Ледяной Эдем - Алекс Норман

в рот не клади, – с горечью усмехнулся Диконов. – По локоть руку откусите. Сделаете меня соучастником преступления.

– Мы вас даже не подозревали, – с упреком сказал Кирилл.

– И вопросы не задавали, нет? – едко усмехнулся Диконов.

– Вопросы не задавали, жену вашу не трогали.

– Ну, как не трогали, Охотин этот… А до него Казубов… Теперь я понимаю, почему Маша написала родителям Варвары. Чтобы они приехали и забрали дочь… Она не хотела делить Казубова с Варварой!

– А как Варвара вообще оказалась у Казубова? – спросил Кирилл.

Он неприязненно смотрел на Диконова, который сочинял откровенную чушь себе в оправдание.

– Насколько я понимаю, Варвара исчезла до того, как Казубов появился в этих краях? – глянув на Кирилла, спросила Ольга.

Но ответил ей Диконов:

– С ней он и появился!

– То есть Варвара приехала с Казубовым?

– С ним. – Диконов стоял с низко опущенной головой и теребил рукав своего полушубка.

– По своей воле?

– Не знаю. Я его не встречал, не привечал. Проезжаю Сухню, а там в доме живет кто-то, окна вставлены. Поздоровались с Казубовым, познакомились, в дом он меня впустил, а в клети нет. Разруха там полная, сказал, ну, я сказал, что могу помочь, ну, если что… Он помощь принял, а в клети не впустил, там сам что-то делал… Ну, я потом, конечно, прокрался, смотрю, девушка в клетке. Казубов заметил, схватил меня за горло, всю семью, сказал, вырежет… Подонок!

– Плохо, Тихон Семенович, очень плохо! – укоризненно качнула головой Ольга. – Сразу надо было сказать!

– А что бы это изменило? Ну, знал я, что Казубов рабыню себе завел! И что? Родители Варвары уже убиты! Казубов признал свою вину…

Голос Диконова звучал все тише и тише.

– Что там на вас давит, Тихон Семенович? – спросил Кирилл. – Вы покайтесь, легче станет.

– Да, я причастен к убийствам, – еле слышно проговорил мужчина. – Если бы я сразу Миккоеву сказал, не погибли бы родители Варвары…

– А они все погибли? – резко спросила Ольга.

– Ну, мать погибла… А где отец… – замялся Диконов.

– Где отец?

– Я знаю Казубова, он не мог оставить его в живых.

– И Рому он не мог оставить в живых? И Варвару?

– Он псих! Он бешеный псих!

– И где прячется этот бешеный псих? – спросил Кирилл.

– Не знаю. – Диконов коснулся подбородком груди.

Но Кирилл не позволил ему грустить напоказ, повинуясь внезапному порыву, взял мужчину за плечи, развернул к себе лицом и схватил за грудки, заставляя смотреть в глаза.

– Знаешь! Ты все знаешь! И все расскажешь! Или я тебя убью! Именем Ромы! Именем Варвары! Именем ее родителей!

– Да не знаю я!

– Я его убью! – Ольга приставила к голове Диконова пистолет и взвела курок. – Приведу приговор в исполнение!

– Ну, хорошо, я знаю!

– Где?

– На Капищах!

– Где там на Капищах?

– А где там баня была, которая сгорела? Что там в этой бане было?

– Схрон там. Сгоревший! И Казубова там быть сейчас не может.

– Под баней не может, а под домом, который рядом, очень даже может. Я бы даже сказал, под крышей.

– Не было там следов, – мотнул головой Кирилл. – Не видели мы там ничего.

– А что вы там могли увидеть? Снег, метель, идеальная погода для таких уродов, как Вадим Игоревич, – в бессильной злобе усмехнулся Диконов.

– Вадим Игоревич?

– Он так просил себя называть… Он же больной на голову!.. Вы правы, там у него не только Варвара была! У него там целый гарем! Рабынями себя окружил, сволочь!..

– А ты его Вадимом Игоревичем величал?

– А он тоже меня своим рабом называл! Это, конечно, не так… А может, и так!.. Закабалил он меня сильно, это ведь я ему землянку… Да какую землянку, там целый дом под рухнувшей крышей. И четыре наложницы… Три, одну Казубов уже убил.

Ольга завороженно смотрела на Диконова. Зло, с презрением, но как будто под гипнозом.

– И остальных убьет? – спросил Кирилл, глянув на нее.

И на Диконова он посмотрел с таким же презрением. Ничего другого это жалкое ничтожество не вызывало. Знал все, но молчал. Ладно, Казубов исчадие ада, и девушек он похищал, и Диконова в зависимость поставил, застав его ишачить на себя. Но ведь Казубов ударился в бега, он вне закона, Диконов мог бы покаяться, пойти на сотрудничество со следствием. Тогда и Ганыкин был бы сейчас жив. И Варвара бы выжила. Но этот слизняк молчал до последнего, еще и добреньким дядей прикидывался. Помогал, чем только мог, умные разговоры вел, экскурсии устраивал. В то время как родители Карповой на его совести, их убила его трусость.

– Не знаю… Варвара для него опасна, а остальные пока нет…

– А Маша опасна для него?.. – спросила вдруг Ольга. – Может, ее Казубов похитил?

– Нет! – В голосе Диконова что-то звякнуло, как будто туго натянутая струна лопнула.

– Или сама к нему ушла! – фыркнул Кирилл.

Женщины любят сильных мужчин, даже если они злодеи, а слюнтяи ходят с рогами. Мелкий такой рогатый скот.

– Да нет! – Диконов резко повернулся к нему и взглядом выстрелил в упор.

– А если да?

– Убью гада!

Кирилл держал себя на боевом взводе, он ощущал в себе готовность остановить Диконова, если тот вдруг бросится бежать. Или за руку схватить, или подножку подставить, но не преуспел ни в том, ни в другом, настолько мощно Диконов взял старт и рванул к дому.

Кирилл выхватил пистолет, передернул затвор, но выстрелил в воздух.

– Стой!

– Прибереги патроны для Казубова! – крикнул Диконов.

– Давай за ним! – толкнула в плечо Ольга.

Диконов бежал быстро, Кирилл пытался, но не мог его догнать. Но и не отставал.

В дом Диконов заходить не стал, заскочил на подножку трактора, закрыл за собой дверь, завел двигатель, но Кирилл, подбежав, практически в упор выстрелил в заднее колесо. Вернее, сделал вид, что выстрелил в скат. Пули всего лишь ковырнули снег под колесами трактора. Но Диконов купился, открыл дверь, выглянул. И Кирилл, пользуясь этим, заскочил на подножку, схватил его за ворот и сбросил с трактора в снежный завал на обочине. Ольга направила на беглеца пистолет.

– Да вы не понимаете! – заскулил Диконов. – Я знаю, где Казубов! Я его убью! А голову привезу вам!..

– Из чего же ты его убьешь?

Кирилл заглянул в кабину и увидел прикрепленный к спинке кресла карабин. Посветил фонариком, вдруг в кабине кровь, но ничего такого не обнаружил.

Кирилл презрительно усмехнулся. Не мог Диконов никого убить, слишком жалок он и смешон для столь серьезного дела.

21

Трактор остался в Радянке, к мертвой деревне отправились