Новая история Второй мировой - Сергей Переслегин

А. Гитлеру необходима была победа, и победа громкая. На Восточном фронте оставалась лишь одна цель, достижение которой сулило должный психологический эффект.

Решающее сражение подготавливалось в неблагоприятной для немцев обстановке. Речь шла об отчаянной попытке преодолеть тенденцию к образованию в России позиционного фронта, тактическим успехом выйти из стратегического кризиса. Решение, как показывает опыт истории, крайне опасное.

Разумеется, для советских войск обстановка в начале сентября также была крайне неблагоприятна. Война представляет собой «игру с ненулевой суммой»: обе стороны могут одновременно выиграть — и, что бывает гораздо чаще, одновременно проиграть.

Директива № 35, ориентирующая германские войска на «разгром группы армий Тимошенко», была подписана 6 сентября, то есть еще до того, как положение на стратегических флангах Восточного фронта окончательно определилось. Гитлер, впрочем, считал, что все необходимые условия для начала решающего наступления в центре выполнены. Действительно, к началу сентября положение советских войск под Ленинградом оценивалось как «крайне тяжелое», а на юге — как «трагическое», и можно было рассчитывать, что в последующие недели оно только ухудшится. Во всяком случае, фланги группы армий «Центр» могли отныне считаться обеспеченными.

Немцам следовало спешить. 22 сентября в Северном полушарии заканчивается астрономическое лето, через две–три недели после этой даты русские грунтовые дороги станут непроходимыми. С начала кампании прошло три месяца, постепенно советские войска и их командование набирались опыта современной войны. Вермахт еще обладал качественным превосходством (в известной мере он сохранит его как минимум до конца 1944 года), но воевать ему становилось все труднее.

В этой обстановке трудно осуждать гитлеровское военное руководство за его решение преждевременно начать сражение в центре стратегического фронта. Но это решение означало, что группы армий опять не будут взаимодействовать друг с другом — вернее, что все взаимодействие сведется к усилению группы армий фон Бока переброской нескольких дивизий с флангов.

На подготовку операции у фон Бока и фон Браухича было меньше месяца, причем почти до середины сентября было неясно, успеет ли к началу сражения армия Гудериана. На ее место срочно перебрасывалась 4‑я танковая группа из–под Ленинграда, для усиления этой группы предназначался 40‑й корпус резерва ОКХ (2‑я и 5‑я танковые дивизии). Дополнительно в состав группы армий «Центр» был введен 27‑й армейский корпус, переброшенный из Франции,

Гудериан все–таки успел перевезти свои танки из–под Лох–вицы к Брянску и даже настоял, чтобы его армия перешла в наступление на два дня раньше, нежели остальные войска: генералу был важен каждый час хорошей погоды.

Включение 2‑й танковой группы в боевую линию расширило фронт наступления до 600 километров и существенно подняло настроение фон Бока. Никогда еще в его руках не сосредотачивалось столько. войск — почти 2 миллиона солдат, 79 дивизий (в том числе 14 танковых и 8 моторизованных), 14 ООО орудий и минометов, 1390 самолетов, 1700 танков, корпус ПВО.

К началу операции удалось пополнить пехотные дивизии до 90 % штатной численности. С танками тоже вроде бы обстояло благополучно: 1700 единиц в четырнадцати дивизиях: по 120 танков на дивизию при штате в 147 или 209 машин. Но на 22 июня фон Бок имел 1967 танков в семи танковых дивизиях.

С советской стороны против группы армий «Центр» действовали советские войска трех фронтов, опирающихся на две заранее подготовленных линии обороны (Ржевско — Вяземскую и Можайскую, 2250 км. противотанковых рвов, 1000 дотов и дзотов). В составе фронтов насчитывалось 1,25 млн. человек, 7600 (по другим данным 10 000) орудий, 990 (по другим данным — 849) танков, 677 (по другим данным 936) самолетов.

План сражения в ухудшенном виде повторял Смоленск.

Предполагалось нанести рассекающие удары по обе стороны шоссе Вязьма — Москва и окружить в районе Вязьмы основные силы Западного фронта. Глубина наступления не превышала 120 километров. Гот и фон Бок пытались нацелить войска хотя бы на Гжатск, но эта идея не получила одобрения в ОКХ. Б сущности, немцы уже отказались от блицкрига и идей «глубокой операции»[84].

Соединениям Гудериана была поставлена отдельная, не связанная с общим замыслом сражения задача — во взаимодействии со 2‑й армией захватить Орел.

В целом немецкое развертывание под Москвой было результатом претворения в жизнь плана «Барбаросса» и страдало всеми его скрытыми пороками. Но надо сказать, что советские войска, которые прикрывали основными силами направления Вязьма — Москва и Брянск — Москва, также были построены в логике первых дней войны.

30 сентября, в ясное солнечное утро танковая группа Гудериана перешла в наступление, обходя Брянск с юга. Днем раньше советские войска сами вели активные действия в полосе 2‑й танковой группы, наткнулись на изготовившегося к атаке противника, понесли большие потери и отошли, не успев или не сумев организовать оборону.

К полудню Гудериан вышел на оперативный простор. Резервы Еременко находились в районе Брянска, задержать немецкие танки было нечем. 1 октября в час дня был взят Севск, находящийся в 60 километрах восточнее исходной линии фронта. 3 октября 2‑я танковая группа, пройдя за 72 часа 200 километров, занимает Орел, который по мнению командующего Брянским фронтом генерала Еременко находился «за пределами района, отводимого Брянскому фронту».

«Когда гитлеровцы вошли в город, то, по свидетельству Гудериана, там ходили трамваи. В руки врага попал без боя важный административный центр, крупный узел железных и шоссейных дорог, ставший базой для дальнейших действий немецко–фашистских войск», — пишет Еременко, возлагая вину за сдачу Орла на военного коменданта города.

Как бы серьезно ни выглядела обстановка на юге, главный удар фон Бок наносил в полосе Западного фронта. Третья танковая группа нанесла удар через Белый, Холм, реку Днепр на Вязьму, и прорыв развивался настолько успешно, что Гот даже стал опасаться, что противник заранее отошел на тыловые позиции. Четвертая танковая группа столь же легко преодолела оборону на стыке 24‑й и 43‑й армий и тоже начала быстро продвигаться вперед. Воспользовавшись этим прорывом, перешла в наступление и 2‑я армия Вейхса: она обошла с севера Брянск, соединившись восточнее города с левофланговыми дивизиями группы Гудериана.

4 октября Гитлер заявил по радио, что на Восточном фронте началось последнее решающее наступление и что «Красная Армия разбита и уже восстановить своих сил не сможет». Это может показаться неправдоподобным, но именно из речи фюрера советское руководство узнало о начале операции «Тайфун»[85]. «С Западного и Резервного фронтов таких данных в Генеральный штаб не поступало…» (К. Телегин, член Военного Совета Московского округа).

Утром 5‑го пришли данные авиаразведки: колонна танков и мотопехоты длинной до 25 километров движется по шоссе от Спас — Демянска на Юхнов, советских войск перед ней нет.

К. Телегин не поверил, послал летчиков во второй раз, в третий («выберете лучших из лучших!»). Немцы заняли Юхнов и в последующие дни, 6 и 7 октября, очень близко подошли к победе в войне, замкнув кольцо окружения под Вязьмой. Дорога на Москву была открыта.

«Проехав до центра Малоярославца, я не встретил ни одной живой души. Город казался покинутым. Около здания райисполкома увидел две легковые машины.

— Чьи это машины? — спросил я, разбудив шофера.

— Семена Михайловича Буденного, товарищ генерал армии. […]

— Ты откуда? — спросил С. Буденный.

— От Конева.

— Ну, как у него дела? Я более двух суток не имею с ним никакой связи. Вчера я находился в штабе 43‑й армии, а штаб фронта снялся в мое отсутствие, и я сейчас не знаю, где он остановился.

— Я его нашел на 105 километре от Москвы, в лесу налево, за железнодорожным мостом через реку Протву. Тебя там ждут. На Западном фронте, к сожалению, значительная часть сил попала в окружение.

— У нас не лучше, — сказал С. Буденный, — 24‑я и 32‑я армии отрезаны. Вчера и сам чуть не угодил в лапы противника…

— В чьих руках Юхнов?

— Сейчас не знаю. На реке Угре было до двух пехотных полков, но без артиллерии. Думаю, что Юхнов в руках противника.

— Ну, а кто же прикрывает дорогу от Юхнова на Малоярославец?

— Когда я ехал сюда, кроме трех милиционеров в Медыни, никого не встретил» (Г. К. Жуков)

6 октября Ставка дала разрешение на отвод Западного, Резервного и Брянского фронтов, но это уже не имело значения. В двух «котлах» под Вязьмой и Брянском оказались 7 полевых управлений армий из 15,64 дивизии из 95,11 танковых полков из 13,50 артиллерийских бригад из 62. В сводке германского командования сообщалось о захвате 663 ООО пленных, 1242 танков, 5412 орудий. Опять же отечественные данные называют другую цифру — 514 338 человек безвозвратных и 143 941 санитарных потерь, причем за весь период сражения, то есть с 30 сентября по 5 декабря 1941 года.