Ледяной Эдем - Алекс Норман

– Диконов Варвару убил. Гнида! – процедил Казубов.

– Зачем?

– А любит он убивать! Маньячина позорная!

– Это я тебя на капище видел, когда Варвару убили?

– Меня.

– Зачем приходил?

– Варвару искал. Она ведь со мной была, но сбежала… Раньше она всегда бежала, смириться не могла. Поэтому до сих пор была жива, – с горькой усмешкой сказал Казубов.

– Поэтому?

– Диконов – псих сумасшедший! Баба живет до тех пор, пока он ее не сломает! Пока не сломлена, пока сопротивляется, ему интересно. А как сломалась, все…

– И много он таких сломленных убил?

– Ну, я точно не знаю… Может, пять, может, шесть… Может, больше… Варвара одна оставалась. Только потому, что со мной была, я не дал… А все остальные под нож пошли, типа массовый забой. После того как мать Варвары нашли. Диконов знал, что шухер будет, велел в доме прибраться, а ты все равно меня вычислил…

– Насколько массовый забой?

– А сколько их здесь было, всех под нож. – Казубов кивком показал на развалины дома, под которыми находился сейчас Диконов.

– Сколько их здесь было, двое, трое, четверо?

– Диконов всех убил!.. И Карповых тоже он, – неуверенно, а потому и неубедительно сказал Казубов. – И мать, и отца.

– Разберемся!

– Все, больше не могу!

Казубов уложил Ольгу на снег, но разогнуться не смог. Кирилл от всей души рубанул его рукоятью пистолета по шее. Казубов свалился без чувств, и он склонился над Ольгой. Она не дышала, и пульс не прощупывался. Не смогла она пережить встречу с безумцем. И Ганыкин погиб. Только Кириллу и повезло. И то благодаря Ольге.

Он связал Казубова его же поясным ремнем, стянул с него брюки до колен, чтобы не смог подняться на ноги. Если этот ублюдок что-то отморозит, мир этого не заметит. Если это не мир, созданный нелюдями.

Диконов пришел в себя; он сидел в углу клетки, прикладывая к груди футболку. Маньяк тяжело дышал – видно, пуля задела легкое. На Кирилла он смотрел как загнанный кролик. И куда только делось его шакалье величие?

Кирилл пошарил в кармане. Ни наручников он с собой не взял, когда ехал сюда, ни оружия, но ключи у него имелись. И они подходили к наручникам Ольги, он точно это знал.

Во рту чуть не лопнули зубы, с такой силой он сжимал челюсти, снимая с наручников обрубок руки. И от решетки наручники отцепил, с ними зашел в клетку к безумцу. Схватил Диконова за шкирку, просунул руку сквозь железные прутья, поднял ее, защелкнул на запястье один браслет, вторым приковал к решетке. И взял топор.

– Ты что делаешь?

Диконов мог прикладывать к груди платок, но в ужасе перед происходящим об этом забыл.

– Страсть маньяка – страшная жуть, – сказал Кирилл, с дикой ненавистью глядя в глаза убийце. – Но и месть – сильная штука. Ольга умерла. Давай посмотрим, что сильней, твоя мания или моя ненависть!

Кирилл замахнулся.

– Не надо! – зажмурился Диконов.

Слезы хлынули даже сквозь зажмуренные веки. Кирилл не мог поверить своим глазам. Откуда у этого нелюдя человеческие страхи?

– Я все расскажу!

– Начинай.

– Меня бросила жена… – издалека начал Диконов.

– И ты ее убил?

– Помог… Умереть… Но я очень переживал…

Из раны в груди со свистом вырывался воздух, Диконов заметил это, приложил к груди футболку. Это ему не помогало, но Кирилл за него не переживал. Мир очистится, если эта мразь сдохнет.

– Да ну!

– А потом я уехал сюда, думал начать новую жизнь.

– Я знаю, как ты ее начал.

– А почему они не хотели здесь жить? Почему они не хотели рожать?

– Кто они?

– Бабы!

– Ты их похищал?

– Нет… Я просто увозил их с собой… Сколько их там на дорогах стоит, сами не знают, куда едут, чего хотят… А я им цель в жизни предлагал!

– А они выбирали клетку? – мрачно усмехнулся Кирилл.

– Да, они выбирали клетку…

– И рожали в клетке?

– Рожали?!. Не успевали! Ломались быстро! – презрительно скривился Диконов. – Суки!

– Да нет, это не они суки, это ты животное… Они ломались, и ты их убивал!

– Ломались! На коленях умоляли!..

– А ты все равно их убивал?

– Я убивал не людей! Я убивал шлюх!

– Ублюдок ты!

– Ты не знаешь, а я знаю! Это из-за шлюх наш мир катится в тартарары!

– Какой мир? Который ты здесь создал?

– Мой мир создал меня! И я в ответе за этот мир! Как я мог населить его шлюхами?.. Приходилось убивать!.. Боги велели! – Диконов, не мигая, смотрел на Кирилла безумными глазами.

– Сатана тебе велел! Мразь!

– Но Машу-то я не убил! Маша от Бога! Маша сразу поняла свое счастье, ее даже в клетку сажать не пришлось…

– Что с Машей?

Диконов опустил голову.

– Маша меня предала, – выдавил он.

– Убил?

– Я не хотел, но шея у нее такая хрупкая…

– Варвару Карпову за что убил?

– Я Казубова искал, он там где-то в скалах у реки прятался, смотрю, Варвара идет. Прямо на капище и встретились… Это знак был! Она сама вышла на меня! Не мог я ее не убить!..

– Получил удовольствие, тварь?

Диконов опустил голову и закрыл глаза.

– Сколько девушек ты похитил?

Диконов еще ниже опустил голову и, расслабив мышцы ног, повис на руке. Кирилл замахнулся топором. И ударил. По цепочке наручников. Он, конечно, мог промазать. Он и хотел промазать! Даже ударил, чтобы промазать! И отрубить руку подонку. Но не промазал. И перерубил цепочку.

Диконов упал на пол, и Кирилл склонился над ним. Ольги больше нет, а закон остался. Пар вышел, и теперь он мог действовать по закону. Хочешь не хочешь, а нужно принимать меры и спасать убийцу.

24. Эпилог

Пыль, грязь, караулы, портянки, ночные стрельбы, каша в котелках, и так целый год. Кирилл служил в мотострелковых войсках, а в это время Миша сосал материнскую грудь. Ольга рожала, растила его, спасибо бабушке, не откладывая учебу ни на год. После армии Кирилл ударился в загул, дружки, подружки, на учебу не хватало времени. А где-то рядом подрастал его сын, о котором он даже не подозревал. Хотя мог бы узнать, если бы проявил хоть малейшее любопытство. Но нет, пустое течение несло его по жизни дальше. А Ольга растила сына. Он болтался в проруби от одной работы к другой, а Ольга делала карьеру, росла в чинах и званиях. Сын пошел в школу, а Кирилл и знать об этом не знал. Да и не хотел знать.

Ольги больше нет. А Кирилл остался. Он сидел в своей машине