Сапфир - Даниэль Зеа Рэй

стащил с нее рубашку. На этот раз он постарался и метнул ее куда подальше. Больше они не разговаривали. Разве что он спросил ее, не больно ли ей, и она ответила ему, что нет.

* * *

На заре принц открыл глаза и долго смотрел на светящееся информационное сообщение. Он дважды моргнул, чтобы выйти из системы, и повернул голову к спящей Сапфир.

Белесые ресницы трепетали на ее щеках, а лицо кривилось в выражении ненависти и отвращения. Гронидел не знал, что ей снится, но это явно было нечто неприятное.

Он хотел разбудить ее, чтобы прервать дурной сон, и погладил по щеке.

– Фейран… – прошептала она во сне. – Больше не оставляй меня…

Гронидел замер, с ужасом глядя на нее, а потом и вовсе отвернулся.

Кто такой Фейран? И что вообще ей снится?

Принц вновь повернулся к ней, но лицо Сапфир уже выглядело спокойным и безмятежным. Гронидел обнял жену, и она уткнулась носом в его грудь.

«Что за Фейран?» – подумал он и закрыл глаза.

Глава 15

Сапфир

Из гостиного двора в сторону переправы через Изу они выдвинулись ближе к полудню. Много времени потребовалось служанке на ремонт порванной Грониделом одежды, да и за завтраком им пришлось изрядно подзадержаться.

Сапфир вспомнила, по какой именно причине их трапеза затянулась, и густо покраснела.

Очередь на переправу из повозок и путников с лошадьми и прочей живностью растянулась вдоль широкой улицы, огибающей берег одной из самых глубоких рек на Великом континенте. Путешественники твердили, что у могучей Изу нет ни начала, ни конца, хотя доподлинно было известно, что река впадает в Бескрайние воды и на юге Великого континента, и на северо-западе. Начинаясь из многочисленных горных рек на территории Инайи, Изу бурным потоком несла воды вниз, разделяя земли Турема и Зальтии почти на всем протяжении. Здесь она подпитывалась многочисленными подземными источниками и служила одним из больших водных путей, соединявших Инайю, Зальтию и Турем с Бескрайними водами сразу с двух сторон.

Сапфир всматривалась вдаль, где тонкой темнеющей кромкой на противоположном берегу начинался лес. Мимо то и дело проплывали большие корабли под флагами Турема и Зальтии. Одни из них держали путь в сторону Инайи, а другие сворачивали в дельту А́ви, что чуть выше впадала в Изу.

– Ты когда-нибудь видела столько кораблей? – прошептал на ухо Гронидел, и принцесса вздрогнула не то от близости губ, не то от низкого бархатного голоса.

– Нет, – призналась она. – А теперь задаюсь вопросом, почему моя жизнь настолько ограничена? – Она повернулась к нему лицом. – И можно ли обрести настоящую свободу там, где несвободны даже короли?

– Тш-ш-ш, – Гронидел улыбнулся и прижал палец к губам. – Не смущай посторонние уши своей искренностью.

– Ты прав, извини. – Она натянуто улыбнулась.

– Не думаю, что та свобода, которую ты имеешь в виду, вообще существует. Она как мечта, к которой каждый должен стремиться, но достичь ее никогда не сможет.

Сапфир нахмурилась:

– Зачем тогда мечтать?

– Чтобы была цель. Без нее мы перестаем развиваться. А топтание на месте неизбежно приводит к деградации.

Принцесса перешла на зальтийский язык жестов и медленно показала пальцами:

«Ты же знаешь, что иногда употребляешь слова, значения которых другие не понимают?»

Гронидел коснулся ее руки, нежно погладил подушечки ее пальцев и озвучил на зальтийском:

– Над языком жестов нам еще предстоит поработать.

Сапфир стало смешно. Она прикусила губу и едва сдержалась, чтобы не хохотнуть во весь голос.

– Неужели все настолько ужасно? – на языке его народа спросила она.

– Нет, – он покачал головой, пряча лукавую ухмылку.

– А если честно?

– Ты говоришь гораздо лучше, чем показываешь, – прошептал он на туремском и едва заметно коснулся губами мочки ее уха.

Сапфир покраснела и отвернулась от него, пряча румянец. Простолюдинам, возможно, и позволены некоторые вольности, но принцесса к подобным проявлениям чувств на людях не привыкла.

– Больше так не делай, – тихо попросила она.

– Не буду, – ответил он, но Сапфир почему-то была уверена, что Гронидел соврал.

Гронидел

Он влюбился.

Это было ясно даже ослу, которого держал под уздцы старый туремец, что стоял в очереди на паром за его спиной.

Гронидел не мог отлипнуть от Сапфир. Он будто нуждался в постоянном присутствии звуков ее голоса рядом, в аромате трав, исходившем от ее волос, в теплых прикосновениях ее кожи. Поэтому он то и дело украдкой поглаживал ее ладонь и наклонялся к уху, чтобы задать какой-нибудь глупый вопрос и с трепетом в груди дожидаться на него ответа.

Взойдя на паром, он ни на минуту не выпускал ее из поля зрения и внимательно следил за теми, кто пересекал Изу вместе с ними.

Его беспокоило чувство праздника и ликования внутри, ведь в любую минуту оно могло смениться страхом и опасением за судьбу женщины, которая внезапно стала для него самой дорогой.

Низкая самооценка вновь расправила плечи и напомнила Грониделу о своем существовании чередой вопросов. А вдруг Сапфир присмотрится к нему внимательнее и поймет, что он и вовсе недостоин ее? Вдруг все те семейные секреты, что его брат обязательно ей поведает, произведут на нее слишком сильное впечатление и она решит, что от такого мужа лучше держаться подальше? А что, если она никогда не сможет полюбить его в ответ?

Они с Сапфир стояли у борта широкой паромной палубы, и ветер трепал белоснежные волосы его Огненной Девы. Если бы можно было специально запоминать моменты из жизни, он бы постарался сохранить этот. Записал бы его в недра памяти искры и доставал иногда, чтобы смотреть и не забывать.

– Кто такой Фейран? – вслух произнес Гронидел и тут же пожалел об этом.

Показалось ему или нет, но Сапфир вздрогнула при звуках этого имени, и чудесный момент его наблюдения оказался безвозвратно испорчен.

– Фейран? – переспросила она и поморщилась. – Не знаю такого.

Принцесса слишком поспешно отвернулась, и Гронидел заметил, как сошла краска с ее лица. Его дева не на шутку разволновалась, а значит, секрет, связанный с обладателем этого имени, не только имел место быть, но и удостоился лжи, скрывающей его существование.

Кто такой Фейран? Друг? Будущий любовник? Или, может быть, ее следующий муж?

Гронидел опустил глаза и сильнее схватился за борт. Перспектива утратить память перестала казаться ему такой уж ужасной, а риск остаться не в своем уме внезапно стал ничтожным.

Сегодня Сапфир стояла рядом с ним и позволяла украдкой касаться ее ладони, а завтра… Гронидел не знал, чего ждать от «завтра». Оставалось надеяться, что в его «завтра» смыслы