Инверсия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

всех на свете. Я ничего не знала о пиратах и спиритах, не побывала в смертельной опасности, не видела гибели друзей. Как же было хорошо!

– В чем дело, Саша? – насторожилась Тори, почуяв смену моего настроения.

– Просто что-то взгрустнулось.

– По дому скучаешь?

– Скорее по времени, – выдавила улыбку я.

– И совсем не хочется на родную планету? Хотя бы на денек?

– Разве что на денек.

– А тебе? – неожиданно спросил Рим.

Флиберийка на секунду замерла с недонесенной до губ вилкой. Аппетит у нее явно пропал, а напряженные плечи будто ждали удара. Рим примиряюще поднял руки.

– Khait gin. Бестактно с моей стороны.

– Ничего… – Тори промокнула губы салфеткой, избегая смотреть на него. – Да, конечно, я бы хотела вернуться.

– А тебе что-то мешает? – удивилась я, все больше запутываясь.

– Пусть Айримир объяснит, хорошо? Мне уже пора бежать. Спасибо за компанию!

Тори решительно вскочила, подхватывая свой поднос. Подъехавший за грязной посудой робот-стюард вхолостую мазнул по опустевшему столу и огорченно навел на нее свои камеры.

– Я ничего не буду объяснять, если ты этого не хочешь, – вздохнул Рим, задирая к ней голову.

– Все в порядке, – солгала Тори и, поняв, что выдает себя, подобралась. – Я не боюсь своего прошлого и не собираюсь его скрывать!

– Ну и что здесь произошло? – потребовала ответа я, провожая ужасно спешащую девушку взглядом. – Она даже забыла, что собиралась спать после ужина.

Робот-стюард крутился рядом, не оставляя надежды услужить хотя бы нам. Рим барабанил пальцами по столу, игнорируя и его, и меня, но когда я уже собралась напомнить о себе, жарко выдохнул какое-то ругательство.

– Я здорово ее обидел, вот что!

– А поподробнее?

Рим еще попыхтел, бурча себе под нос, и наклонился ко мне поближе.

– Она назвалась коротким именем. Знаешь, что это значит?

– Что мне не нужно вязать узлы на языке, чтобы ее окликнуть?

– Значит полное использовать нельзя! – Рим был непривычно серьезен. – Мы никогда не сокращаем имена. Их обрезают только в одном случае – когда изгоняют с Флиберии. Ну ладно, в двух, но у нее вроде нет земной подруги с плохой памятью.

– Она что, преступница?! – охнула я. – И давно ты об этом знаешь?!

– С тех пор, как услышал имя. И никакая она не преступница, во всяком случае сейчас. Если она работает в МИК, значит давно исправилась. Не все же идейные злодеи! Многие возвращаются в общество после исправительных работ. На то они и исправительные!

– Если так, то почему ей все еще нельзя домой?

– Флиберийские законы – штука сложная, – развел руками Рим. – Совет часто отклоняет апелляции, даже не рассматривая их. Изгнание считается позором, который сложно смыть. Для этого нужно совершить нечто грандиозное, «снискать славу, облачась в сияние величия».

– Пафос-то какой…

– Не я этот закон писал. В общем, Тори может оставаться в

изгнании хоть до самой смерти, но это не значит, что она злодейка. В ее личном деле нет упоминаний о преступлениях, а их стирают только после полного искупления, с разрешения Альянса и полиции. У Вселенной к ней вопросов нет, а Флиберия… ну, та всегда особняком стояла.

Я запустила пальцы в волосы, легонько массируя голову.

– Почему она новое имя не возьмет? В личном деле ничего нет, так назвалась бы какой-нибудь Торинтарией, и никто вообще бы не узнал! Зачем дискредитировать себя?

– На мой взгляд, это делает ей честь. Не каждый может признать свои ошибки и исправить их, и тем более не все хотят, чтоб об этом знали окружающие.

– Но это не значит, что ей нравится, когда эти окружающие об этом напоминают.

– Да-а, – Рим привычным жестом потер затылок. – Я правда не ожидал, что она так среагирует. Думал, она гордится этим.

– Ты бы гордился?

– Ну заколи меня теперь! – Рим подкинул на ладони тупой столовый ножик и неловко его выронил. – Проклятье… Кыш отсюда! Эй, это не мусор! Да чтоб вас!

Торжествующий робот-стюард со всех гусениц бросился к подсобным помещениям столовой, сжимая долгожданный трофей. Рим выругался ему вслед и выпрямился.

– Пошли отсюда. Я зайду к Тори и еще раз извинюсь. И, возможно, стащу что-нибудь съедобное из панели доступа в гостевой каюте.

– Мне пойти с тобой?

– Давай в другой раз, ладно? Это флиберийский разговор.

В другой так в другой. Особого сочувствия к Тори я не испытывала, но и ненависти тоже. Я вообще уже запуталась, как мне к ней относиться, но разобраться с этим сегодня точно не светило.

Уже на жилой палубе до меня дошло кое-что еще.

– Погоди-ка… – Я поймала Рима за рукав, заставив остановиться. – То есть когда я зову вас с Лео неполными именами, это звучит как оскорбление?

– Могло бы звучать. Но это же ты, так что все в порядке.

– «Это же я» в хорошем контексте или наоборот?

С этим мерзавцем всегда надо быть начеку. Только наметишь кривую веточку романтики, как ее тут же зачеркнут отборной прозой жизни.

– Оба варианта. – Он криво улыбнулся и был таков.

Космический рейдер «Армада

Фок опять начал теряться во времени. Казалось, что брат никогда не долечится, отношения с Людочкой вот-вот перерастут в войну, а Фриам окончательно здесь пропишется и заставит готовить ему завтрак.

Однако этим утром, когда Фок, зевая и почесываясь, уже привычно пришел в рубку портить себе настроение новыми коллапсами, там внезапно обнаружился вполне бодрый Сергей. Фриам, снова занявший капитанское кресло, втолковывал ему что-то о привратнике.

– А разве Лас не погиб на «Роксиле»? – Сергей обернулся к подошедшему Фоку. Тот, спросонья не соображая, как на все это реагировать, только плечами пожал.

– Лас погиб, – подтвердил Фриам. – А привратник начал новую жизнь, и его придется отыскать. Активировать терральтер гораздо удобнее и безопаснее с его помощью.

Говоря это, он плавно поворачивался вместе с креслом, ни на чем не задерживая взгляд, будто ослеп. Затем запрокинул голову наверх и стал медленно опускать, все так же ни на чем не останавливаясь. А дойдя почти до пола, на секунду исчез из виду.

Сразу за этим взвыл двигатель и корабль сильно тряхнуло. Фок успел обхватить брата, пока тот не упал и не переломался заново, и рухнул уже вместе с ним.

– Эт-то еще как понимать?! – Капитан, неблагодарно отпихнув Фока, снова вскочил на ноги, но двигатель уже смолкал. – Армада, объяснись!

– Активация межзвездного двигателя в связи со спонтанным прорывом межпространства вблизи корабля, – с задержкой откликнулась Армада, кажется, сама напуганная внезапным самоуправством ядер. – Мы переместились на три и семь световых лет по вектору три-шесть-а. Все системы работают штатно, неполадок