на ней – ободранные остовы деревянных домов. Индейцы, впрочем, скрылись, их так и не схватили.

Армия несколько раз переправлялась с одного берега на другой, завершая свою разрушительную работу, после чего маршем двинулась на восток. Наши индейцы видели, как они уходили, однако заподозрили, что Салливан собирался внезапно вернуться и захватить нас врасплох. Поэтому было решено: основная часть племени останется и продолжит охотиться неподалеку от нашего укрытия. Пусть Салливан уберется подальше, чтобы не смог застигнуть нас и напасть!

Все с этим согласились, и мы продолжали охотиться, пока индейцы не сочли, что мы можем безбоязненно вернуться на свои земли. Так мы и поступили. Представьте чувство, охватившее нас, когда оказалось, что нигде невозможно отыскать ни кусочка съестного! Ни горстки еды, чтобы хоть одному ребенку на день отсрочить голодную смерть!

К тому времени уже наступили холода, начались осенние непогоды. А у нас – ни крова над головой, ни пропитания. Вот я и решила без промедления забрать детей и попытаться выжить в одиночку.

Как вы понимаете, мы видели своей главнейшей задачей предотвращение распространения Передовой эпохи, равно как и спасение собственных жизней, – увы, тот раз я не смог по своему обыкновению дать волю научному любопытству. Итак, что нам удалось выяснить?

Мы знали, что Бланка, лакрима, державшая меня в плену, в своей деятельности опиралась на нигилизмийских неофитов. Нам было известно, что Бланка вторгалась в их разум, стирая многие воспоминания устройством в виде песочных часов: я своими глазами видел эту жуткую процедуру. Несчастные, которых сама она называла големами, в дальнейшем хранили ей абсолютную верность; подозреваю, в первую очередь оттого, что ее всемирные планы, казалось, сулили им возможность вернуться в Истинную эпоху. Как и Бланка, они полагали, что последствия Великого Разделения могли быть некоторым образом обращены вспять.

Однако число возникших вопросов превысило и до сих пор превышает количество ответов. Как она находила и вербовала големов? Из каких эпох они происходили? И самое главное – что они будут делать теперь, когда Бланки не стало? Уйдут в тень, исчезнут из вида? Вновь заявят о себе, преследуя новую цель – более грандиозную. А может быть, и более ужасную?

Пролог

23 июля 1892 года

Дорогой Шадрак!

Погода на Территориях стоит по-прежнему отвратительная. Над головой неподвижно висят низкие тяжелые облака: кажется, они здесь навсегда. Я уже и не помню, когда мы последний раз видели солнце.

Между тем положение дел определенно меняется к худшему. Сегодня произошло нечто новое и необъяснимое. Не знаю, удастся ли достоверно описать? Позволь, я расскажу тебе, что случилось.

Посреди ночи меня разбудила возня у моей двери. За нею я увидел Эстер – свою знакомую из городка Грушевый. И выражение у нее на лице было такое, какое я видел только однажды – у человека, сумевшего удрать от лесного пожара. Горе, смятение, невозможность поверить в случившееся мешались в ее взгляде. Она как будто не знала, на каком свете находится – среди мертвых или с живыми.

«Каспер? – прошептала она. – Это ты?»

Я подтвердил, что это и впрямь я. Она принялась рассказывать, но так непонятно, что мне несколько раз пришлось просить ее повторить. Но даже и разобрав наконец сказанное, я так и не сумел уловить его смысла.

Эстер поведала мне, что все началось вечером, незадолго до заката: было еще достаточно светло, чтобы разглядеть происходящее. Она постирала одежду детей и развешивала ее на веревке, когда через каменную садовую стену засочился красноватый пар. Пока женщина гадала, что это такое, странное явление достигло ее и стало подниматься, поглотив бельевую веревку, скрыв от взгляда самый дом. Некоторое время Эстер просто стояла, борясь с нарастающим беспокойством. Пар вначале источал приятный запах, сладкий, цветочный. Потом запах изменился, стал неприятным. Теперь он отдавал тухлым мясом.

Эстер услышала в отдалении пронзительный крик и перепугалась до смерти. Разгоняя руками туман, она бросилась к дому. Все тот же пар заполнял каждую комнату и все коридоры. Эстер почти ощупью пробиралась внутри дома, панически окликая детей. Потом она увидела незваных гостей. Это были три гигантские крысы, каждая ростом со взрослого мужчину, с желтыми зубами, с черными безжалостными глазами. Эстер вооружилась кухонным ножом и погналась за крысами по дому; о том, что они могли сотворить или уже сотворили с ее детьми, она даже думать боялась.

Наконец крысы затворились в буфетной и зашипели на нее через дверь.

Эстер же нигде не находила детей.

Она все отчаяннее звала их, затем, спотыкаясь, выбралась наружу. И поняла, что ее крикам вторил целый хор – со всех сторон, из каждого дома Грушевого. Паника охватила весь городок. Неясное сомнение шевельнулось в сознании Эстер, но его природу она понять не могла. Ясно было одно: что-то в мире неправильно!

Это все туман, наконец сообразила Эстер. Я спятила. Это оттого, что появился туман!

Она двинулась вперед по дороге, между тем как слева и справа доносились ужасные звуки. К тому времени, когда она выбралась из Грушевого, уже пала темнота. Тем не менее она поняла, что странный туман остался позади, ибо сознание начало проясняться. Оглянувшись на городок, она не увидела ни огонька в ночной темноте, лишь доносились непрестанные крики и вопли. Побуждение вернуться и продолжить поиски детей боролось с намерением искать внешней помощи. Все еще не придя в себя после случившегося, Эстер кое-как добралась сюда и разбудила меня, невзирая на глухой час.

Я немедленно собрал всех на совет, и уже через час мы ехали по дороге, что вела в Грушевый. Мы прибыли туда с первыми проблесками рассвета, столь же промозглого и сырого, как и все предыдущие. Красно-малиновый туман успел рассеяться, но отметины оставил, да какие!

Все кругом покрывала тончайшая пленка чисто-алого цвета. И каменную стену, окружавшую Грушевый, и каждый лист каждого дерева, и все крыши, и улочки. Медленно въезжая в притихший городок, мы увидели и другие последствия странного явления: пострадавших. Человеческие, не побоюсь этого слова, развалины.

Первым нам встретился мужчина, он сидел на крыльце дома, держа в руках шнурованный женский ботинок. Мы окликнули его. Но он не обратил на нас никакого внимания. Я приблизился, спросил, не ранен ли он. В конце концов он поднял глаза, показал ботинок и произнес: «Волки не носят обуви…» Казалось, это заявление потрясло его самого. Больше мы ничего не добились от этого человека.

Некоторые дома и амбары оказались сожжены самими жителями. От них шел чудовищный запах. Многие другие дома стояли в целости, со зловеще приоткрытыми дверями. Сквозь щели я заметил переломанную мебель, порванные шторы, разбитые окна…

Дальше, Шадрак, я описывать не буду: картина открывалась слишком ужасная. Полагаю, те несколько ночных часов унесли жизни половины обитателей Грушевого.

Мы вернулись к дому Эстер. Конечно, бедная женщина была глубоко потрясена. Она дрожала, идя рядом со мной, и заговорила только у самого дома.

«Не пойму я кое-чего…» – сказала она.

Я ответил:

«Я тоже очень многого не понимаю».

«Каким образом, – пропустив мои слова мимо ушей, продолжала Эстер, – крысы сумели забаррикадироваться в буфетной?..»

Признаться, до меня не сразу дошло, о чем вообще она говорит. На фоне общей катастрофы вопрос казался мелким и глупым… Без сомнения, правда приоткрылась Эстер задолго до того, как я что-либо заподозрил. Но затем, когда мы подошли к дому, я понял. Охваченная внезапным сомнением, Эстер бросилась внутрь, поспешила к двери буфетной и требовательно застучала.